Эвелин Ильвес пришла в политику, чтобы остаться

И хотя у баллотирующейся в Европарламент первым номером по спискам зеленых Эвелин Ильвес есть про запас несколько планов, она в любом случае собираться найти своего избирателя. В передаче «Otse Postimehes» о новом правительстве она сказала, что в случае новых министров нужно исходить из предпочтения, что они хотят сделать свою работу хорошо, однако выразила и обеспокоенность тем, что мы позиционируем себя как коричневая страна Восточной Европы.

- Ваши шансы быть избранной в Европарламент – средненькие, почему баллотируетесь?

- Это следующий шаг по выбранному мною пути. Я всю свою взрослую жизнь занималась проблемами питания и здоровья, как минимум 20 лет активно сообщая об этом. Возможность человека сделать осознанный выбор зависит от двух вещей: знаний и регуляций. Я почувствовала, что должна пойти в сферу ограничений, а ограничения, связанные с питанием и здоровьем находятся в компетенции Европейского парламента.

- В передаче Михкеля Рауда вы сказали, что готовы возглавить Партию зеленых. Нынешний лидер Зюлейха Измайлова говорила, что у партии могло бы быть два руководителя – женщина и мужчина, и поскольку сама она, насколько известно, не планирует уходить, то вы словно не вписываетесь в эту схему. Что будет происходить на общем собрании зеленых?

- Прежде всего, обсуждение. Полномочия правления зеленых еще не закончились, и общее собрание не обязано выбирать новое правление. Идея двух лидеров пришла из Европы, во многих европейских странах у зеленых два руководителя – мужчина и женщина. В Эстонии это кажется несколько странным, но это не означает, что это нельзя обсудить.

- Вы готовы стать одной из двух?

- Я была бы готова стать и одной из двух.

- Но лучше одной из одного?

- Это лучше, да. В странах, где есть два руководителя, очень много проблем, особенно коммуникационных. Журналистам часто сложно решить, к кому из двоих обратиться с вопросом. Это предполагает четкое распределение ответственности.

- Устав эстонских зеленых позволяет наличие двух лидеров?

- Зеленые недавно изменили свой устав. Я предполагаю, что он позволяет им – нам, я уже десять дней, как член партии (в Коммерческом регистре с 11 апреля – В.К.) – это сделать.

- В том, что выберут нового руководителя, уверенности нет?

- Уверенности нет.

- Почему рейтинг зеленых такой низкий?

- Зеленые молоды и немногочисленны, коммуникация – не самая сильная их сторона. Сил было мало, а мессидж был слабым.

- Что вы, будучи лидером партии, могли бы предпринять, чтобы поднять рейтинг?

- Прежде всего, нужно поработать с членами партии, чтобы они снова активизировались. Тогда четко обдумать, какими делами зеленые занимаются, и начать формировать мессидж. Политика окружающей среды – очень северная тема, это сфера, которой руководят наши соседи – Северные страны.

- В Эстонии же зеленые темы тоже популярны и некоторые заинтересованные группы очень активны, но зеленые не смогли стать их предводителями.

- Не стали, да. Коммуникация была слабой, они не были мастерами слова. Мне кажется, что 90 процентов жителей Эстонии – зеленые.

- Это оценка или результат какого-то исследования?

- Скорее оценка. Но поговорите с кем угодно, все скажут, что чистая природа – наша самая большая ценность и богатство. Центральной темой зеленых является то, что это должно у нас остаться, в противном случае не останется и нас самих. Крупные политические силы обычно залюбливают зеленых до смерти: если они поднимают какую-то тему, то кто-то ее утаскивает. Крупные политические коммуникации намного мощнее и сильнее.

- Если вы хотите говорить прежде всего о еде, то вы еще сильнее натянете нити зеленых. Насколько это поможет повышению рейтинга и возможности быть задействованными в политике?

- Фокус скорее позитивный. Политические силы не должны заниматься глубоко всеми темами. Еда – это не узкая тема, напротив, она очень широкая. 40 процентов бюджета Евросоюза уходит на сельхоздотации. Сельское хозяйство – это выращивание и производство еды, сельская жизнь. Это основа зеленых.

- Высшая компетентность в изготовлении продуктов все же редкость в Европарламенте. Можете назвать какого-то известного политика уровня ЕС, который сосредоточен на этой теме?

