Яак Мадисон: Эстония должна отозвать подпись под пограничным договором с Россией

До сих пор еще нератифицированный, но несколько лет назад подписанный пограничный договор между Эстонией и Россией ущербен для Эстонии, и мы должны отозвать свою подпись и начать новые переговоры на основании Тартуского мирного договора, сказал член парламентской фракции EKRE Яак Мадисон в передаче «Otse Postimehest».

- В понедельник фракция EKRE представила для обсуждения Рийгикогу проект решения, идея которого заключается в том, чтобы прекратить процесс ратификации эстонско-российского пограничного договора, отозвать свою подпись и начать новые переговоры. Звучит как склока с восточным соседом?

- Нельзя затеять склоку с соседом, который в данный момент проявляет военную агрессию против своего соседнего государства, который оккупировал Грузию, который постоянно нарушает воздушную и морскую границы, который ведет себя крайне провокационно, устраивая военные учения у своей границы. Скорее это звучит как сигнал для России, что нынешний пограничный договор, который прежний министр иностранных дел Урмас Паэт подписал в Москве, не в интересах Эстонии. Мы не выиграем от этого ничего, но выиграет Россия, для которой это будет означать, что Тартуский мирный договор юридически больше недействителен, то есть теряет значение свидетельство о рождении Эстонской Республики. Вся наша государственность построена на одном этом мирном договоре.

- Если мы начнем новые переговоры, то их основой должен стать мирный договор, заключенный в 1920 году?

- Абсолютно! Я считаю, что сейчас в Эстонии нет ни одной политической силы, которая осмелилась бы сказать, что Тартуский мирный договор не имеет юридической силы, не является свидетельством о рождении Эстонской Республики, и мы не может исходить из правопреемственности страны, которая была создана на основании Тартуского мирного договора, заключенного в 1920 году. Если кто-то такое скажет, это будет политическим самоубийством. Вопрос в том, какие политические силы это подчеркивают и какие политические силы об этом напоминают. Мы не можем от этого отказаться, и мы не может позволить восточному соседу предъявлять условия, которые исходят из их трактовки, что якобы Тартуский мирный договор больше не действует.

- Если мы говорим о Тартуском мирном договоре, то мы говорим и о потере 5,2 процента территории. Мы говорим о том, что садимся с русскими за стол и заявляем: Иваногород назад, Печоры назад, Изборск назад. Это очень похоже на мышь, кусающую кота!

- Мы никогда не говорили, что одним из требований должен быть возврат территорий. Мы говорили о равных позициях и взаимоуважении во время переговоров. Для этого могла бы быть компенсация, для этого могло бы быть, например, решение вопроса Нарвского водохранилища.

В 2015 году, когда министром иностранных дел была Марина Кальюранд, мы неоднократно поднимали этот вопрос в Рийгикогу. Мы неоднократно спрашивали, если с Россией велись переговоры по пограничному договору, почему не был поднят вопрос о Нарвском водохранилище, из-за которого мы сейчас находимся в зависимости от доброй воли. Чтобы русские не организовали там провокации и не подставили нам ногу в нашем энергоснабжении.

Нам ответили, что русские поставили условие – сначала заключим пограничный договор и тогда посмотрим  на Нарвское водохранилище, снабжение Эстонии электричеством и другие вопросы. Это по своему характеру совершенно неправильное отношение к переговорам. Эти вещи нельзя рассматривать по отдельности. Мы должны смотреть, как мы решаем наш пограничный вопрос, как мы решаем вопрос наших территорий, что в действительности сейчас юридически оккупировано и как обеспечено наше энергоснабжение через Нарвское водохранилище. 

Переговоры должны опираться на защиту интересов обеих сторон. Это не обязательно означает, что мы получили бы назад эти территории, но в таком случае мы должны были получить определенную компенсацию. Исходить нужно скорее из китайской философии: важно не то, что будет через год или через десять лет, важно то, что будет через тысячи лет. У нас еще много времени с этим пограничным договором, нам торопиться некуда. У нас есть контрольная линия, которую мы должны достаточно хорошо защищать, и пусть время покажет. Как одно сейчас показывает спор японцев по поводу Курильских островов.

