Выживший в тяжелой аварии, но потерявших двух дочерей отец: это то, о чем должно задуматься все общество

Фото: Артур Куус

Это было десять лет назад. 25 января во второй половине дня неподалеку от Уссисоо в Ярвамаа со стороны Таллинна двигался серый Renault Laguna, в салоне которого находились мать, отец и две девочки. А им навстречу, со стороны Тарту, ехал синий Peugeot 206 с пятью молодыми людьми. В первой машине погибли две девочки, сидевшие на заднем сиденье. Во второй – водитель и пассажир рядом с ним. Это строчки сокращенной новости, которая описывала тогдашние события, пишет Tartu Postimees.

Жизнь человека, выжившего в катастрофе, никогда не будет прежней. Переживший лобовое столкновение водитель, старейшина волости Луунья Ааре Андерсон подтверждает это мнение и рассказывает, что он чувствует и о чем думает каждый день, садясь за руль.

Ааре Андерсон. Фото: Частный архив.

- Как часто вы вынуждены ездить по шоссе Таллинн-Тарту?

- Сейчас не так чтобы очень часто. Но я каждый день за рулем, в год проезжаю десятки тысяч километров. Но до того, как я поступил на эту работу, я два года отработал в Таллинне, и сотни раз преодолевал расстояние между столицей и Тарту.

- Вождение стало для вас чем-то автоматическим?

- Долгое время так и было. Шоссе Тарту-Таллинн – не самая простая дорога: движение там весьма интенсивное и большая часть пути извилистая. Все знают, что это означает при  активном движении. Когда работал в Таллинне, в какой-то момент дорога для меня действительно превратилась в рутину. Ты, конечно, управляешь автомобилем, но слушаешь музыку, обдумываешь что-то… Эта дорога стала своей, на которой уже знаешь каждый отрезок.

До катастрофы все было замечательно. Не было ни одной аварии, никаких проблем. Я, конечно, чувствовал, что скорости невероятно большие и движение в Эстонии, как… Житель Эстонии ведь давит на педаль изо всех сил, выжимает последнее. Очень тревожило, что водителя, едущего на обычно скорости, постоянно обгоняют, а еще - постоянные маневры, которые совершают многие водители.

- Вы сказали: до катастрофы. Теперь по-другому?

- Конечно, по-другому. Если ты такое пережил, ты на физическом уровне понимаешь, насколько опасным это может быть. Раньше думал – машина есть машина. Естественно, знал, что там есть свои сложности, и ускорение и инерция, но это было теоретическим знанием.

Но если ты на собственном опыте пережил лобовое столкновение двух машин на большой скорости, ты начинаешь относиться к движению совсем иначе. Ты понимаешь, насколько страшным орудием убийства может стать машина, мчащаяся на большой скорости, и никогда этого не забудешь. Да, я считаю, что теперь мое ощущение страха, опасности стало сильнее.

- С какой скоростью шел ваш автомобиль в момент столкновения?

- На этом отрезке дороге была разрешена скорость в 90 км/ч. Скорости встречной машины я точно не знаю. Наш спидометр в момент столкновения показывал около 85.

- Что в этот момент происходит с людьми в машине?

- Это был настолько мощный взрыв, что его невозможно описать. Все происходит за доли секунды. Неожиданно. Это был огромный шок.

- Вы успели заметить, что огни встречной машины отклонились со встречной полосы на вашу. Но вы не успели ничего сказать своим пассажирам.

- Нет.

- Это был изгиб дороги?

- На том отрезке у Уссисоо, километров пять-шесть, несколько таких изгибов. На одном изгибе встречный автомобиль резко свернул - мы не знаем, по какой причине - на нашу полосу.

- Черный лед?

- Нет, это изучали основательно, черного льда не было. И не было таких условий, которые можно было бы назвать сложными. Да, погода начинала портиться, была зима, лежал снег, но дорога была чистой. По какой-то причине он свернул.

- Водителя что-то заставило так сделать?

- Этого не удалось установить в ходе следствия. Но причин могло быть несколько: небрежное вождение, сонливость или проблемы со здоровьем.. Могли быть разные причины… Но это было результатом именно поворота руля: машину не занесло, и видимость не была нарушена.

- Когда вы теперь проезжаете мимо Уссисоо, каждый раз это вспоминается?

- Теперь да. Каждый раз. Раньше я не обращал внимания на этот отрезок дороги, хотя он и раньше был проблемным. А теперь, каждый раз проезжая здесь, все вспоминаю. Я очень много размышлял, чем же этот отрезок отличается от других. В глаза ничего не бросается.

- Даже призвав на помощь всю свою рациональность, за десять лет вы так и не нашли ответа?

