А если бы кому-то понадобилась скорая помощь?

Вячеслав Иванов. Фото: архив автора

Мы слишком зависим от электроники, обеспокоен Вячеслав Иванов, комментируя случай на парковке около торгового центра, где внезапно отказались заводиться автомобили. А если вдруг сбрендит датчик рядом с реанимационным хирургическим блоком, где электроника управляет искусственными легкими, почками, сердцами и другими жизненно важными органами? И кто может дать гарантию, что он таки не сбрендит – через час, через неделю, через месяц?

Едва ли не все мировые массмедиа, с большей или меньше долей траура в голосе, на все лады обсуждают предстоящий, хоть и не очень скоро, уход железной фрау канцлерин из большой политики. Не менее увлеченно муссируются также слухи о столь же железной леди и ее гипотетической готовности слить в ходе Брекзита интересы Туманного Альбиона в пользу континентальной Европы.

На этом фоне сообщение об аномальном поведении автомобилей на парковке возле тартуского торгового центра выглядят не очень впечатляюще. Но жизнь состоит не только из глобальных катаклизмов, и иногда гвоздь в сапоге на самом деле кошмарнее всех фантазий Гёте…

Иммобилайзер по-тартуски

Напомним «краткое содержание предыдущей серии». В понедельник Rus.Postimees опубликовал сообщение следующего содержания: «На прошлой неделе некоторые посетители тартуского торгового центра Lõunakeskus, оставившие свои автомобили на парковке, не смогли после посещения магазинов завести собственные автомобили. У кого-то автомобиль открывался, но двигатель упорно не хотел заводиться, а некоторые автовладельцы даже не могли попасть в машину, так как она никак не реагировала на нажатие кнопок на пульте».

Можно, конечно, иронично усмехнуться: тоже мне, проблема! Ну, не завелись у кого-то их «железные кони», так ведь, в конце концов, всё выяснилось, утряслось, все довольны – чего же еще?

В том-то и дело, что выяснилось. Но с логическим ударением не на «выяснилось», а на «что». А выяснилось следующее.

Оказывается, где-то поблизости от парковки вышел из строя некий электронный датчик, работавший на тех же частотах, что и автомобильные пульты. Вот этот-то датчик и стал причиной микро-апокалипсиса, сработав, как когда-то советские «глушилки», которые забивали в эфире вражеские радиоголоса в виде станций «Немецкая волна», Би-Би-Си или «Голос Америки».

Но вообще-то случай в Тарту наводит на тревожные мысли. Мы слишком зависим от всяческого рода гаджетов, пультов, блокираторов и прочих премудрых систем. Еще свежи в памяти проблемы с ИД-картами, электронные чипы которых отказались выполнять свои функции; с «зависшими» по всей Эстонии банковскими терминалами, когда несколько часов нельзя было ни заплатить за покупки, ни снять наличность в банкомате. А буквально в те же дни, когда стало известно про тартуский парковочный казус, СМИ сообщили ещё об одной напасти: в течение пяти часов бездействовала система Mobiil-ID.

Это еще ладно – несколько десятков (хотя цифра наводит на размышления, но о них несколько позднее) обездвиженных личных автомобилей. К счастью, среди них не оказалось машин скорой помощи или полиции, которым могло именно в эти минуты срочно понадобиться выехать по экстренному вызову.

А если вдруг сбрендит датчик рядом с реанимационным хирургическим блоком, где электроника управляет искусственными легкими, почками, сердцами и другими жизненно важными органами? И кто может дать гарантию, что он таки не сбрендит – через час, через неделю, через месяц?

В ходе журналистского расследования выяснилось, что пострадавших таким образом автовладельцев, как уже сказано, – несколько десятков. Сколько именно – никто не считал. Может, их и сотня, а может, и две. Об этом сообщил журналистам сотрудник фирмы, эвакуирующей парализованные машины.

«Нужен точный диагноз»

Но вот что в этой ситуации вызывает недоумение. По словам эвакуаторщика, вызовы именно на эту стоянку за последнее время участились. Но ни у кого из тех, кому этим положено заниматься по роду их профессиональной деятельности, не возникло вопроса: а в чем, собственно, причина?

