Олигарх из Петербурга вышвырнул таллиннских партнеров за борт

Петербургский предприниматель Владислав Бобров у представительства Bentley в Таллинне, которое находится в принадлежащем ему офисном центре на Лаева, 2. Фото: Константин Седнев

Собственник нескольких бизнес-недвижимостей в Эстонии, петербуржец Владислав Бобров (48) перестал скрываться от общественности после того, как из-за разногласий его пути разошлись с предлагавшим русским дискретные инвестиционные услуги предприятием Capital Mill, пишет Postimees.

Нашедший в начале 2000-х годов в Эстонии любовь всей своей жизни Бобров перевел сюда почти весь свой бизнес и в прямом смысле слова противопоставил себя царящим в России правилам ведения коммерческой деятельности. Выведший в этом году инвестиции из-под крыла Capital Mill в предприятие Direct Invest Group Бобров руководит бизнесами через управляющую фирму Direct Invest Management, в которой его партнерами являются Федор Поляков и Виталий Кыллометс.

- Как вы смотрите на разразившийся вокруг банка Danske скандал, связанный с отмыванием денег?

- Мне эта ситуация совершенно непонятна. Речь идет о странном нападении на Эстонию. Я понимаю, зачем схемы по отмыванию денег нужны в России, где вся система построена на этом. В Эстонии же в таких схемах нет смысла, поскольку ты можешь получить все совершенно легально.

Желание россиян вывезти деньги в Эстонию кажется странным, поскольку тут нет культуры демонстрации чрезмерного богатства. Я понимаю, когда деньги везут в Италию, или в Англию, где покупают дома, ездят на Bentley, пьют коктейли и блещут запредельно дорогими платьями, что позволяет почувствовать себя великим.

В том финском городе, в котором живет моя семья, люди ходят в основном в спортивных костюмах: утром побегал - и в магазин. Если ты в такой среде ездишь на Bentley и выходишь в жутко дорогом костюме, на тебя будут смотреть как на белую ворону: зачем ты такой сюда вообще пришел? Все будут друг другу звонить, чтобы узнать, чем ты в действительности занимается в жизни.

Я специально ездил посмотреть в Копенгаген, как тамошние бизнесмены организуют свою рабочую среду. В главном университете города на строительство одного квадратного метра было потрачено до 16 000 евро. А рядом с этим университетом всего шесть парковочных мест. На большой парковке нет ни одной машины, там стоят велосипеды. Все преподаватели и студенты приезжают на велосипедах. В то же время в аудиториях ты может посмотреть все материалы в 3D-формате. Там не тратят деньги на Bentley, их тратят на нормальную среду обитания.

- Что стало причиной вашего не очень дружеского ухода из Capital Mill, который предъявил трем вашим фирмам финансовые требования?

- Адвокаты обратились в суд по поводу этих требований, поскольку мы с ними не согласны. По своей сути ребята из Capital Mill не такие плохие, а главной причиной ухода стало то, что я увидел, что они перегорели. Поначалу они выглядели очень хорошо. Особенно мне нравилось, что они были молодые и агрессивные, пытались что-то сделать. У них был опыт как в финансовой сфере, так и в сфере недвижимости.

Но в какой-то момент ребята решили, что у них уже много объектов, поэтому им больше не нужно подниматься со стула для чего-то нового. Они сами отказались ходить куда-то, ограничивались звонками, словно все их только и ждут. Их деятельность стала настолько спокойной, что я посоветовал им уйти на пенсию. У нас возникли принципиальные разногласия, и мы больше не можем доверять им.

Я хочу, чтобы партнер был сильным и агрессивным. Мои нынешние коллеги – это молодая и сильная команда по сравнению с предприимчивым Capital Mill.

- Петербургские предприниматели все активнее работают в Таллинне, что заставляет местных предпринимателей испытывать неудобства.

- Действительно, большая часть таллиннского рынка принадлежит иностранцам. Во время обеда в ресторане за соседними столиками можно увидеть итальянцев, французов, англичан, испанцев, и это не туристы, они тут работают. Поэтому было бы излишним говорить о большом влиянии петербужцев. За границей денег больше, что дает большую свободу для ведения дел. Местные предприниматели часто объединяются, чтобы сделать большой объект. С одной стороны, это хорошо, поскольку на дело смотрят с разных точек зрения, но часто это приводит к ссорам между партнерами, поскольку из-за отсутствия средств дело начинают тянуть в разные стороны – как лебедь, рак и щука.

