Март Хельме: «Значит, он не человек, он – животное. И это животное нужно убить»

У руководителя Консервативной народной партии Эстонии (EKRE) Марта Хельме готов план на тот случай, если правительство создадут Центристская партия и Партия реформ. Белки в течение года уйдут на дно, и нужно будет создавать новое правительство, а это не удастся сделать без EKRE или в обход нее. Кроме актуальной политики Postimees поговорил с Хельме о старых и новых темах его партии.

- Почему вы не стали певцом? Пару лет назад вы пели на ERR свою песню «Огни большого города». У вас же хорошо получается.

- Получается хорошо, я очень музыкален. Но когда в 1964 году я начал играть и петь в школьном ансамбле, это было все же время любителей. Кроме интереса к музыке у меня всегда были другие интересы, и в университетские годы они начали превалировать. Уйдя и ансамбля, я думал, что больше никогда не буду заниматься музыкой. Но появились семья и дети, нужно было зарабатывать деньги – снова пришлось создавать ансамбль. Мне не хватало музыкального образования и навыков работы руками, и это меня тревожило. В 1986 году решил, что заканчиваю.

- Почему вы не используете свое умение петь в предвыборной кампании? Эдгар Сависаар, например, пел, хотя он поет в два раза хуже вас.

- Ну, не в два раза, а во много раз хуже. Но я просто не хочу.

- Вас иногда сравнивают с Сависааром, насколько это уместно?

- Абсолютно неуместно. Во-первых, у нас очень разные карьеры. В начале 90-х годов, когда все рванули в политику, я сказал, что не пойду. Не было какого-то приглашения или желания. Это придуманное сравнение, наши политические понимания совершено разные, так же и по поводу того, какое место должна занимать Эстония в мире. Он действительно смотрел в сторону востока, мы не смотрим. Все эти утверждения, что мы больше не скрываем кремлевскую карту, не соответствуют действительности. Мы идем тем же курсом, что Венгрия и Польша, – состоящая из национальных государств Европа, союз суверенных государств.

- Как часто во время кампании вам удается бывать на мызе Сууре-Ляхтре?

- Времени очень мало, я все время в разъездах. На этих выходных провожу кампанию на севере Пярнумаа, но заскочу и на Сууре-Ляхтре.

- А как развивается бизнес? Клиентов хватает?

- Мы заморозили этот бизнес. Мы не остановили деятельность OÜ Suure-Lähtrе, подаем декларации. Но гости… На Рождество у нас было три-четыре концерта, но серьезной коммерческой деятельности нет.

- Поговорим о женщинах. В прошлые выходные прошел марш женщин, что, как вы считаете, это такое?

- Изначально это был антитрамповский марш женщин. Это политическая манифестация, феминистический митинг. Мне феминизм не нравится. Мне нравятся женщины, мне нравится женственность. У меня три дочери и жена, которых я очень люблю. Но я не терплю феминизм в такой воинственной и очерняющей мужчин форме. Мне кажется, что у этого марша был именно такой подтекст.

- Что означает "женственность"?

- Вы очень женственны. У вас красивая прическа. Вы ухожены, красиво одеты. Вы женственно мягкая, но с таким коварным подходом. История заставила женщин стать коварными, как мужчины. Женщины есть женщины. Они более эмоциональны, часто они великодушнее мужчин. Они терпеливее, но часто решительнее, чем мужчины. У нас дома иногда случается, что я размышляю и рассуждаю, а тут жена говорит: "Слушай, хватит. Сделаем это так".

- Так кто в вашей семье носит брюки?

- Одна штанина на мне, вторая на жене.

- «Новые новости» EKRE в свое время создали в противовес так называем мейнстримным СМИ.

- Не для противовеса, а для сбалансирования.

- Но сейчас СМИ много говорят об EKRE, какую функцию выполняет ваш портал?

- Когда я смотрю на эти мейнстримные СМИ… Смотрел на этот список преступников в Eesti Päevaleht и думал: антиэкрэшное злопыхательство даждь нам днесь! Мейнстримные СМИ замалчивают хорошее или достойное обсуждения, например, снижение налогов. Оппонируйте! Реально ли снизить налог с оборота до 15 или даже 17 процентов? Но опять заводится песня: это нереально, популизм, ведет страну к банкротству... Никакого обсуждения. «Новые новости», «Свободное слово консерваторов» и наша платформа на Facebook нужны для того, чтобы уравновесить эту враждебную, злоумышленную, лживую и навешивающую ярлыки пропаганду.

