Почему Трамп не подарил нас Путину?

Трамп и Путин. Фото: www.unian.net

Феномен Трампа заключается в том, что он заставил всех ошибиться, считает российский публицист, исследователь Chatham House Лилия Шевцова, побеседовавшая с журналистом Rus.Postimees Таави Минником.

Лилия Шевцова. Фото: Anna Markova/ Avatud Eesti Fond

- Прошлый раз мы с вами беседовали два года назад. Трамп только что стал президентом, всюду раздавались истерические крики, что теперь он даст возможность Путину поглотить Восточную Европу. 2016 год был неспокойным - постоянные военные провокации на границе с Россией, напряжение в Сирии и на Украине. Объясните, пожалуйста, что происходит: почему Трамп не подарил нас всех Путину, несмотря на то, что об этом так убедительно писали в New York Times и говорили в CNN?

- Феномен Трампа в том, что он заставил ошибиться всех. Ошибся американский истеблишмент, который до конца не верил в победу Трампа. Впрочем, и сам Трамп не верил в свою победу. Ошибся Запад, поставивший на Хилари Клинтон. Ошибся Кремль, который поверил, что Трамп станет проводником российских интересов.

Дело в том, что во времена, когда распадается старая политическая материя, трудно предвидеть, что произойдет и почему.

Однако в том, что самый пророссийский президент США проводит самую активную антироссийскую политику, есть логика. Но она стала очевидна не сразу. Эта логика формировалась самим Трампом и его стремлением сделать приятное Путину. Именно Трамп привел в действие Закон непреднамеренных последствий. 

Что произошло? Трамп, конечно, не желая того, ввел в американскую политическую жизнь «фактор России», сделав Россию источником противостояния внутри американской элиты. Стремление не дать Трампу проявить свои симпатии к Кремлю консолидировало демократов, оживило Конгресс и впрыснуло адреналин в американские СМИ. И чем больше Трамп пытался пойти на компромисс с Путиным, чем больше было подозрений в их возможном «сговоре», тем больше Трамп подрывал легитимацию собственного президентства! И тем больше Трамп активизирует институты американской демократии, которые было задремали.

В итоге произошло невероятное. Трамп был вынужден подписывать пакеты жестких санкций против России; объявлять о приостановке действия ДРСМД; продавать летальное оружие Украине и расширять военную помощь для нее. Наконец, Трамп заставил Европу наращивать свои военные бюджеты. Для чего? Конечно, для противостояния России. 

Малейшее подозрение в том, что Трамп  попытается пойти на сделку с Кремлем - и это станет еще одним шагом к его политическому самоубийству. Трамп это хорошо понимает! Только что Конгресс США подготовил новый пакет санкций в отношении России  - законопроект «О защите американской безопасности от агрессии Кремля» (DASKA). Его первая версия в 2018 году уже вызвала панику на российском рынке: рубль в августе упал более чем на 10%. Нет никаких сомнений в том, что Трамп его подпишет.

- Много новостей о поддержке и рейтинге Путина. Некоторые охотно говорят, что он готовит новый аншлюс и попытается присоединить Белоруссию. Однако, Кремль и без того имеет много проблем, и присоединение Белоруссии их не решит (рейтинг президента от этого не вырастет). Как вы полагаете, это всего лишь фантазии или есть вероятность, что Россия готовится к новой экспансии?

- За последние шесть-восемь месяцев Владимир Путин потерял 20 процентов своей поддержки. Он потерял ровно столько, сколько ему дала аннексия Крыма. В Кремле явно обеспокоились падением его рейтинга. Это проявилось в недавнем послании президента Федеральному Собранию, которое было посвящено одной цели - пообещать все возможное и невозможное населению и убедить его, что все будет хорошо; нужно только немного потерпеть.

Понятно, что Кремль засуетился. Ведь пробоины в нашем «Титанике» нужно быстро залатать. Однако идей, которые мобилизовали бы народ вокруг власти, нет.  «Крымнашизм» и военный патриотизм себя исчерпали. Самым эффективным источником мобилизации в России всегда служит внешняя политика. Но теперь россияне устали от вечного поиска врага и считают, что внешняя политика должна служить мирным целям.

Так, уже в 2017 году 59 процентов россиян считали, что «обеспечение мирного существования страны» должно быть приоритетом во внешней политике России. В 2018 году доля тех, кому импонирует защита президентом государственных интересов России, сократилась на восемь процентов: 17 процентов против 25 процентов в 2016-м.