- Какой бизнес у вас в России?

- То, что у меня там еще осталось, даже трудно назвать бизнесом. Россия и западный бизнес в принципе не могут существовать вместе, поскольку они очень разные по своему характеру. Российский бизнес во многом связан с коррупцией, лоббированием и перераспределением между группировками, что замещает конкуренцию. Если ты чей-то друг, брат, родственник – ты сможешь заниматься бизнесом. Если ты не находишься в такой ситуации, тебе позволят развернуться до определенных пределов, но возможности развиваться дальше у тебя не будет.

- Я видел печальные глаза нескольких успешно ушедших из России эстонских предпринимателей, когда они обнаружили, что в Эстонии уже нет привычной хватки и надежды на прибыль.

- Я их понимаю, потому что им, ушедшим из среды, в которой они постоянно находились в какой-то боевой ситуации, не хватает адреналина. Жизнь в Эстонии по сути спокойная и размеренная, но здесь много крупных и средних предприятий, которые находятся в жесткой конкуренции. Также можно найти много умных людей, которые сталкиваются в своих секторах. Если ты привык работать в системе, которая основана на лобби и суровой дружбе с людьми из силовых структур, ты теряешь профессиональные навыки. И, конечно, невероятно сложно, поскольку ты должен научиться входить в бизнес и честно конкурировать.

- Какую роль играет Рига в вашем плане расшириться на всей территории Балтии?

- Несмотря на то, что она невеликаь, Балтия – это то место, где я хочу работать, поскольку местные условия мне понятны. Финляндия влияет на меня так же, как Эстония, я езжу туда очень часто: моя семья живет в Финляндии. Атмосфера в Эстонии и Финляндии практически одинакова.

Ригу я вижу в очень позитивном свете. Таллинн на сегодняшний день стал уже очень европейским городом, проектов много, они очень технологичные. Люди образованные и развитые, но тех, кто может что-то сделать, маловато.

Мы посмотрели Польшу, Литву, Финляндию. Мы понимаем, как делать бизнес в этих странах, и понимаем, что можем туда внедриться и там работать.

Мы вообще не смотрим на Россию, да и бизнес-отношения на Украине, как мне кажется, совершенно неправильные. Поход на Украину - это самоубийство, выброшенные деньги. Я знаю многих эстонцев, крупных предпринимателей, которые попробовали, но только одному удалось выбраться оттуда без потерь. Он работал на Украине всего два года, ушел, продав все, по более низкой цене. Все ему говорили, мол, продаешь слишком рано, когда волна только начала подниматься... Но он явно почувствовал ситуацию и единственный вернулся с Украины с деньгами.

- Почему вы инвестируете в Хаапсалу, в бедное место?

- Первое, что бросилось мне там в глаза - каким все выглядит ухоженным и красивым. Людей действительно мало, но им явно не хватало места, куда они могли бы пойти и заодно сделать покупки. В центре был универмаг в плачевном состоянии: исторический, чистый, но убогий. А сейчас дела в Хаапсалу год от года становятся лучше, людей прибавляется.

- Как вы смотрите на такие приграничные территории, как Нарва и Валга, где торговля вроде бы процветает?

- Честно говоря, я бы не пошел ни в Нарву, ни в Валга. Большим преимуществом Валга-Валка является то обстоятельство, то речь идет о внутренней границе Европейского союза. О Нарве, к сожалению, складывается впечатление, что они как  таскали сумки с колбасой туда-сюда через границу в прежние времена, так таскают и сейчас – этим ограничивается все развитие города.