- Но преступники! Что будет с преступниками в EKRE?

- У многих судимости погашены. Я слышал, что заведующая детским садом не может узнать, не является ли ею на работу человек педофилом. Защита личных данных в некоторых случаях у нас очень жесткая, а тут в Päevaleht публикуется длинный список преступников, входящих с состав EKRE. У нас один работник на зарплате, который не может бесконечно перелопачивать судебные регистры. В прошлом году в нашу партию вступило более 500 человек. Мы не в состоянии проверить их биографии. Если у человека есть действующая судимость, его исключают из партии.

- Недавно оказалось, что председатель молодежного объединения EKRE «Синее пробуждение» Руубен Каалеп занимался троллингом, использовал поддельный идентитет. Вы сначала сказали, что это утка, но потом одобрили его.

- Это было не так. Я сказал, что я ничего об этом не знаю, но не вижу в этом никакой проблемы - если использованы липовые… псевдоним или аккаунты. Я знаю, что у Евгения Осиновского несколько липовых аккаунтов. Троллит точно так же! У молодежи Партии реформ была и есть до сих пор группа троллей. То же самое у «Отечества». Я же вижу в Facebook, как одни и те же имена распространяют ложь о нас. Это большая проблема!

Я очень сердит на Руубена Каалепа, поскольку он по сути бросил меня под танк. Я только сказал, что ничего об этом не знаю, и тут он сообщает – да, я это сделал. На совещании правления эта тема будет обсуждаться, и мы устроим ему серьезную головомойку.

- Вы можете сказать, какие аккаунты использует Евгений Осиновский?

- Ну, он – Евгениус Тремула, с которого он троллил минимум два года. И признал это, поскольку мы вытащили это на свет божий в «Новых новостях». (В комментарии, данном газете Õhtuleht, Евгений Осиновский это по сути подтвердил – В.К.) Мой совет ведущим расследования журналистам: так же основательно, как проверяли нас, проверьте и другие партии на предмет упущений и злоупотреблений.

- Руубен Каалеп сказал, что у «Синего пробуждения» и EKRE есть большая стратегия инфоопераций, и что они не считают это ерундой. О чем идет речь?

- У меня нет данных об этом. Если мы говорим о запуске в СМИ новостей или связанных с нами инициатив, то это тоже инфооперация. Мы видим, как мейнстримные СМИ каждый день практикуют антиэкрешные инфооперации. Неврзможно, чтобы журналист Päevaleht прошерстил все существующие судебные решения для проверки всех девяти тысяч членов EKRE. Это реально только в том случае, если информация идет из ближнего окружения.

- Тот же Руубен Каалеп пару лет назад выступил на конференции в США, которую охарактеризовали как расистскую. На мероприятиях «Синего пробуждения» в Таллинне также выступают люди, которых характеризуют как сторонников верховной власти белых. Вы говорили, что головы негров - как пустые деревяшки, а Мартин Хельме уже несколько лет назад сказал: если черный, укажи ему на дверь. Какие выводы общество должно было сделать?

- Это опять-таки инфооперация. Вы прекрасно знаете, что я сказал про пустые деревяшки о студентах, которые на деле не являются студентами.

- Это было сказано о чернокожих.

- Не только, это касалось и арабов, и студентов другого происхождения, о тех, которые практически безграмотны. Они не знают английского языка – как они попали в наши университеты, мне непонятно. Я сказал, что у них пустые головы – и это начало жить своей жизнью.

Мартин сказал об эмиграции в широком смысле, мол, если черный, укажи ему на дверь. Это означает, что мы не хотим, чтобы Эстония превратилась в помойку национальных отбросов стран третьего мира. Если вы вырываете слова из контекста, создается впечатление, что мы жуткие расисты и тут же начнем расстреливать на улицах этих негров. Это такая же информация, как будто члены нашей партии забили какую-то собаку камнями.

- Так вы расисты или нет?

- Нет. Мы – патриоты Эстонии, которые хотят, чтобы Эстония осталась национальным государством эстонцев. Если это непонятно, то у вас функциональная неспособность к мышлению.

- Только что вы распространили вашу метафору о пустых деревяшках с негров на всех людей иного происхождения. Как это называется?

- Это называется привлечением внимания к сохранению уровня наших университетов. Мы не должны учить в наших университетах людей, которые снижают качество преподавания, и пытаются легализоваться в какой-нибудь европейской стране.

