Интервью с Андреем Хвостовым: о новой книге, политике и о том, почему коты объединят эстонцев и русских

Андрей Хвостов. Фото: Liis Treimann

У каждого писателя есть свой способ настроиться на творческую волну. Андрей Хвостов за вдохновением отправляется на шведский остров Готланд – живописное, отрезанное от остального мира пространство, где нет искушений в виде театров, музеев, фестивалей. Казалось бы, Эстония и сама богата на такие места, но ключевым стал психологический фактор. «Когда звонят и ты отвечаешь, что за границей, тебя оставляют в покое. А вот если ответишь, что занят книгой, но в Эстонии, это почему-то не работает, и телефон так и будет разрываться», - объясняет писатель и кандидат в Рийгикогу от СДПЭ в интервью Евгении Савиной.

- А какой книгой сейчас вы заняты, когда отправляетесь на остров Готланд?

- Я завершаю новую книгу под названием «Письма для Маары». Маара – это моя внучка. Очень часто наши внуки хотят нам задать вопросы тогда, когда нас уже нет. Так вот, я пишу ей письма в будущее: когда ей будет лет 30 и она захочет меня спросить, как я жил, за что мне было стыдно, в чем хочу покаяться – у нее будут ответы. Это автобиографическая история, но не без художественных вкраплений. Вообще я планировал выпустить книгу уже вот-вот, но сейчас предвыборный период… Меня бы обвинили в том, что я специально все подстроил и делаю себе пиар-кампанию. Мне это не надо. Так что книга выйдет уже после выборов.

- Будет ли она такой же скандальной, как «Страсти по Силламяэ»?

- Не знаю, мне самому интересно. Пишу, конечно, обо многих вещах я очень откровенно и жестко. Но в прошлый раз я был удивлен реакцией на «страсти». Русским в Силламяэ книга не понравилась, они посчитали ее даже русофобской. Хотя я ориентировался, в первую очередь, на эстонского читателя – пытался ему объяснить, что русские – это не безликая масса, лишенная индивидуальностей, как многие из них думают, а очень разные.

- Способна ли вообще литература объединить людей, помирить, например, эстонцев и русских?

- Сегодня уже не то значение у литературы, и пророков не так много, как, например, в XVIII-XIX веках. Здесь я хотел сказать даже о другом… У эстонцев есть особенность присваивать чужие заслуги себе. Это у нас хорошо видно на примере спорта: Ирина Эмбрих, Юлия Беляева, - они достигли высот на международной арене и стали здесь своими героинями. Никого не волнует, как их зовут. Я думаю, что если наш Андрей Иванов получит Нобелевскую премию по литературе, то он станет нашим национальным писателем. Вот тогда и литература начнет объединять две общины. И я очень надеюсь, что он еще может написать что-то, что принесет ему мировую известность.

- Вы вступили в 2014 году в Социал-демократическую партию. Почему писателей так притягивает политика?

- Не согласен, что писатели очень уж стремятся в политику. Михкель Мутть в свое время вступил в «Отечество», но коллеги его стали очень сильно осуждать, поэтому через год он уже вышел из партии. У моей партийной истории была очень конкретная завязка. В 2014 году Юрген Лиги назвал Евгения Осиновского «сыном иммигранта» и счел, что в связи с этим Осиновский должен быть очень осторожным, давая оценку влиянию советской оккупации. У меня папа – русский, я тоже сын иммигранта, и я не хочу быть осторожным. Поэтому я вступил в партию.

- Не кажется ли вам, что некоторые наши радикальные политики могли бы как раз и быть осторожнее в своих высказываниях, а не призывать, например, к этническим чисткам и не называть русских раковой опухолью на теле эстонского государства. Все это ведь лишь ссорит людей, нет?

- Я думаю, главная проблема в том, что на все эти темы у нас говорят только политики. А ведь их цель – не докопаться до истины, а получить голоса - и всё. Общественные деятели и творческая интеллигенция в основном молчат. В неудавшейся интеграции виноваты, прежде всего, эстонцы, которых эта тема просто не интересует. Но и голос местной русской интеллигенции должен звучать громче. Местные русские писатели, всем известные, поименно которых я не буду называть, не хотят брать слово на тему тех же русских школ или гражданства. Я их понимаю – бить-то будут с обеих сторон. Знаю об этом не понаслышке. Но с другой стороны, теперь мы оказались в ситуации, когда тон дискуссии задают такие люди, как Март Хельме или Урмас Рейнсалу...

- Как же тогда не поддаться влиянию политиков, если слушать больше некого?

- Я беру пример с котов. Коты не привязаны к своим хозяевам, они привязаны к месту, где живут. Бывали истории, когда хозяева переезжали вместе с котом, а тот все равно возвращался на прежнее место жительства. Так и я – мне все равно, кто вокруг живет: эстонцы, русские, еще кто-то… Я привязан к Эстонии, и я хочу, чтобы здесь было спокойно. Меня, как кота, тревожит, когда я чувствую ссору или что-то подобное. Советую всем быть немного котами.