Мне часто поступают предложения насчет Ида-Вирумаа. Я знаю бизнесменов, которые пытаются там что-то сделать. Я видел очень красивые и сильные детальные планировки. Но очень хорошие идеи со временем уходят в выхлоп, потому что местное население совсем небогатое. К этому добавляются странные политические вещи, которые не позволяют людям развиваться. Там не хватает инвестиций, неясно, как работать. С Нарвой и Ида-Вирумаа такая странная история, что местное русскоязычное население исторически смотрит в сторону России. А когда более образованные люди понимают, что в Российской области ловить нечего, они едут в Таллинн и начинают там успешно работать. Так и складывается ситуация, при которой в Ида-Вирумаа не с кем вести бизнес.

Какие-то местные князьки там как-то работают. Было бы хорошо, если бы они попытались немного больше контактировать с Таллинном. Таллинн тоже пытается перевести туда какие-то свои дела, но местные князьки не доверяют столице.

Государству нужно больше инвестировать в такие регионы, чтобы молодежь могла там больше учиться и развиваться, поскольку именно у молодежи не хватает возможностей для развития как в Нарве, так и в Валга.

- Экономика Восточной Европы за последние два десятка лет только росла, и мы привыкли к открытию новых торговых и офисных центров. Но в старой Европе мы можем видеть и опустевшие торговые центры.

- Одна из проблем старой Европы - вроде того, что мы видим в случае с Capital Mill. Там больше не хотят развиваться, поскольку им вдруг показалось, что они уже большие, толстые и ленивые. Куришь сигару, деньги идут. Вторая проблема исходит из неэффективных законов, которые раздувают различные социальные проекты. В Эстонии очень простой порядок: если ты не работаешь, ты не ешь. Это может показаться жестоким, но если тебе будут просто давать деньги, а ты станешь сидеть и пить на свежем воздухе вкусные коктейли, то у тебя не будет причины ходить на работу.

Я очень тесно связан с Финляндией и вижу, как соседи моей семьи живут на пособия и не ходят на работу. Муж уже утром сидит с пивом в руках, и ему хорошо. Жена уже сбегала в магазин за колбасой. Такой человек думает: пойти сегодня на рыбалку или нет, вместо того, чтобы думать, не пойти ли в контору и не придумать ли какой-то приносящий доход проект.

- Как вы оцениваете ситуацию, при которой в Таллинне один за другим открываются новые торговые центры?

- Я просматриваю прессу, которая пытается втолковать обществу, что в городе и так уже слишком много торговых площадей и офисных зданий, а Таллинн занял первые место на планете по количеству торговых площадей на душу населения. Но ведь зарплаты здесь всегда были раза в два выше, чем, например, в Латвии. Законы правильные и понятные. Люди в большинстве своем понимают эти законы и принимают их. У моих фирм свободных площадей нет, а люди все приходят и говорят, мол, дайте нам еще.

Мы часто обсуждаем с партнерами, как такое возможно. Может быть, потому, что рядом находится Финляндия и финны приезжают сюда.

Эстония во многом выигрывает благодаря правильной предпринимательской среде, которая дает людям возможность работать. Если тут произойдут какие-то изменения в другую сторону, то, возможно, действительно, рынок упадет. А если нет, то европейцы будут приезжать сюда и работать здесь.

- Вам хорошо в таллиннских бюрократии и  делопроизводстве?

- В Таллинне все ясно, понятно и делается в срок. Я не заметил, чтобы местные чиновники в сложной ситуации не шли предпринимателям навстречу, вне зависимости от того, с какой партией или группой они связаны. У нас было несколько спорных ситуаций и каждый раз местные власти шли нам навстречу. Причем, я даже не знаю местных чиновников по именам и в лицо. Всегда хватало предоставления документов. Немецкая точность здесь заметна, в отличие, например, от соседней Латвии, где с местными властями далеко не так удобно, как здесь.

- Какой вы дали бы прогноз по поводу ожидаемого экономического спада или кризиса?

- Мы движемся вместе с волнами мировой экономики, которые – согласно окружающим условиям – когда-то поднимаются, а когда-то падают. В нынешней ситуации мы скорее находимся рядом с приближающимся гребнем подъема. Как резко начнется спад, зависит от того, насколько эффективно правительство сможет управлять экономикой и потоками людей. Сейчас правительство Эстонии со своими задачами справляется очень хорошо. Мне кажется, что Эстония вместе с Финляндией во многом ведут общую политику: многие люди работают за границей и возникший сплав обществ выглядит крепким.