- О вашей предвыборной кампании как ваши политические конкуренты, так и лидеры общественного мнения сказали, что вы не хотите идти в правительство. Что вы сами можете ответить на такие отзывы?

- Давайте определим, кто является лидером общественного мнения. Я скорее вижу пропагандистов. Например, Эрик Моора где-то анализировал, кажется в Postimees…

- Моора является главным редактором Eesti Ekspress.

- … анализировал предвыборную рекламу. Самая большая осуждающая часть была посвящена EKRE.

- Пожалуйста, ответьте на вопрос.

- Он – журналист или лидер общественного мнения? Он – пропагандист?

- Пожалуйста, ответьте на вопрос.

- Когда совершенно беспомощный кандидат в премьер-министры от Партии реформ говорит, что он с нами сотрудничать не планирует, это его личная и его партии проблема. В таком случае, дайте нам такой большой мандат, чтобы мы могли создать правительство без Центристской партии и Партии реформ, и тогда в Эстонии начнутся перемены к лучшему.

- С вами не хочет сотрудничать и Центристская партия, на что намекает Юри Ратас.

- Который за кулисами жмет нам руки и ведет  себя совершенно иначе.

- Когда вы в последний раз встречались?

- На тридцатилетии EVEA (день рождения EVEA, Эстонской ассоциации мелких предпринимателей отмечали 17 января – В.К.)

- Говорили и о возможной коалиции?

- Нет, но разговор был скорее теплым, чем официальным. Это все делается для того, чтобы дать избирателям сигнал: нет смысла отдавать голос EKRE, потому что они все равно не попадут в правительство. Это политтехнологический прием. Парламентская арифметика происходит в пределах 101. Если результатом станет то, что без EKRE не обойтись, все будут говорить с нами.

- А не будет ли вам выгоднее, если в этот раз вы не попадете в правительство? Там вы должны будете смягчиться и возникнет феномен «Истинных финнов».

- "Истинные финны" рассыпались. Сейчас поддержка партии - около 10 процентов, а «Синяя партия» опережает их на один процент.

- То есть это и есть ваш план. Потратите четыре года на кампанию – и тогда пойдете создавать правительство. А каким оно будет?

- А сколько раз правительство удерживалось у власти все четыре года? У нас есть реалистичная калькуляция: если Партия реформ сформирует коалицию с Центристской партией и у центристов окажется портфель премьер-министра, Партия реформ с шумом пойдет ко дну. Популярность реформистов упадет, – особенно с таким бездарным политическим руководством – и это правительство развалится в течение года. Нужно будет создавать новое правительство, и тут не выйдет обойтись без нас.

Центристская партия предпочитает гибкость. Юри Ратас все время ищет возможные решения. А Партия реформ едет по старым рельсам и не видит, что впереди обрыв или тупик. В то же время, Центристская партия – это наш очень серьезный конкурент, и у нас есть крупные расхождения в мировоззрении, от их программы волосы встают дыбом.

- Вашу экономическую программу высмеяли, отзывы были уничижительные. Почему так получилось?

- Отзывы были пропагандистски уничижительными. Это была инфооперация. На составление нашей экономической программы ушло около тысячи рабочих часов, были задействованы как ученые-экономисты, так и специалисты по налогам.

- Им оплатили эту работу?

- Нет, это было на добровольных началах. Эта экономическая программа заставляет экономику Эстонии двигаться. Насмехались же конкуренты! Это экономическая программа, которая смотрит на людей. Это был первый раз в восстановившей независимость Эстонии, когда появилась экономическая программа с моральными принципами. Эстонскую Республику строили за счет людей. Мы хотим это прекратить. Хотим, чтобы Эстонская Республика строилась для людей, чтобы экономика была сосредоточена на людях.

- Звучит в унисон с социал-демократами.

- Нет. Это звучит национально ориентировано.

- Вы говорили, что деньги – это природное богатство. Как вы это понимаете?

- Деньги же производят сами себя.

- Кто в экономике создает дополнительную ценность?

- Предприятия. Если вы вырубите лес, там не вырастут деньги. Деньги возникают, если вы используете сырье для того, чтобы придать чему-то дополнительную ценность. Дополнительная ценность доски больше, чем кругляка, но все равно маленькая. Если вы сделаете мебель, она уже станет больше. Наши конкуренты из Партии реформ говорят, что экономика должна быть инновационной. Их специалисты – чиновники цифр.