- Почему русские должны сидеть за одним столом с эстонцами и обсуждать Тартуский мирный договор, компенсацию и может быть возврат кусочка Сетумаа? Речь же идет о позорном для России договоре.

- Всегда есть встречный вопрос: а что мы от этого выиграем? Почему мы должны вставать из-за стола униженными? Вспомним хотя бы подписание пограничного договора. Сначала министр иностранных дел России Сергей Лавров должен быть приехать в Эстонию, чтобы подписать этого договор, но за два дня до подписания Министерство иностранных дел России сообщило, что они, мол, приехать не могут, лучше вы приезжайте в Москву. Что делает министр иностранных дел Урмас Паэт? Садится в самолет и летит в Москву. Это был политический и дипломатический сигнал, чтобы показать: у кого сила, тот и прав.

Вопрос в том, что мы выиграем от этих переговоров? Разве мы обязаны садиться за стол и заключать договор со страной, которая соответственно ситуации и соответственно желанию в подходящее ей время нарушает эти самые договоры? Это доказывает и нынешняя война на Украине. У Украины был договор о наземной границе с Россией, у Украины был договор об использовании морских территорий в Азовском море. Россия с этим не считается, если ей это больше не выгодно. Почему мы должны были садиться за стол и заключать ущербный для себя договор, от которого мы ничего не выигрываем? За исключением того, что какой-то удобный политик сможет сообщить общественности: теперь наша безопасность обеспечена в большей степени. В действительности это не так, это самообман.

- Этот состав Рийгикогу, которому осталось работать считанные месяцы, такого решения не примет? Такой политической договоренности между нынешними парламентскими партиями достичь невозможно.

- Так и есть. Между партиями пролегает четкая красная линия. У нас есть одна партия, которая годами подчеркивает и всегда придерживается той позиции, что наша задача – защищать Тартуский мирный договор и исходящие из него права, и не позволить ратифицировать нынешний пограничный договор. И у нас есть все остальные партии: Партия реформ, Центристская партия, не говоря о Свободной партии, и другие, которые все в действительности хотят ратифицировать сейчас подписанный пограничный договор. Ни одна из этих партий не в состоянии привести ни одного принимаемого всерьез пункта, какую пользу мы от этого получим.

Я не вижу сейчас возможности, чтобы это решение было принято сейчас, но я вижу возможность, чтобы нынешний состав Рийгикогу не ратифицирован этот договор. Русские используют сейчас этот договор, как горячую картошку, держат его в шкафу и решают, исходя из своих политических желаний и политических игр, когда положить договор на стол для ратификации в Государственной Думе. Но я вижу возможность в следующем составе, поскольку сейчас рейтинги показывают, что доля тех депутатов парламента, которые разделяют наше мнение, может стать значительно больше.

- «Отечество» и EKRE во многом борются за избирателей с одними и теми же взглядами. «Отечество» весьма умело оседлало военного коня, на котором скачет в сторону реки Нарва. Военного коня зовут – востребовать с России возмещение ущерба за оккупацию или хотя бы потребовать, чтобы Россия извинилась. EKRE же должна это требование поддерживать, это настолько против России и в интересах Эстонии, насколько вообще может быть.

- Неверно говорить, что мы являемся противниками России. Но мы стоим за свои права и интересы. Этот шаг, который Урмас Рейнсалу сделал в правительстве как министр и достиг договоренности с коллегами из Латвии и Литвы, чтобы хотя бы начать выяснять ущерб от оккупации и возможности его востребования, это очень важный политический шаг. Важно было быть на одной линии фронта с Латвией и Литвой, и быть единодушными в этом вопросе. Втроем мы значительно больше, чем поодиночке.

Факт заключается в том, что тот ущерб, который нам причинили за 50 лет, был огромным, еще большими были человеческие потери. Еще больше было преступление против нас. Это бесчестно сказать своей стране и народу, мол, давайте забудем это. Мы уже не говорим об извинениях, что было бы самым вежливым и элементарным жестом, который Россия могла бы сделать. Это было бы дружественным шагом России – извиниться и сказать: то, что мы сделали, было ужасно, трагично и мы несем за это полную ответственность.