- Там есть что-то такое, но это совокупность обстоятельств. Поскольку отрезок дороги проходит через болото, там нет резкого изгиба, только пологие повороты, которые не очень заметны. Местами они настолько пологие, что создается впечатление, что дорога прямая. И водитель думает: хороший длинный участок, я все вижу. И начинает обгон. А в действительности дорога за лесом делает резкий поворот. Скорость большая, и машина преодолевает несколько сотен метров за несколько секунд, и если другая машина едет навстречу, это может стать одной из причин аварии.

И черный лед на том отрезке дороги явно возникает быстрее, поскольку вокруг болота. И если погода меняется, дорожные службы не успевают туда молниеносно. Но я думаю, есть и что-то еще… Отрезок Уссисоо не на полпути из Тарту в Таллинн, но если водитель выехал из Тарту, он уже час сидит за рулем. Езда – это монотонное занятие, она усыпляет.

Со стороны Таллинна то же самое. Выезд из города требует времени, и когда добираешься до Уссисоо, ты уже час за рулем. И если эти два водителя встретятся…Это тоже может быть одной из причин. Все водители знают, что в какой-то момент подступает усталость, если ты мало спал или еще почему-то. А тут вдруг кажется, что дорога хорошая и движение спокойное. Ты позволяешь себе расслабиться, а изгибы дороги коварны.

- Когда вы слышите об очередном погибшем в ДТП, о чем вы думаете?

- В целом я не интересуюсь криминальными темами, но крупные аварии касаются и меня. Потому что я сам это пережил. В случае тяжелой аварии всегда возникает вопрос, как она произошла. За рулем были люди, и они явно что-то сделали не так. Всегда возникает вопрос: почему? Само по себе ничего не происходит.

- Один из ответов – скорость.

- Железно, да, скорость – это основное. Чем выше скорость, тем опаснее становится машина, поскольку увеличивается ее разрушительная сила. Я постоянно вижу на дороге, как вокруг участников движения возникают опасные ситуации. Постоянно! Ладно, если лето, асфальт сухой и дорога хорошая - не вопрос, если едешь под сотню и при обгоне превышаешь скорость. Но зимой, когда дорога скользкая, это большая проблема.

Современные машины могут иметь хорошее техническое оснащение, которое, конечно, снижает риск скольжения, но против законов физики не попрешь, и не имеет значения, насколько хорошая у тебя машина. Когда преодолена какая-то черта, любая машина становится неуправляемой. И я вижу, как люди все время ездят на пределе, хотя зима и скользко. Я не знаю, они не понимают или им все равно, но это крайне опасно.

- Когда вы после катастрофы впервые сели за руль?

- Сразу после мне было очень сложно водить. Но все же я довольно быстро снова стал ездить. Только в первые дни просил, чтобы кто-то отвез меня на своей машине. Я знал, что нужно жить дальше, а без машины нельзя. Но это было трудно. Это примерно то же, как если ты попал в авиакатастрофу и выжил, а на следующий день тебе нужно снова сесть в самолет. Я думаю, что большинство людей этого не сделают, а кто-то не сделает этого больше никогда в жизни.

Но я сказал себе, что у меня нет выбора и я должен снова начать ездить. И только через несколько месяцевпочувствовал, что начал восстанавливаться.

- Как вы считаете, почему вы остались в живых?

- Я не могу ответить, это во многом дело случая. И еще дело в машине. Машины разные. Маленькая машина весит меньше, большая – больше. Когда происходит столкновение, больше страдает маленькая машина. От той встречной машины остались лишь куски.

Когда мы купили этот автомобиль, он считался самым безопасным в Европе. Это казалось важным, и я думаю, что это и сыграло свою роль. Для сидящих спереди определяющим является то, как сильно разрушительная сила деформирует твою машину. Меня это спасло. Я был зажат рулем, сам выйти не мог. Этот удар спокойно мог меня раздавить, все было на грани.

- Кто первым прибыл на помощь?

- В такой ситуации невозможно заметить и запомнить детали. Тут же отреагировали и пришли нам на помощь люди, ехавшие за нами, потом и другие проезжавшие мимо. Члены нашей семьи в машине были без сознания. При столкновении на большой скорости разрушительная сила неописуема. Огромная сила влияет и на тех, кто пристегнут ремнями безопасности. Чаще всего самые большие повреждения получают сидящие на передних сидениях.

- Ваши сидевшие сзади дочери должны были выжить!

- Задняя часть нашей машины осталась целой, дети сидели на своих местах и были пристегнуты ремнями. Того, что произошло, не должно было произойти. У сидевших сзади не было подушек безопасности. Голова делает резкое движение и шейные позвонки ломаются. Кроме того, при таком столкновении возникает невероятная сила инерции и давление, тело отклоняется вперед и ремень безопасности врезается в тело с невероятной силой. Могут возникнуть очень сильные повреждения.

