/nginx/o/2019/04/24/11974670t1h5058.jpg)
Профсоюзы энергетиков бьют тревогу - Эстония покупает электроэнергию из-за границы, Эстонская и Балтийская электростанции под Нарвой практически остановлены - на них работает лишь по одному энергоблоку, а новая станция Аувере часто работает в убыток. Если ситуация не изменится, Ида-Вирумаа будут грозить большие сокращения.
На выходных лидеры двух крупнейших профсоюзов Ида-Вирумаа - Нарвского энергопрофсоюза и Профсоюза шахтеров и энергетиков - встречались с депутатом Европарламента Яной Тоом и просили ее разобраться в механизме предоставления странам квот на выброс CO2. На прошлой неделе энергопрофсоюз обратился за помощью в правительство и даже предупредил о рисках в энергетике Полицию безопасности.
Дело в том, что Эстония вместе с другими странами Европейского союза подписала Парижское соглашение об изменении климата, которое пришло на смену известному Киотскому протоколу: чтобы остановить глобальное потепление, участники соглашения обязались уменьшать выбросы углекислого газа (CO2) в атмосферу, а для обеспечения этого ввели систему квот. Страны, которые выбрасывают в атмосферу мало CO2, могут продавать другим странам излишки своих квот - то есть право на выбросы углекислого газа.
Сланцевые электростанции при сжигании топлива выбрасывают в атмосферу CO2 и должны покупать для этого квоты. Еще в 2017 году Европарламент проголосовал за то, чтобы каждый год количество квот уменьшалось на 2,2%. Квоты продаются на специальных биржах - это быстро растущая отрасль, но вместе с ростом торговли квотами растет и их цена. За прошлый год биржевая цена квот в Европе выросла в пять раз.
Практически всё электричество в странах Балтии и Скандинавии продается на другой специальной бирже - Nord Pool. Баланс спроса и предложения устанавливает для всех стран-участников единую цену, которая меняется много раз за сутки. Из-за резкого удорожания квот, производимое в Эстонии электричество просто невозможно продать, потому что его себестоимость выше установленной на бирже цены. Наоборот, Эстония покупает более дешевую энергию в Финляндии и России.
Что происходит в эстонской энергетике, Rus.Postimees объясняет председатель правления Нарвского энергопрофсоюза Андрей Зайцев. По его словам, сам механизм распределения квот и их продажи остается для него загадкой. Он подозревает, что цену завышают биржевые спекулянты.
“Для меня это пока выглядит как грандиозная афера”, - говорит он.
По словам Зайцева, в 2017 году квота на выброс одной тонны CO2 стоила около 5 евро. В течение прошлого года цена выросла в пять раз. Сейчас квота на тонну выбросов стоит 26-27 евро.
“Выработка одного мегаватта электроэнергии требует квоты на выброс 1,2 - 1,4 тонн CO2, в зависимости от оборудования, потому что у нас разные энергоблоки и разная система сжигания”, - поясняет Андрей Зайцев.
При этом, среднесуточная цена электроэнергии на бирже Nord Pool колеблется около 35 евро за мегаватт-час - это примерно равно стоимости квот, которые электростанциям нужно купить для выработки этого электричества. А ведь для получения электричества недостаточно купить квоты - нужно все-таки добыть сланец, довести его до электростанции и сжечь в котле.
По словам Андрея Зайцева, 3-4 года назад доля расходов на все экологические сборы составляла в себестоимости электроэнергии около 20%, сейчас - более 50%.
Андрей Зайцев говорит, что профсоюзы ожидают, когда приступит к работе новое правительство, чтобы начать диалог с ним. Руководство Eesti Energia, в свою очередь, общается с государственными структурами, чтобы найти выход.
Один из возможных выходов, который обсуждается, рассказал лидер профсоюза - введение по образцу Финляндии системы, при которой государство платит энергетикам за то, что они поддерживают оборудование в состоянии готовности даже когда на рынке их электричество никто не покупает.