- Вы просите мандат для того, чтобы привести Эстонию туда, где находятся Польша и Венгрия. Каким примером они могут быть для Эстонии?

- Они думают о продвижении своей нации, о благополучии членов нации, о защите интересов своих стран. Эстония не делает этого с того момента, как мы вступили в Европейский союз. Произошел тотальный упадок страны, дарение суверенитета, эндемическое распространение коррупции. Европейские средства спровоцировали тотальную коррупцию. А мы хотим это искоренить.

- Недавно вы обрушились на Bloomberg, который написал о некоем популисте с восточной границы Европы, который надеется получить от Трампа миллиард долларов для укрепления обороноспособности. Как человек, восхищающийся Трампом, вы должны бы знать, что, по его убеждению, за свою обороноспособность нужно платить самим. Как вы додумались до такой мысли?

- Это опять ваша совершенно типичная инфооперация. Я не являюсь поклонником Трампа, я им не восхищаюсь. Я говорю о его политической независимости – он не является мейнстримным политиком и не ведет дел с крупными международными корпорациями. Он занимается делами американцев. Трамп – американец, который руководит Америкой. Эстонией должны руководить эстонцы, а не бюрократы из Европейской комиссии или другие международные деятели.

- Но ответьте, как вы к этой мысли пришли?

- Америка в год отдает 51 миллиард долларов военной помощи своим союзникам. Эстония могла бы получить из этого один миллиард, чтобы у нас были наземные ПВО, прибрежная оборона, броня и современное ручное огнестрельное оружие. У нас есть замечательный специалист Лео Куннас и большое количество офицеров, которые хорошо разбираются в этом вопросе.

- Bloomberg назвал вас популистом. Что это означает, и являетесь ли вы популистом?

- Я не популист. Но если популизм – это повернуться лицом к своему народу, то да, я такой. Я не хочу быть политиком, я хотел быть писателем. Но поскольку я вижу, что Эстонии нужен кто-то, кто постоит за народ, то я в политике, так как у меня есть сила духа, знания и жизненный опыт, чтобы исполнять эту роль.

Ну, популист… Я еще расист, правый радикал, конечно, шовинист, фашист, приспешник Кремля. Сколько ярлыков мы еще наклеем? Вам не кажется, что это заезженная пластинка?

- Среди руководителей EKRE три Хельме – в этом слабость или сила партии?

- У других Хельме нет. Это, конечно, сила.

- Раньше вас упрекали, что у вас коротка скамейка, теперь она длинная. Сийри Сисаск недавно в в партию не приняли – вы не жалеете? И о Яане Мяннике?

- Сийри Сисаск жаль. Мы неоднократно встречались и обсуждали нашу программу, казалось, что у нас очень много схожих позиций. Они не сказала о нас ни одного дурного слова. Да, мне жаль. В плане Яана Мянника мы надеялись, что он усилит наши экономические ряды. Он сам очень хотел, мы же сомневались: такой тряпка. И оказалось, что полная тряпка. И тряпку мы выбросили.

- После случая с Сийри Сисаск вы сказали, что отношение к однополым семьям – это тема, которая будет обсуждаться со всеми, кто вступает в партию. Как идут эти обсуждения?

- Прием членов – это задача региональных отделений, они должны выяснить убеждения вступающих. Вступают и через интернет. С кем встречались лично, спрашивали: гомопропаганда в детских садах – это окей? Если говорит, что не окей, то ясно.

- Где эта гомопропаганда? Мои дети ходят в школу и ходили в детский сад, я ни разу с таким не столкнулась.

- Есть одна рабочая тетрадь…

- Да, я ее видела. Там рассказывают о разных моделях семей. Эта единственная картинка, один график - и есть гомопропаганда?

- Это – гомопропаганда. То, что школы водят детей смотреть фильмы о гомосексуалистах, это – гомопропаганда. Мы с этим не согласны. Мы хотим внести поправку в Конституцию, которая будет говорить, что семья – это союз одного мужчины и одной женщины.

- Не лучше ли, если молодые люди будут знать, что гомосексуалисты существуют?

- Послушайте, вы считаете, что я дурак, или как? Вы считаете, что я еще в 15 лет не знал, что есть педерасты? Очень хорошо знал. Все знали. Я даже знал людей, о которых было известно, что они гомосексуалисты. Я знал, кто такие лесбиянки. О транссексуалах тогда не говорили. Все знали, что это есть – но это не вбивали нам в головы. Сейчас это вбивается в наши головы, как представление о светлом будущем, и вот с этим мы не согласны.

