Мартин Репинский: никаких партийных чисток нет

Старейшина волости Йыхви, центрист Мартин Репинский считает себя разрушителем коррупционной системы в Йыхви. Но настоящих причин волны сокращений он не назвал и в прямом эфире в программе «Otse Postimehest».

- Отсюда вы отправляетесь на обучение. Чему вы учитесь?

- Это связано с работой на посту руководителя самоуправления.

- Кто вас обучает?

- Я точно не помню названия, одно предприятие.

- Оплачивает самоуправление Йыхви?

- Да.

- Сколько платит?

- Почти двести евро.

- Вы войдете в историю как эстонский министр, пробывший в должности самый короткий срок. Сколько точно дней вы пробыли министром сельской жизни в правительстве Юри Ратаса?

- 18 дней.

- Все это недолгое время вы попадали в бесконечные скандалы и неприятности, поэтому не смогли удержаться на посту. Почему так получилось?

- В тот момент я не был готов быть министром: в политике я находился всего около полутора лет. Это был необходимый опыт как для меня, так и для Центристской партии.

- Теперь вы идете в Рийгикогу, а портфель министра вам не предлагают?

- О министерских портфелях пока разговора не было, но сейчас я не думаю, что такое предложение поступит.

- За столом коалиционных переговоров вас нет?

- Напрямую я не участвую, но, естественно, у меня просят совета по телефону. Я хожу и на заседания фракции, где это обсуждается. У меня спрашивали, каковы мои основные цели в новой коалиции, и я представил свое виденье.

- И каковы эти цели?

- Большая часть из них связана с сельским хозяйством и будущим Ида-Вирумаа. Хотелось бы, чтобы к Ида-Вирумаа было больше внимания, чтобы вклад государства в регион стал значительно больше: например, чтобы в Ида-Вирумаа поступало больше средств от налогов. В сельском хозяйстве должна продолжиться та политика, которую правительство утвердило два года назад.

- С каким настроением вы наблюдаете за коалиционными переговорами? Как оцениваете решение Юри Ратаса создать правительство с EKRE?

- С интересом, как и большинство людей. Сейчас еще рано давать оценки, нужно подождать, пока появятся конкретные решения. По коалиционному договору можно будет судить, правильным был этот путь или нет. Но исключать кого-то по субъективным критериям было бы неправильно.

- Почему, как вы считаете, в обществе возникла такая острая реакция?

- Люди всегда боятся крупных перемен: они не понимают, что будет, если EKRE придет к власти. В связи с EKRE много запугивали. Моим посылом избирателям было, что голосовать нужно за Центристскую партию, чтобы снова не возникло правительство Партии реформ.

- Как в Ида-Вирумаа после выборов восприняли решение Ратаса начать переговоры с EKRE?

- Есть много разных мнений. Не стоит ждать, что избиратель Центристской партии скажет: мы рады, что вы создаете коалицию с EKRE. Но избиратель Центристской партии голосовал за Центристскую партию. Если бы он хотел видеть в правительстве Партию реформ, EKRE, соцдемов, он голосовал бы за них. На основании коалиционного договора, когда он будет заключен, сформируется и ясное понимание избирателя, и я думаю, что поддержка Центристской партии начнет расти.

- Сейчас она показывает признаки спада. Если русский избиратель бросит Центристскую партию, как это на нее повлияет?

- Прежде всего, нужно прекратить разделение избирателей на эстоно- и русскоязычных. На выборах в Рийгикогу голосовали граждане Эстонии. Я не думаю, что именно русскоязычные избиратели являлись сторонниками Центристской партии, а эстоноязычные – других партий.

- Среди избирателей Центристской партии все же было много русскоязычных.

- У меня, например, много эстоноязычных избирателей. Такое мышление с самого начала неверное, поэтому сейчас в обществе и возникли конфликты и раскол, а некоторые политики пытаются с их помощью добиться своих целей. На основании результатов выборов можно создать разные коалиции, и этого не стоит бояться.