- В Финляндии такая схема действует уже очень давно, и, насколько я знаю из общения с коллегами, некоторые электростанции могут за год отработать две недели, - рассказывает Андрей Зайцев. - Но весь год их субсидирует государство, платит за то, чтобы оборудование содержалось полностью готовым в любой момент к запуску.
- А сейчас Eesti Energia работает только на рыночных условиях - если нет спроса, не производится и энергия?
- И рады бы производить и продавать - от этого большие поступления и государству, и местным самоуправлениям, и у работников есть зарплата. Но сейчас - только сланцевое масло остается продавать. Электроэнергия на рынок не попадает с такой ценой на квоты.
- Что будет, если ничего не менять? Eesti Energia должна будет еще больше “сжиматься”?
- Как любая техника, например, автомобиль, если им долго не пользоваться: приходишь его заводить - тут перегорело, тут сломалось, колесо спустило, не едет… С дорогостоящим энергетическим оборудованием то же самое. Чем больше оно простоит, тем сложнее его будет запустить в работу при необходимости. В данной ситуации, если ничего не будет предприниматься со стороны правительства, то это - планомерное уничтожение собственной энергетики в стране как таковой. Да, останутся ветряки. Все говорят, что это чистая энергия, это хорошо и красиво. Но обратите внимание, в районе ветряков даже червей на рыбалку не накопать, как люди говорят. Низкочастотная вибрация - тоже достаточно вредна.
На одной из встреч одна женщина встала и сказала: не нужно нам ваше электричество, всё остановите! Телевизор я смогу и со свечкой посмотреть. Дело в том, что многие воспринимают это всерьез. Пока на сегодняшний день всё грустно.
Чье-то лобби постепенно продавливает планомерное уничтожение здесь энергетики. У нас хоть и маленькие мощности - если все сложить, всего около двух тысяч мегаватт электроэнергии производится в Эстонии - всё равно мы кому-то мешаем.
- Что профсоюзы планируют делать?
- Мы не скрываем - будут пикеты, возможно, на Тоомпеа. Мы хотим работать, мы хотим приносить доход нашему государству, обеспечивать безопасность нашего государства. Но сокращения уже начались, что самое печальное (...) Но пока это коснулось только тех людей, которые хоть как-то социально защищены со стороны государства - они уже имеют право получать пенсию.
- Сколько человек работает в отрасли, включая шахтеров и транспортников? И сколько могут пострадать от сокращений?
- В целом, в Eesti Energia на сегодняшний день порядка 5600 человек. Это и шахтеры, и энергетики, и Enefit Solution, который занимается обслуживанием и ремонтом оборудования электростанций, это и Elektrilevi, и конторы… Непосредственно в Ида-Вирумаа в том, что называется большой энергетикой, наверное, порядка четырех тысяч человек.
Самый черный сценарий - если наши мощности все-таки не будут востребованы, и пойдут дальнейшие сокращения. На недавней встрече руководители озвучили, что на электростанциях всего за этот год будут сокращены 98 человек, включая тех, кто уже попал под сокращения. Но если света в конце тоннеля мы не увидим, я предполагаю, может возникнуть цифра порядка полутора тысяч человек.
Но в нашем регионе распространена ситуация, когда в семье работает один человек. Можем себе представить последствия - эту цифру нужно умножить на 3-4. У всех кредиты, у многих маленькие дети… Социальное напряжение в регионе будет серьезное.
- Зарплаты в энергетике выше средних, с них люди платят налоги. Значит, и для городских бюджетов это станет проблемой?
- Естественно. И для государственного бюджета, и для местных бюджетов это будет большим ударом.
Еще такой момент: сейчас на электростанциях сохранился костяк специалистов, которые работают больше 20 лет. За счет этих людей, которые уже прикипели к предприятию, всё держится. Если сейчас этих специалистов потерять... Надеяться на то, что они будут сидеть дома и ждать, когда их позовут обратно, чтобы запустить электростанцию - это утопия. Люди будут вынуждены, скорее всего, уезжать из региона - кто-то в Таллинн, кто-то за границу.