Вряд ли Кремлю удастся переориентировать недовольство населения уровнем жизни в его готовность поддержать очередную международную авантюру. Более того, немалая часть элиты, интегрированная экономически в Запад, вряд ли этого захочет.

Нет признаков того, что Кремль готов к столкновению со странами НАТО. Но вот вариант объединения с Белоруссией обсуждается среди российской аудитории. Недавняя встреча Путина и Лукашенко в Сочи и заявление Лукашенко о готовности ввести общую валюту и  создать единый эмиссионный центр в Петербурге заставляет обратить внимание на этот сценарий.

Я лично не верю в то, что Минск с его президентом готов к такому повороту событий.  Белорусы уже сформировали свое национальное государство, и у них есть ощущение своей идентичности. Так, что такой аншлюс вряд ли был бы для Кремля приятной прогулкой. Думаю, что на данном этапе идет игра между Путиным и Лукашенко: один обещает новые кредиты Минску, а второй обещает подумать о сближении. Хотя нужно признать, что Белоруссия в финансовой западне. Она сейчас должна России более семи миллиардов долларов, и их нужно рефинансировать. А взять деньги можно только в Москве. Поэтому Минск будет вынужден продолжать игру.  Но пока Лукашенко даже не согласился на строительство в Белоруссии российской военной базу. 

- Известный в России эксперт сравнивает нынешнюю ситуацию в России с 1989 и 1990 годами, когда разрозненные местные протесты вылились в массовый политический протест. Как вы полагаете, можно ли сказать, что сейчас Россия и российское общество стоит на пороге больших перемен или исторического перелома? Или же Россию ожидает масштабный политический кризис, в результате которого к власти придут преемники Путина и его друзей?

- Сравнения с прошлым полезны для того, чтобы понять, насколько Россия  сегодня представляет новую реальность. В 1989-1991 годы советское общество вышло на улицу в момент агонии советской системы. Эта агония могла продолжаться еще долго, если бы Горбачев не открыл окна. Он сыграл роль импульса и в развале СССР, и в формировании новой динамики XX века.

Но после распада СССР российское самодержавие выжило за счет имитации демократии. А сегодня оно выживает за счет подмораживания. Замечу, однако, что  заморозки не остановили агонии системы. Они растягивают эту агонию во времени и делают более мучительной.

В конце 2018 года около 30 процентов опрошенных были готовы протестовать против падения жизненного уровня. В начале 2018-го их было восемь процентов. Около 70 процентов россиян хотят перемен. Очевидна тенденция повышения кипения внутри российского чайника. Но когда произойдет выброс  пара, пока неясно.

Есть целый ряд факторов, которые удерживает революционную энергию. Это и отсутствие четкой альтернативы самодержавию. Это и страх репрессий. Это и опасения людей, что обвал режима приведет к обвалу государства, и никто не хочет проходит вновь через государственный распад. 

Но чем больше копится злость, тем больше опасений, что цунами не избежать. Дело в том, что Кремль проскочил момент, когда еще можно было делать пусть минимальные реформы. Российская элита, включая и системных либералов, оказалось не готова к реформам. Теперь перемены могут произойти только в результате взрыва снизу. Но кто использует этот взрыв для захвата рычагов управления, неясно. Тем более, когда идея либерализма дискредитирована. Но, по-видимому, чем дальше, тем меньше шансов у нынешней группировки сохранить власть в будущем. Кто бы ни пришел в Кремль, он будет себя лимитировать через чистку конюшен и поиск виноватых.

Однако будет ли новая сила готова повернуть Россию к государству, основанному на верховенстве права, пока неясно.

- В прошлом нашем интервью вы сказали, что период власти Трампа даст Америке возможность переосмыслить внутренние и внешние приоритеты. Когда в Америке нестабильно - нестабильно и в остальном мире; страшно думать, что будет после Трампа. Демократическая партия после победы Трампа стала еще левее: находятся люди, вроде Александры Окасио-Кортесы, чья риторика напоминает риторику диктаторов третьего мира. Вероятно, Америка и остальной мир выдержит четыре года правления Трампа, но выдержит ли коммунистов вроде Сандерса и Окасио-Кортесы?

- Трамп стал порождением американских проблем. Он же заставил американцев над ними задуматься – через шок. Конечно, за Трампом придется многое подчищать и переосмысливать. Но он, ввергнув свое общество в противостояние, породил энергетику и драйв. 

Да, всех нас волнует разложение мирового либерального порядка, который держался на готовности Америки играть роль и полицейского, и модератора. Но от этой роли Америки начал отказываться еще Обама, тем самым начав расшатывать мировой порядок. Америка перенапряглась. Америка решила взять отпуск.