Мы же не живем только ради голосов. Когда я в Йыхви принимаю какое-то решение, я прежде всего думаю о том, что я – житель Йыхви и хочу и в дальнейшем там жить. Большая часть депутатов парламента думает об этом же: мы – жители Эстонии и хотим здесь жить. А не о том, сколько голосов кто-то наберет или потеряет.

- Хотелось бы поговорить о Йыхви. Вы предприняли большую чистку в рядах волостных чиновников и руководителей учреждений, но до сих пор не объяснили истинной причины увольнений. Почему нужно было увольнять волостного секретаря Пийу Липп?

- За эти девять месяцев я расторг договоры с десятью работниками, с большинством - по соглашению сторон. Это означает двустороннее понимание вопроса, и договоренность о том, что причины увольнения мы не комментируем.

- Сегодня вы здесь для того, чтобы комментировать. Кроме того, соглашение сторон означает, что вы действуете с позиции силы, а у человека, которому предлагают уволиться, ее нет. Почему должна была уволиться волостной секретарь Пийа Липп?

- Мы с ней об этом  договорились.

- Но я с вами не договаривалась. Будьте любезны, скажите, почему она должна была уйти?

- Мы не можем говорить о ней.

- Почему?

- Потому что я обещал ей, что я не буду комментировать. Они соблюла договоренность и не давала комментариев, так почему это должен делать я? Это будет просто неприлично. Но в общих чертах можно сказать так: большая часть уволенных отработали на одной должности 10-20 лет. У меня было девять месяцев, чтобы понять, правильно ли это или нужно что-то менять. Я пришел к выводу, что для развития нужны перемены.

- Знаете, это не аргумент по существу. В чем были ошибки Пийи Липп, которые не позволили ей остаться на посту?

- Тогда скажу тогда по-другому: я создаю свою команду. Это достаточный аргумент?

- Нет. Люди вынуждены уходить, и у них не такой уж большой выбор. Да и у вас тоже: Ида-Вирумаа - не самый богатый на образованных специалистов регион.

- В Ида-Вирумаа много образованных специалистов, которые находятся на своих местах. На конкурсах кандидатов всегда было больше, чем два.

- Какие претензии были у вас к руководителю социальной службы Сирли Таммисте?

- Я не сказал бы, что претензии. Есть разные вещи. В феврале прошлого года приходила Полиция безопасности, и одним из тех, кому были предъявлены подозрения, была Сирли Таммисте.

- То есть причиной ее увольнения было предъявленное КаПо подозрение?

- Нет, не это, конечно, было причиной. Но не все так идеально, как может показаться.

- А заместитель руководителя финансовой службы Эллу Блок? Чем она не соответствует своей должности?

- С ней так же история, что и с Пийей. Она долго была на одной должности, и поскольку я создаю свою команду, то…

- Сколько лет она отработала?

- Если я не ошибаюсь, то почти двадцать. Больше, чем десять.

- И снова: это не аргумент по существу. Она не выполняла какие-то договорные обязательства?

- Если бы у меня было желание уволить человека за какое-то конкретное нарушение, я поступил бы иначе: сделал бы предупреждение и договор был бы расторгнут по инициативе работодателя.

- Вместо этого вы просто давили на людей?

- Не давил. Мы просто беседовали и приходили к совместному решению, что так будет лучше и для работника, и для нас. Это неправильно, когда люди обеими руками держатся за свою должность и работают до пенсии или даже до конца жизни на одном месте. В государственных учреждениях каждые пять лет проходит конкурс. Это позволяет смотреть более широким взглядом - какие люди, идеи и замыслы имеются. Это и предоставление возможности для молодежи. Мы должны давать шансы и другим людям.

- Директор центральной библиотеки Ингрид Шпиц не приняла ваше «предложение», поэтому волостная управа уволила ее за нанесение ущерба репутации. Ущерб репутации заключался в том, что Шпиц была готова побеседовать со СМИ. О чем это говорит?