- Есть ли возможность для нарвских энергетиков устроиться по специальности в Таллинне или, например, в Финляндии?
- Нашим достаточно сложно, потому что нужно знать какой-то язык. Вернее, не какой-то, а финский, скорее всего. Электростанция - это не пирожками в магазине торговать; все команды, которые поступают, должны отдаваться четко и должны пониматься, причем быстро. Если ты не владеешь языком, ты не сможешь ни принять информацию, ни передать. Но в то же время, когда я был на финской электростанции, я видел не одну машину с эстонскими номерами - то есть, наши люди там работают, но это, судя по всему, эстонцы, которые выучили финский язык.
На сайте биржи электроэнергии Nord Pool кроме огромного количества цифровых данных о продажах электроэнергии, имеется наглядная карта, показывающая какая страна на данный момент продает энергию, а какая - покупает.
Самый крупный продавец в регионе - Швеция. По данным российских исследователей (из РАНХиГС), в королевстве быстро растет доля возобновляемой энергии, но ГЭС и АЭС дают 80% энергобаланса страны (и их доли равны), в Швеции работают 10 атомных реакторов, на каждый миллион жителей приходится более одного реактора - так много нет ни в одной стране мира.
В отличие от Эстонии, все эти способы получения энергии вообще не приводят к выбросам CO2 и не требуют покупки квот.
Энергия поступает также из-за пределов региона Nord Pool - прежде всего, из Германии и России.
/nginx/o/2019/04/24/11974674t1h7d6d.jpg)
- Когда пресс-служба концерна объясняла причины нынешней ситуации, она озвучила такую причину как российская электроэнергия, - говорит Андрей Зайцев. - Могу сказать сразу - это одна из причин. Вообще, причин множество.
Вчера (22 апреля - прим. ред.) я делал скриншоты с сайта биржи электроэнергии Nord Pool, на тот момент из России поступало всего 300 мегаватт в час, а всё производство электроэнергии на рынке Nord Pool не покрывало потребление на этом же рынке где-то на 4,5 тысячи мегаватт в час. Все перетоки электроэнергии на сайте видны. Перетоки, конечно, идут из европейских стран, которые не в нашем рынке. Очень большая доля идет из Германии.
- В регионе Nord Pool всегда дефицит электроэнергии?
- В марте я отслеживал ситуацию весь месяц. И практически весь месяц рынок был в дефиците.
- Но ведь растаял снег, в Финляндии много гидроэлектростанций, которые весной дают много дешевой энергии…
- В Финляндии в этом году воды не так много. Основная доля гидроэнергии - в Норвегии. И всё равно на тот момент своей электроэнергии, производимой на этом рынке, не хватало для того, чтобы обеспечить всё внутреннее потребление.
- Но и в России тоже покупается электроэнергия?
- Часть, конечно, идет из России, прежде всего в Финляндию, там есть соединение мощностью 1600 мегаватт. Перетекает постоянно, но, повторюсь, немного - около 300-400 мегаватт в час из России в Финляндию. Хотя для страны это немного, это, для сравнения, два наших энергоблока.
Также энергия поступает в Литву через Белоруссию, из Калининградской области - она сейчас тоже, в общем-то, обеспечивает себя электроэнергией, и избыток продает нам, на наш рынок.
Доля российской электроэнергии на нашем рынке есть, это правда. Российская электроэнергия заведомо значительно дешевле, потому что на нее такие бешеные цены на квоты не платят.
- Россия вообще не участвует в этом соглашении по квотам?
- Не участвует. Трамп тоже сказал, что надо разогнать министерство защиты окружающей среды, министра уволить, никому за квоты не платить, а американские предприятия должны работать. В принципе, доля истины в этом есть. Защита природы - дело хорошее, но во всем должен быть какой-то разумный предел. На сегодняшний день мы - эстонское государство - “сели на иглу” в плане обеспечения себя электроэнергией, потому что на сегодняшний день наше производство не обеспечивает даже внутреннее потребление, мы вынуждены импортировать электроэнергию, чтобы обеспечить себя.
