В ожидании креативной политики

Вадим Штепа. Фото: личный архив

На днях в таллиннских кинотеатрах начался показ фильма немецкого режиссера Германа Васке «Почему мы креативны?» («Why Are We Creative?»). Фильм документальный, но увлекает как художественный. Видимо, из-за подбора героев. Режиссер снимал эту картину более 20 лет, и она представляет собой серию интервью с десятками ярких творческих личностей в разных сферах.

Большинство собеседников Васке – его коллеги-режиссеры: Педро Альмодовар, Такеши Китано, Квентин Тарантино, Дэвид Линч, Джим Джармуш, Вим Вендерс и другие. Музыканты Дэвид Боуи и Боно. Арт-активистки Надя Толоконникова и Маша Алехина. Духовный лидер Далай-лама XIV, физик Стивен Хокинг и философ Славой Жижек. Политики Нельсон Мандела и Михаил Горбачев.

Кстати, хотя к Горбачеву в странах Балтии отношение сложное, все же нельзя забывать, что именно он запустил процесс Перестройки. Если бы не этот политический креатив, он мог бы и поныне сидеть генсеком КПСС как пожизненный Брежнев. А креативы часто переплетаются. Последняя международная встреча Горбачева перед отставкой в декабре 1991 года – он принял в Кремле группу «Scorpions», авторов эпохального гимна «Wind of Change».

Конечно, точного ответа на вопрос «Почему вы креативны?» никто из героев фильма не дал. Видимо, никакого универсального определения здесь просто не существует. Многим даже было трудно сформулировать ответ – креативность для них настолько естественна, что рационализировать ее они не могут. Один из собеседников режиссера провел аналогию с сороконожкой – если она задумается, как надо ходить, она запутается и остановится.

Общее настроение героев фильма примерно таково: креативность – это не просто какая-то иррациональная игра, но сверхрациональное качество, которое реально меняет мир. Те, кто живут в плоских, сугубо рациональных схемах прошлого, ее «не догоняют». Креативные люди часто пугают массовую публику – но побеждают все равно они.

Очень актуальной иллюстрацией к этому фильму выглядят итоги первого тура выборов президента Украины. Очевидно, что столь высокий результат актера Владимира Зеленского (30%) – во многом следствие популярного телесериала «Слуга народа», в котором он сыграл человека, ставшего президентом. Грань между кино и реальностью фактически исчезла – и это очень креативный феномен.

Тем не менее, реальная президентская программа Зеленского выглядит не менее проевропейской, чем у Петра Порошенко – но между ними заметная стилистическая и поколенческая разница. Например, Зеленский предлагает перенять эстонский опыт электронного голосования и уделяет повышенное внимание вопросам современного образования молодежи. Это весьма отличается от политики действующего президента, слишком увлекшегося решением церковных проблем. При этом взгляды на необходимость укрепления обороны страны от российской агрессии у них не слишком различны.  

Одним из принципов современной европейской политики как раз является демократическая сменяемость власти, в отличие от евразийских «отцов нации». И здесь показательным выглядит пример Словакии, где на президентских выборах 30 марта победила адвокат Зузана Чапутова. Ее успех также можно назвать креативным феноменом, и ее также активно поддерживала словацкая молодежь и деятели культуры, которые голосовали за проевропейскую программу Чапутовой, несмотря на расхожие в восточной Европе евроскептические настроения. Кремлевская пропаганда поддерживает эти настроения, но, как выясняется, RT и тролли оказываются бессильны, когда народ выбирает общеевропейскую свободу.   

В сегодняшней Эстонии, с возможным пришествием в правительство евроскептиков из EKRE, возникает ценностный кризис. Поскольку уже много лет имидж страны строился именно на мировой открытости и активной европейской интеграции. Показательно, что протест против этого консервативного изоляционизма выглядит весьма креативно – на демонстрации 31 марта в Старом городе были довольно остроумные плакаты, а 14 апреля ожидается большой концерт «Песни Общей Эстонии» на Певческом поле.

Конечно, если за EKRE на мартовских выборах проголосовало почти 18% избирателей, в демократической стране их взгляды не могут быть проигнорированы и должны быть учтены. Однако реформисты, получившие большую часть голосов граждан страны – 28,8%, теперь фактически оказываются вне правительственной коалиции. Это выглядит как-то совсем уж недемократично. Недовольны складывающейся коалицией и многие лидеры Центристской партии. Видимо, разрешение этого кризиса будет зависеть от того, найдутся ли в новом составе Рийгикогу креативные политики, способные предложить неожиданные, но эффективные шаги для того, чтобы продолжить европейское развитие Эстонии.