- С Ингрид у нас не было договоренности о том, что мы не даем комментариев. В один из понедельников я сказал ей, что могут произойти определенные изменения и появится новый руководитель библиотеки – и предложил ей новое место работы. Она могла пойти руководить новым Молодежным центром культуры и досуга. Она спросила, какую зарплату будет там получать, я ответил, что чуть меньше, чем сейчас. Она с этим не согласилась. Тогда я предложил ей компенсацию за полгода, поскольку она отработала в библиотеке больше 20 лет. Она обещала подумать до пятницы, а сама отправилась в СМИ и начала активно действовать против волостной управы.

- В чем заключались эти действия?

- Она начала говорить, что это несправедливо, что она не понимает. Было бы нормальным, если бы она сказала, что не согласна с предложением: мы бы начали думать, как быть. И скорее всего, она могла бы продолжить работать в библиотеке. Но если человек начинает вести себя агрессивно, сотрудничать с ним трудно. Между волостным старейшиной и руководителем учреждения должны быть хорошие отношения и общее понимание будущего.

- Почему руководитель социального дома Ральф Бурк не соответствует своей должности?

- Он не является членом моей команды.

- Этому должно быть объяснение.

- Нет никакого объяснения. Он уходит по соглашению сторон.

- Бурк говорит так: «Просто парень расчищает площадку и уходит в Рийгикогу, а остающийся волостным старейшиной Макс Каур ничего не может поделать. Я считаю, что теперь здесь будет, как в Кохтла-Явре, где руководители всех учреждений – однопартийцы, и перед ними ставится задача собрать такое-то количество голосов, и может быть, определенную сумму, которую нужно отдать в кассу». Как вы это прокомментируете?

- Люди время от времени идут на поводу у эмоций. Я думаю, что Ральф даже не думал о том, что он говорит, просто в какой-то момент он попал под влияние эмоций. Но мы не должны исходить из эмоций. Мы за девять месяцев не приняли на работу ни одного центриста, два человек пришли из Партии реформ. Никакой партийной зачистки нет.

- Вам вторит и получающий зарплату председатель Йыхвиского волостного собрания Эдуард Эаст, который стал объектом для шуток, когда в восемь утра был единственным участником собрания, на котором голосовал против вынесения вотума недоверия себе самому и вам. Вы не боитесь, что эти шутки распространятся и на вас?

- Смешным был не Эаст, а оппозиция, которая подала заявление о вынесении вотума недоверия и не пришла за него голосовать. Это показало, что оппозиция сама в это не верит. У оппозиции нет идей и претензий. Мы привлекли в бюджет инвестиций на восемь миллионов евро, сделали очень много хороших изменений. Оппозиция лишь подает запросы об использовании кредитной карточки. Это показывает ее уровень. То, что они не пришли на голосование, показывает, что они и сами думали, что смысла в этом нет.

- В действительности они не могли прийти, поскольку  должны были находиться на работе.

- Это неправда. Некоторые оппозиционные депутаты приходили посмотреть, явился ли кто-то - и уходили. Это был чистый цирк.

- Одним словом, оппозиция устраивает цирк, а вы - нет.

- Мы делаем работу, да.

- В действительности, жителям Йыхви все это кажется не только смешным, но и грустным...

- Не кажется, я получил много слов поддержки, люди и на улицах подходят и благодарят.

- И все же, главный редактор «Põhjarannik» Эрик Гамзеев описал ситуацию в Ида-Вирумаа так: «Ключевые посты в муниципальных учреждениях в любом случае получают лишь те, кто полностью принадлежит к правящему в городе клану. В городах, где рабочих мест с хорошей зарплатой мало, принадлежность к городской системе для многих активных людей – это минимальная возможность как для поддержания своей жизни на удовлетворительном уровне, так и для самореализации. Это своего рода пребывание в заложниках, где, естественно, под дулом никто никого не держит, но бежать тоже особо некуда». Кем вы сами думаете войти в историю, выстраивая такую неутешительную систему?