- Причина только в цене на квоты? Физически мощности, чтобы производить для себя электроэнергию, у нас есть?
- Резервные мощности сейчас остановлены. На Эстонской электростанции восемь энергоблоков. На сегодняшний день, с прошлого четверга на станции работает один энергоблок, то есть семь энергоблоков остановлено. Они могут работать!
- А на Балтийской электростанции?
- На Балтийской электростанции в работе один энергоблок - на нем “завязаны” отопление и горячая вода города Нарва, поэтому он работает.
- А всего на Балтийской сейчас сколько энергоблоков?
- По факту - два энергоблока, но один очень старый. То есть, на сегодня в Эстонии работает 11-й энергоблок Эстонской электростанции, 8-й энергоблок Балтийской электростанции и станция Аувере.
- Ваши коллеги говорили, что электростанция Аувере, хотя она совсем новая, тоже работает на грани рентабельности. Это так?
- На сегодняшний день так и есть. Среднесуточную цену электроэнергии я уже озвучивал - 35 евро, ночью была цена 4 евро за мегаватт, а себестоимость на Аувере - 36.
- Почему такая большая разница между дневной и ночной ценой?
- Ночью отключаются энергоемкие предприятия, и спрос падает. Днем цена возрастает - бывает 45 евро, может “выскочить” даже 60 евро. Но средняя цена за сутки получается в районе 35. Поэтому на сегодняшний день Аувере не просто на грани - она периодически работает в убыток.
- А маслозавод, в котором электроэнергия, фактически - побочный продукт?
- Маслозаводы работают. Только Enefit 280 может генерировать свое электричество, у него есть маленькая турбина. И он работает. Одно радует, что решение по строительству следующего завода масел все-таки, насколько я понимаю, уже практически принято, детальная планировка утверждена.
Сейчас завершается работа по отключению Эстонии от БРЭЛЛ - это режим синхронной работы электростанций Белоруссии, России, Эстонии, Латвии и Литвы на единой частоте тока 50 Гц. Энергия может свободно перетекать между этими странами, в том числе страны должны помогать другу другу энергией в случае аварий.
- Отключение еще не состоялось?
- Нет, правда, Россия решила сделать это раньше, и где-то в мае они уже планируют испытания со своей стороны. Эта информация фигурировала в прессе. Посмотрим, чем это закончится.
- Когда Эстония выйдет из БРЭЛЛ, техническая возможность докупать электроэнергию в России останется или нет?
- Смотря какое будет дано распоряжение диспетчерам, которые сидят в России. Если они отключатся, вполне вероятно, что уже нет.
- То есть, это будет вручную регулироваться с российской стороны?
- Я думаю, что нет. Наверное, если произойдет отключение от БРЭЛЛ, уже не будет возможности быстро взять энергию из России для Эстонии или, например, из России или Белоруссии для Литвы.
- Фактически, будущее эстонской энергетики зависит только от того, куда дальше будет двигаться биржевая цена на квоты?
- Энергетика может работать, если платить за квоты в районе 10-15 евро. Пусть государство субсидирует! С другой стороны, европейские коллеги смогут обвинить нас в нечестной конкуренции. Но именно так и происходит - те же финны получают российскую электроэнергию. Хотя в Финляндии всегда дефицит, у нее своего производства очень сильно не хватает. Не было ни разу, чтобы им хватало своих мощностей. В то же время, они пользуются тем, что идут перетоки из России.
- А в России, получается, избыток электроэнергии?
- Честно? Северо-Запад России - но это не совсем официальная информация - сам всегда испытывает недостаток электроэнергии. Но на ЛАЭС (Ленинградской атомной электростанции в городе Сосновый бор - прим. ред.), есть специальная выделенная линия, которая идет на Финляндию, и есть договор Россия-Финляндия. Ленинградская атомная специально работает для финнов.