В случае маленькой скорости ремень может спасти жизнь, например, уберечь от выпадения из машины. На большой скорости спасти не может ничего. При этом столкновении сидевшие впереди спаслись по счастливой случайности.

- Когда вас вырезали из машины, вы сразу могли стоять на своих ногах?

- Да, мог. Сначала не знал, есть ли у меня какие-то травмы. Все болело. Но я мог стоять на своих ногах.

- Как вы справились с несчастьем? Без дочерей!

- С этим никогда не справиться. Но вокруг меня были люди, которые поддерживали, и у меня была работа. За несколько месяцев до этого я начал руководить волостью Луунья. Нужно было очень многое сделать. Конечно, возникала мысль: а смогу ли я все это вынести? С собой как-то справлюсь, но смогу ли я руководить работой, другими людьми? Эти же сомнения и заставили взять себя в руки, собраться с силами. У человека в подобной ситуации только два варианта: или он справляется и живет с этим дальше, или не справляется. Третьего не дано.

Если тебе оказали доверие и выдали мандат, значит, на тебя надеются. В волости было чем заниматься, это была новая эпоха. И я подумал, что если сдамся и брошу все, от этого не будет лучше ни мне, ни другим.

- Вы – член правления тартуской церкви святой Марии. Вы верующий человек?

- В традиционном смысле я не верующий, и сам не являюсь прихожанином. Но я, конечно, верю в то, что есть какая-то сила, которая управляет людьми. Все равно, как ее называть, но она существует. Мои предки были прихожанами этой церкви – моя бабушка и прабабушка. Приход святой Марии – наш домашний приход.

- К вам кто-то приходил помочь в духовном смысле?

- Нет, конечно, но люди, которые пережили такое до или после меня, приходили поговорить.

- Как смириться с тем, что из-за низкой культуры движения люди остаются без своих близких?

- С этим нельзя смириться, это несправедливо! Несправедливо и быть больным. Но если человек уходит от тяжелой болезни, это как-то можно понять. Биологически причина в нем самом. Или так обозначено генетически. Если же люди гибнут от рук кого-то другого…

Мы можем сказать: произошел несчастный случай, иногда такое бывает. Но чаще всего это - последствия человеческой деятельности. Человек переоценивает свои водительские навыки или делает какое-то неверное движение... ДТП не планируется, но по сути это убийство другого человека, только чуть другими средствами.

Если бы люди вели себя по-другому, если бы было меньше гонщиков, многих смертей не произошло бы. Печально, как много водителей постоянно гоняют. Если ты игнорируешь определенные вещи и делаешь это постоянно, ты постоянно являешься источником опасности. К счастью, эти опасности не всегда реализуются, но я же вижу, что они постоянно гоняют!

Я не хочу умничать: кто я такой? Скорее это то, о чем должно подумать все общество, но это непросто изменить. Я не представляю, что эти молодые мужчины… Большинство гонщиков – молодые мужчины. Никогда не бывает, чтобы какая-то машина пролетела мимо тебя как ракета, а за рулем сидела женщина. Пожилые люди тоже обычно не гоняют. Это молодые люди, уровень адреналина у которых такой, что они просто несутся. И до них труднее всего достучаться, с ними очень сложно говорить.

- Есть ли какие-то правила: если видишь приближение аварии и у тебя еще есть секунда, что нужно сделать?

- Если бы соблюдались правила дорожного движения, многих аварий можно было бы избежать. В то же время, каждая ситуация уникальна. Водители очень многое могут сделать. Меня удивляет, когда какой-то водитель грузовика давит сзади и еще подает сигнал фарами, мол, поддай газу, что ты тут тащишься? Будто речь идет о дороге в идеальном состоянии. Моргает фарами - и что? Давит на тебя сзади и вдруг начинает обгон.

Нет и речи о том, чтобы держать какую-то дистанцию. Он знает, что его машина крепче. Если что-то случится, вылетит с дороги не он… Все зависит от конкретных людей.

Следует принять меры: ввести дополнительные ограничения и установить камеры измерения скорости, поскольку никто не хочет постоянно платить штрафы. И поставить  предупредительные таблички, не предупредительные знаки, а что-то такое, что будет очень заметно - какой-то большой плакат или фотографию.

Но для некоторых водителей не потерять время важнее, чем усиление безопасности. Человек не хочет понимать, что эта минута – не тема.

Даже если ты попытаешься ехать по шоссе Таллинн-Тарту на максимальной скорости, то выиграешь всего несколько минут. Больше можно выиграть на каком-то отрезке, но в итоге это не даст ничего, кроме возникновения огромного количества опасных ситуаций.

- Теперь у вас есть сын. Сколько ему?

- Восемь. В каком-то смысле, его появление – чудо.