Но усиление конфликтности мира и отсутствие сил, которые готовы отвечать на мировые вызовы, неизбежно заставит  США вернуться на авансцену. Это единственная в мире сверхдержава с миссионерским видением, которая свое существование соотносит с нормативным измерением в глобальном масштабе. Тем более, на сцене появился новый соперник - Китай, который также проявляет глобалистские устремления. Угроза американскому гегемонизму заставит США вернуться к своей роли западного лидера. Иначе миру угрожает Jurassic Park!  

А что касается левых течений внутри Америки, их усиление вполне естественно. Они стали ответом на растущие проблемы бедности, неравенства и несправедливости. Еще покойный Бжезинский говорил, что основной проблемой Америки станет поиск справедливости. Этот поиск создает почву для левых. Не обязательно для социалистов  маркистской закваски. 

Так получилось, что именно левые, среди них и Сандерс, и Оккасио-Кортес, стали силой, которая выводит демпартию из паралича. Старая гвардия не может ее встряхнуть.   Некоторые идеи новых левых, в частности, требования бесплатного образования, конечно,  наивны. Хотя повышение налога для сверхбогатых, думаю, имеет смысл. В любом случае  новые левые заставят истеблишмент начинать дискуссию о социальных вызовах, которые старая одряхлевшая элита не смогла решить. Новые левые облегчают и привлечение в политику новых сил.

Конечно, в  такой устоявшейся стране, как Америка с ее противовесами новые левые не смогут монополизировать власть. Никто не сможет! Но они станут для американкой системы  источником оживления. Так, что нет оснований для волнений по поводу того, что Америкой будут управлять социалисты либо марксисты.

- Что происходит с западными политиками? Например, в Великобритании букмекеры предсказывают, что следующим премьером станет Джереми Корбин - человек с крайне левыми взглядами, который в свое время крепко дружил с Советским Союзом и носил цветы на могилы арабских террористов, а сейчас ругает Запад и критикует НАТО. Почему так происходит - это признак фундаментальных изменений в западной цивилизации?

- Мы имеем дело с кризисом либеральной демократии, который вызван неспособностью элиты, которая в Америке и Европе была у власти последние десятилетия, ответить на вызовы глобализации и неравенства. Реагировать на поиск людьми национальной идентичности, на  проблемы олигархического  и финансового  капитализма. Но кризис  - это единственный способ выздоровления. Другого способа у потерявшей функциональность системы не бывает. Именно кризис 70-х годов прошлого столетия привел к обновлению Запада.

Проблема, конечно, в массовом обвале политического центра - во всех партиях и во всех западных странах. Активизируются крайние и маргиналы. У них оказывается больше драйва. Что касается британских лейбористов, то им не повезло с Корбином. Не лучший лидер для периода прострации. Впрочем, тот факт, что большинство лейбористов хотят от него избавится, не оставляет ему особых шансов на премьерство. Все же Великобритания - это страна умеренная и страна центризма.

- Почему западное общество и СМИ после конца холодной войны резко стало левым, хотя банкротство левых идей должно было стать очевидным?

- Посмотрите: почти во всех западных странах продолжается кризис старых партийных систем. И традиционных идеологий, которые не справляются с пониманием нового, глобалистского, открытого мира. Особенно грустна судьба социал-демократов и левых либералов, которые потеряли траекторию. В этой ситуации на первой план вышли крайние. Причем на обоих флангах - как левые, так и правые. 

Последние даже более активны, чем левые. Взгляните  на последние выборы во Франции, Нидерландах, Германии. Вот вам правые партии, которые получили существенный политический выигрыш - Альтернатива для Германии, Альтернатива для Швеции, Национальный Фронт во Франции, Партия свободы в Нидерландах и Австрийская партия свободы.

Европа подхватила корь и проходит через болезненный период. Но одновременно  оживление крайних - это тест на устойчивость западных институтов и на наличие здравого смысла. Посмотрим, как западное общество выдержит это испытание. Во всяком случае, в Европе сейчас около 70% избирателей готовы голосовать за центристские партии.

И последнее. Разрушение прежнего мирового порядка и старых институтов вызывает шок и растерянность. Это понятно. Сложно жить в период исторической паузы. Но самое главное в том, без «созидательного разрушения (по Шумпетеру) не может быть никакого обновления. И мы будет вечно сидеть в чулане со спертым воздухом. Так что давайте смотреть в будущее с оптимизмом.