- В России ведь цена электроэнергии на внутреннем рынке - не рыночная, она устанавливается решением властей. Поэтому генерирующем компании должно быть особенно выгодно продавать энергию за границу.
- Да, потому что цена на нашем рынке, естественно, выше, чем внутренняя цена в России. Им выгодно продавать сюда и зарабатывать деньги на этом. Получается, что мы в неравных условиях. Если все мы - игроки одного рынка Nord Pool, то логично было бы всем играть по одним правилам и использовать те мощности, которые существуют на этом рынке. Но финны сказали, что не смогут этого сделать, потому что цена на электроэнергию взлетит, и энергоемкие предприятия начнут закрываться - они не смогут платить такую цену за электричество.
- Но ведь и для Эстонии это справедливо! Дешевое электричество из-за границы - это плохо для наших энергетиков, но хорошо для остальных предприятий.
- Здесь во мне борются два человека. С одной стороны, я представитель энергетиков, который должен защищать их права, с другой стороны - я простой гражданин, который платит за электричество. И чем меньше я за него заплачу, тем лучше, вроде бы. Но, так как я представляю энергетиков, говорю, что нужна высокая цена или дешевые квоты.
- Вы сказали, что Эстония “села на иглу” иностранной электроэнергии. Во-вашему, это может быть опасно для страны с технической точки зрения?
- Кабели, которые соединяют Эстонию с Финляндией - EstLink 1 и EstLink 2 - они первое время отключались достаточно часто и достаточно непредсказуемо. Никто этого спрогнозировать не может. Поэтому я стараюсь объяснять, где только могу, что мы касаемся уже не только вопроса энергонезависимости. Вопрос уже можно перевести на уровень безопасности в нашем государстве, в нашем электронном государстве.
Не дай Бог, конечно, но неожиданное отключение крупных мощностей в данный момент, того же кабеля EstLink 2 или станции Аувере, может повлечь достаточно серьезные последствия для всей энергосистемы. Да еще и в преддверии отключения энергосистемы Эстонии от БРЭЛЛ.
- При самом черном сценарии, если собственное производство электроэнергии в Эстонии “схлопнется”, может ли нам грозить реальный дефицит электроэнергии с отключениями потребителей?
- Не далее как в феврале, когда в Швеции были сильные холода, шведский регулятор, плюнув на правила рынка Nord Pool, просто закрыл все перетоки, которые должен был обеспечивать, и обеспечивал только свою страну и свой народ электроэнергией. Вот ответ на вопрос, может ли возникнуть дефицит.
Да, сейчас нам много дает Финляндия. Сама Финляндия получает, в основном, недостающую электроэнергию из Швеции, это порядка 2,5 тысяч мегаватт. Мы тоже висим на этом соединении - кабели EstLink 1 и EstLink 2. Если в какой-то момент в Финляндии и Швеции случится такая ситуация, которая уже была в Швеции в этом году, Финляндия отключит эти соединения для того, чтобы сохранить у себя людей и производство. Стремление защитить свое государство и свой народ - это нормально. Так что, дефицит - это вполне реальная ситуация.
Если какие-то маленькие мощности на Эстонской электростанции будут в работе, есть специальные блокировки, которые отключат от системы оставшееся оборудование, чтобы оно не вышло из строя. Электростанция будет работать на себя, а в Эстонию электричество не пойдет. Это, допустим, при падении частоты в сети.
- В результате - то, что называется веерными отключениями?
- Да, дальше пойдут веерные отключения.
- Ну, сценарий Венесуэлы, пожалуй, не будем обсуждать. Или это возможно?
- Теперь в нашем мире всё возможно. Я уже ничему не удивлюсь.
(В Венесуэле после обрыва крупнейшей ЛЭП от перегрузки взорвались несколько подстанций, и восстановить стабильное энергоснабжение всей страны не удается уже больше месяца - прим. ред.)