- Эрик Гамзеев – очень умный человек и очень хороший журналист. Он хорошо обозначил то, что происходит в идавирумааских городах и много лет происходило и в Йыхви. Мы пришли к власти, и теперь происходят определенные изменения. Поэтому оппозиция так злится: они понимают, что могут уйти люди, которых они назначили на должности, чтобы получить голоса, и которых они держали для достижения своих целей. Я разрушаю старую систему.

- Вы разрушаете ту ситуацию, которую описывает Гамзеев?

- Да, именно так.

- Но со стороны все же кажется, что вы хотите найти людей, которые подошли бы Николаю Осипенко.

- Вы – житель Йыхви? Почему вы говорите, что жителям Йыхви так кажется?

- Нет, но я доверяю Эрику Гамзееву, я считаю его очень хорошим журналистом.

- Каким-то людям так кажется, но конечно не всем.

- Как часто вы советуетесь с Осипенко?

- Время от времени говорю с ним по телефону. Он – наш коалиционный партнер и член фракции «Наш дом», имеющей большое влияние. По принципиальным вопросам я консультируюсь с ним.

- Не секрет, что как Йыхви, так и в целом Ида-Вирумаа находятся под сильным влиянием Осипенко. Когда коалиция Йыхвиского волостного собрания в декабре 2018 года одобрила законопроект, который обеспечит фирмы Осипенко вдвое большей суммой, чем прежде, вы уже были старейшиной. Какими были аргументы в пользу этого решения?

- У Осипенко большое политическое влияние в Йыхви, потому что его избирательный союз выиграл выборы. Что касается того договора, то три года назад на таких же условиях заключили договор стоимостью в 1,3 миллиона евро. Тогда между фирмами произошла битва. Осипенко три года работал в убыток, прибыль он получал в других местах. В финансовом и в экономическом отделах мне сказали, что сейчас предположительная стоимость – около полутора миллионов, и так нужно указать в условиях тендера. Я сказал, что попробуем обойтись одним миллионом, поскольку я хотел сэкономить деньги.

- В чем же экономия, если сумма увеличилась в два раза?

- Я надеялся, что уложимся в миллион. Одно предложение было на полтора миллиона, второе – на два. Выбрали то, что дешевле.

- Осипенко в два раза больше – это было дешевле?

- Это было самое дешевое предложение. В договор вошла и дополнительная работа, которой раньше не было, на столько оказалось и дороже. За три года поднялись и цены на топливо, выросли расходы на рабочую силу, все логично. Мы исходим из Закона о господрядах. Наша цена еще более дешевая, чем в других самоуправлениях.

- Самоуправления Ида-Вирумаа – это символ коррупции. Коррумпирование власти происходило под торговой маркой Центристской партии и с ее молчаливого согласия. Насколько как член Центристской партии вы чувствуете свою ответственность в этом процессе?

- Эти проблемы не связаны с Центристской партией. В других местах тоже есть проблемы.

- Вопрос был – насколько вы чувствуете личную ответственность?

- Сложно сказать, я не участвовал ни в одном коррупционном деле и никогда не брал взяток. Если обвинения оказываются правдой и суд признает кого-то виновным, то каждый все же сам решает, насколько большую ответственность он чувствует.

- Насколько серьезной вы видите роль Центристской партии в выстраивании коррупционной системы?

- Роли Центристской партии я, конечно, вообще не вижу. Центристская партия, разумеется, никому не советовала заниматься коррупцией.

- Но ничего особо не делала и для ее обуздания.

- Центристская партия никогда не относилась в коррупции толерантно.

- Известен только один случай, когда она не была толерантной. В других ситуациях было разрешено использовать торговый знак Центристской партии: делайте что хотите, главное, что голоса будут.

- Не верю, что ситуация такова. В Кохтла-Ярве был и другой список, в котором были центристы. Ответственность все же лежит на членах собрания и руководителях волости. Если возникает коррупция, то ее должна осудить и Центристская партия.

- Последний вопрос: как поживают козы?

- Очень хорошо, спасибо, что спросили.