- В Польше, которую вы приводите в пример, запрещены аборты. Ограничение абортов есть и в вашей программе. Какие методы должно применять государство, если этот пункт вашей программы попадет в закон?

- Эстония тратит на финансирование абортов около миллиона евро в год. Информация о противозачаточных средствах совершенно доступна – и это должно быть частью сексуального воспитания в школах: чтобы исключить беременности, возникающие по глупости молодых людей, и аборты, которые могут испортить жизнь девочке.

- Вопрос был…

- Мы хотим прекратить государственное финансирование абортов и направить деньги на консультирование. Медицинские аборты должны остаться. Если кого-то изнасиловали или есть риск рождения ребенка с серьезными отклонениями - это другое дело. Но это вопрос морали: может ли плод постоять за себя? Плод убивают. Это глубоко нравственный вопрос.

- Несколько лет назад вы поддерживали смертную казнь, как теперь?

- Поддерживаю и сейчас, абсолютно. Если ясно, что человек – неисправимый рецидивист… Сейчас же очень мягкий Пенитенциарный кодекс. Убийцы в самом худшем случае выходят на свободу через 15 лет, есть очень много примеров того, что они совершают новые преступления: травмируют и убивают людей. Значит он не человек, значит, он – животное. И это животное нужно убить. Это разумно с позиции здоровья общества.

- Это тот момент, когда мне снова нечего сказать.

- Вы, конечно, вынесете в заголовок, что Хельме хочет начать убивать людей. Конечно, вам нечего сказать, поскольку я использую против вас ваше собственное оружие.

- Рада, что вы довольны. Как известно, EKRE была создана в 2012 году, когда Народный союз присоединился к Эстонскому национальному движению. В случае IRL говорят о развалившейся партии, в вашем случае таких разговоров не было. Как вы достигли единства?

- Это было результатом долгих переговоров. В Народном союзе тогда было 7500 членов и по Закону о партиях именно они присоединились к Национальному движению. Была договоренность, что будет выбрано новое название, создана новая программа и устав. По сути, будет учреждена новая партия. В 2012-2013 годах Март и Мартин Хельме и другие руководители ERL ездили по Эстонии, встречались с членами Народного союза. Мы стали своими людьми, они начали нам доверять. Конечно, происходят дискуссии, но у нас нет раскола. В нашу партию пытались протолкнуть раскольников. Но мы с ними быстро покончили.

- Надеюсь, что они выжили.

- Если вы теперь думаете, что мы повсюду применяем смертную казнь, так это преувеличение. Смертную казнь нужно применять к неисправимым рецидивистам. А не как Индрек Таранд, который угрожает в Facebook гражданам сделать дырки в затылках националистов. Но это мейнстримные СМИ не интересует!

- Насколько мы помним, политические дебаты с Индреком Тарандом в конце прошлого года перешли в физическую стадию. Какое мнение поле этого складывается о вашей партии?

- Это дает оценку социал-демократам. Там была вся их верхушка, смотрела и насмехалась.

- То есть его нужно было бить?

- Он хотел отобрать микрофон. Проявлять агрессию начал он. Он не подчинился распоряжениям организаторов, не слышал слов. Никто не сталкивал его со сцены.

- Его нужно было бить?

- Я не говорю, что его нужно было бить. Но инцидент спровоцировал он – а виноваты мы. Нет! Это как если вы сделаете кучу посреди комнаты и она будет вонять, а вы будете смотреть на меня: что это тут воняет, это ты виноват. Мы не виноваты в том, что Индрек Таранд пришел свинячить. Мы не будем извиняться, напротив, мы ждем извинений от него и от соцдемов.

К слову, политика Эстонии стала агрессивной в 2003 году, когда снесли памятник в Лихула и полиция и народ схлестнулись: бросались камнями, били резиновыми дубинками, натравливали собак на людей. Это счастье, что эстонский народ настолько терпелив, что может сдерживаться до сих пор.

- В этом году вам исполнится 70. Когда вы передадите управление EKRE своему сыну Мартину Хельме?

- Если вы думаете, что я это сейчас тут скажу, вы сильно заблуждаетесь. Пока мне хватает здоровья и пока я не увижу, что Эстония встала на нужные рельсы, – а сейчас дела идут из рук вон плохо – я не спрячу меч.