Потребовалось вмешательство журналистов, чтобы до инстанций, наконец, дошло: а дело-то нечисто! Но и тут поначалу в ход пошла обычная для чиновников тактика отговорок типа: «Я не я и лошадь не моя!».

На обращение издания за разъяснениями руководитель комплекса Lõunakeskus Яан Лотт сообщил, что раньше таких проблем не возникало, и добавил: «Используется ли где-то поблизости какое-то устройство, которое влияет на работу… Сейчас сложно сказать. Как говорят врачи – нужен точный диагноз».

А на мой вкус, сами подобные объяснения – это уже диагноз…

Еще раз подчеркну: понадобилось вмешательство прессы, угроза широкой огласки, чтобы проблемой занялись основательно. Именно по сигналу издания на место прибыли, наконец, специалисты из Департамента технадзора, которые путем несложных манипуляций и выяснили причину неадекватного поведения автомобилей. Как сообщается в конце публикации, несправный датчик отключили, «поэтому проблема была решена». Занавес, аплодисменты, цветы, поклоны и воздушные поцелуи…

Заметим: эта проблема была решена. А сколько таких осталось нерешенных?

А если этот дурак – сам агрегат? Если у него перегорел какой-нибудь там, ну, не знаю, – тиристор или диод, или какие там у них нынче в их электронных мозгах заводятся тараканы? Есть защита на такой случай? Практика показывает, что не очень-то.

…Каждый день я езжу по ласнамяэской канаве. И всякий раз, проезжая мимо нового здания районной управы, возвышающегося над плитняковым обрывом, я слышу под капотом своей машины какой-то посторонний треск. После того, как я миную эту полосу шириной метров около ста, треск прекращается.

Я так и не знаю: это просто какие-то помехи, или некое излучение в этом месте не только заставляет трещать автоэлектронику, но при этом еще как-то негативно влияет на мой – и тысяч проезжающих и проходящих мимо горожан – организм…

Возьмемся за руки, друзья!

Всякое более-менее сложное электронное устройство снабжается особыми приспособлениями или заложенными в его программу блоками, которые принято в просторечии именовать «защитой от дурака». То есть если кто-то по недомыслию ткнет пальцем не ту кнопку, то сработает эта самая защита, и беды не случится.

А если этот дурак – сам агрегат? Если у него перегорел какой-нибудь там, ну, не знаю, – тиристор или диод, или какие там у них нынче в их электронных мозгах заводятся тараканы? Есть защита на такой случай? Практика показывает, что не очень-то…

Может, и существует какой-то универсальный рецепт решения этой проблемы, но я его не знаю. Если бы знал – был бы лауреатом: либо нобелевки по физике, либо «Оскара» – за лучший сценарий блокбастера о победе человека в войне с взбесившимися роботами.

Я знаю одно: спасение утопающих – дело самих утопающих. Эта фраза не настолько нелепа, как принято считать. Просто, с точки зрения бюрократа, утопающие – это все, кто находится, или даже могут находиться, поблизости от воды. Только одним повезло больше, и они уже реально приступили к процессу утопления, а для всех остальных это пока еще потенциальная возможность. Так на канцелярите (языке, специально взлелеянном веками в тиши различного рода канцелярий) чиновник пытается выразить незатейливую, в общем-то, мысль: каждый должен сам позаботиться о своей безопасности. Тогда и Бог о тебе позаботится…

Выход тут один: следовать совету чиновника буквально и, в заботе о своей (нашей!) безопасности, заваливать его сообщениями о малейших отклонениях от нормы в поведении электроники. Неважно – в быту или на производстве.

Мы своими налогами платим чиновникам, засевшим в разных департаментах, зарплату. И нехилую, заметим, зарплату. Надо, наконец, научиться заставлять их эту зарплату отрабатывать. Хлопотно? Да. Нервотрепно? Да. Противно? Ещё бы!.. Но другого варианта нет. Или мы так и будем платить из своего кармана и чиновникам, и эвакуаторам (в широком смысле этого слова).

В конце концов, Эстония – это э-государство или во сколько?