Генерал в отставке Керт: следующей целью России может стать Казахстан

Следующей целью России может стать Казахстан, поскольку на это указывают и экономические интересы РФ в регионе, сказал член парламентской фракции Партии реформ и Комиссии по государственной обороне, председатель Эстонско-украинской парламентской группы генерал в отставке Йоханнес Керт в передаче «Otse Postimehest».

- Кто будет следующей жертвой России? Грузия была, Украина есть… Молдавия?

- Это может быть Белоруссия. Это может быть Казахстан.

- Казахстан?

- Почему нет? Назарбаев (78-летний Нурсултан Назарбаев – бывший руководитель компартии Казахстана, занимающий пост главы государства с 1991 года – ред.) уже пожилой человек, который управляет страной скорее диктаторски, а смена диктаторов всегда приносит болезненную турбулентность. У России может быть интерес влиять на Казахстан в большей степени, чем она может. У России очень хорошо получается влиять на Белоруссию, а на Казахстан - меньше.

Казахстан является и экономическим конкурентом на пути в Китай, поскольку российские цены на газ и нефть не могут быть в Китае выше, чем в Казахстане или Туркмении, поэтому России по-прежнему выгодно продавать свои природные запасы в европейском направлении, а не в китайском.

- Война между Россией и Украиной длится уже несколько лет. Объясните, пожалуйста, почему сейчас одна из глав этой наполовину замороженной войны – захват украинских кораблей в Азовском море – привлекла такое большое внимание?

- Российские подразделения открыто напали на украинские корабли. Раньше Россия пыталась уверять, что это не она воюет на восточной Украине.

- Но Россия ведь не хочет завоевать Украину?

- Без Украины Россия - не империя. А вместе с Украиной – сразу да. Я, конечно, не могу утверждать на сто процентов, что Россия хочет покорить Украину. Россия очень хочет реализовать проект «Малороссия» и, может быть, показать миру, что какая-то маленькая Украина останется, но, исходя из взгляда из Москвы, сейчас   захват Украины был бы в интересах России.

- Я даже в самом страшном сне не могу себе представить, как российские солдаты в кирзовых сапогах маршируют по Майдану, не говоря уже о Львове.

- Я тоже в это не верю. Россия явно опоздала с этим. Украинские добровольцы, которые вступились за свою страну весной и летом 2014 года, стали сюрпризом для России, и спецоперация по захвату Украины провалилась.

- Россия ведет две горячие войны – на Украине и в Сирии. В какой-то момент страна должна устать от этих войн. Но этого как будто не видно?

- И все же это есть. Военный бюджет России сократился. Расхваленные российские программы вооружения замедлились или остановились. Может быть, война на Украине – это борьба с Европой. Это и война за ценности, поскольку Украина в перспективе пытается стать страной-членом Евросоюза.

- Вы сами говорили, что отправиться на войну проще, чем вернуться с войны. Сейчас ни одна из сторон не может выйти из этой войны. Что будет, если война будет длиться еще долгое время?

- Россия страдает постколониальным воспалением, которое может длиться долго. Боль от потери империи сильна, и эту боль Россия сейчас испытывает.

- В последние годы армия Украины стала значительно более сильной. Почему Украина не заберет свои восточные территории? У нее же достаточно силы для этого?

- Силы у них есть, но, возможно, Россия предостерегает от этого момента. Если РФ использует свой военно-воздушный флот и Черноморский флот, у Украины стратегически не хватит сил концентрировать свои войска в двух регионах восточной Украины.

- В свете событий минувших выходных в Азовском море, должны ли мы, на берегу Балтийского моря, испытывать какое-то беспокойство?

- Для нас важно и это в наших интересах, чтобы это событие не проспали на международном уровне. Не в наших интересах, чтобы в международном плане поступили примерно так, как поступили во время грузинской войны. Если Россия не почувствует последствий, подобное может произойти где угодно, в том числе и у нас. Я считаю, что политика санкций будет продолжена, и у нас есть для этого дополнительные аргументы. А, может быть, и для усиления санкций. В этом направлении работают и американцы, и, вероятно, и G-7.

Конечно, Россия пытается делать вид, что на нее санкции не влияют. В то же время уже действующие санкции вызвали внутригосударственные проблемы, Россия находится в экономическом кризисе. Если сравнить с Украиной, то, несмотря на военный кризис, Украина показала двухпроцентный рост ВВП.

- Но эти, введенные против России санкции, не работают так, как мы хотели бы.

- Политика санкций недостаточно активная.

- Если бы Visa или Mastercard закрыли для жителей России кредитные карты, это оказало бы влияние и на следующий день президент Путин потерял бы свое место...

- Да, так и было бы. Вопрос в том, что в столицах западных стран считается, что они должны бороться со злодеями, а не с русским народом, и в этом причина, по которой международные кредитные карты по-прежнему работают в России.

Санкции – это экономическая война, и в этой экономической войне нужно проявлять инициативу. Сейчас мы с этими санкциями по сути пассивны, на что есть свои причины. Это лоббистская работа президента Путина и желание определенных западных стран вести бизнес с Россией, потому что это выгодно. У американцев, может быть, руки развязаны больше.

- В СМИ предполагают, что российско-украинская война сегодня выгодна и Владимиру Путину, и Петру Порошенко, которые оба волнуются за свои рейтинги. Звучит абсурдно, что два президента крупных стран заинтересованы в войне.

-  Поддержка президента Путина упала на уровень до аннексии Крыма и, скорее всего, Москва ищет возможности для сохранения рейтинга Путина или для его повышения. Россия и весь мир рассматривают короткие войны как определенный способ повышения популярности. Но популярность президента Порошенко больше всего поднялась бы, если бы он смог прекратить войну.

- Отказавших от каких-то украинских территорий?

- Я этого не сказал. Я боюсь, что это было бы политическим самоубийством. Вот если бы Петр Порошенко мог повлиять на западные страны занять более активную и безапелляционную  позицию, и, например, начать отказываться от встреч с президентом Путиным и игнорировать агрессора... Мы должны очень серьезно заявить об агрессоре и обращать внимание на тех, кто встречается с агрессором. В Европе должны понять, что они делают: они встречаются с агрессором. А агрессор считает, что все хорошо – они же говорят со мной.

- Где между Европой и Россией проходит та красная линия, пересекать которую нельзя? Чтобы Россия не могла мелкими шажками постоянно испытывать Европу и подбираться поближе к ее границам?

- Явно нападение на НАТО инициировало бы очень серьезную деятельность и в Европе. С одной стороны, Европа сегодня не готова к крупному военному конфликту. Костяк Европы – я, прежде всего, имею в виду Германию – очень хорошо знает, как просто отправиться на войну, и как сложно оттуда вернуться, а также какими могут быть последствия. И другие, видевшие войну европейские страны, не торопятся на войны.

В России дела обстоят иначе, там войну романтизируют. Посмотрите хотя бы на кинопродукцию России последних лет. Война там представляется как маленькое приключение.

Европейцы заинтересованы в экономическом росте и стабильности. Если Европе удалось бы начать говорить с Москвой на одном языке и все начали относиться к Москве как к агрессору, уже было бы сделано большое дело.

- Звучит, как рождественская мечта.

- Звучит, как рождественская мечта, но над этим нужно работать. Даже самый длинный путь начинается с первого шага. Этот шаг нужно сделать.