- Анна Мария Горазза Бильдт из Швеции, например, основательно занимается темами питания. Но ее фокус даже уже: разбазаривание еды. Она с командой довела этот вопрос до уровня директивы, и это может куда-то привести.  Для Эстонии разбазаривание еды не является большой проблемой, но все же и мы разбазариваем очень много.

- Какие конкретно директивы вы хотели бы изменить или инициировать?

- Я просмотрела те области, которые касаются пищевых добавок в продуктах, сельхозхимикатов, ГМО, а также систему сельхоздотаций, в которой, как мне кажется, имеется явный перекос в сторону крупных производителей. Дотирование крупных производителей означает появление еще большего количества крупных машин, больше химикатов и все меньше рабочих мест. В то же время, одной из целей обложения их налогами является сохранение и развитие сельской жизни, но система сейчас сама работает против этого.

- Уменьшение дополнительных веществ сталкивается с лобби продуктовых магнатов. Насколько вы готовы к тому, что ваши начинания столкнутся с этим?

- У меня в Эстонии есть достаточно большой аналогичный опыт. Естественно, столкнутся. Производство и изобретение дополнительных веществ всегда на несколько шагов опережает их принятие в использование.

- В вашем меню явно все то же самое, что у меня: на стене конторы Оливера Крууда до сих пор висит неприличный портрет в отместку вам за скандал, который обошелся Kalev в восемь миллионов евро за одну неделю.

- Прежде всего: я не могу назвать картину известного и любимого художника Сохо неприличной.

- Я прошу прощения, так показалось.

- Это замечательная картина, которую Оливер Крууда решил купить. Это было его инвестицией в искусство. Но трансжиры не наносят вред организму ни в каком объеме. Вредно их добавление в пищу и от этого я не отступлю никогда. Естественно, все защитники должны поддерживать наши предприятия, но с позиции здоровья где-то все же должны быть границы.

- Коротко: для чего нам нужен Европейский союз?

- Европейский союз – это один крупный проект сотрудничества. Он был задуман, как мирная организация, и это, может быть, самое главное до сих пор. Благодаря Европейскому союзу в этом регионе продолжается самый длительный период мира. Это самое главное. Во-вторых, это – экономическое сотрудничество, это вторая причина, по которой был создан Европейский союз. Ни одна страна ЕС не сможет в одиночку противостоять Китаю, США и России, чтобы быть воспринимаемым всерьез и конкурентоспособным, сотрудничество – это крайне необходимое предпочтение, чтобы выжить. Естественно, внешняя и оборонная политика. Для зеленых самое главное – это политика окружающей среды. Для борьбы с климатическими изменениями страны в одиночку мы слишком малы, сотрудничество – это единственная возможность, и в действительности это сотрудничество должно быть всемирным.

- Климатические изменения не возбуждают жителей Эстонии, как вы планируете сделать эту тему интересной?

- Мне приятно, что дети и молодежь поняли, что климатические изменения – это очень важная тема. Политикам должно быть неловко, что дети выходят на улицы, чтобы обратить внимание на важные темы, которых они не понимают. В Postimees была новость о том, что в Северные страны пришли массивные лесные пожары, это  прямое последствие климатических изменений, что наши леса такие сухие. Годами мы видели, как горят леса в странах с теплым климатом, теперь это пришло к нам. Прошлое лето вообще было одним из самых засушливых.

- Но вопрос был – что вы можете сделать, чтобы привлечь внимание к этому вопросу?

- На эту тему нужно говорить. У нас была длительная засуха, и я держала на Хийумаа кафе. Использовала главным образом местное сырье, но с хийумааских полей я больше не могу получить ничего зеленого, поскольку все высохло. Селяне работали по ночам, поскольку днем ничего было невозможно полить. Я видела их лица – и тогда, когда они отказались от полива, поскольку это было слишком больно.

- Какое влияние окажет Брекзит на Европейский союз и Эстонию?

- Это потеря во многим отраслям. Как это повлияет на нас, больше всего почувствует наша молодежь, которая воспринимает само собой разумеющимся то, что они могут свободно отправиться на учебу в Англию. Мы не знаем, как много от этой свободы останется, и останется ли вообще. Свободное перемещение рабочей силы – это одна из больших привилегий Европейского союза, которая нам дана и которую многие эстонцы-латыши-литовцы использовали в английском направлении.

 - В чем мог бы заключаться урок от Брекзита для Европейского союза?

- Влияние негативной и однобокой коммуникации было очень велико в том, что люди проголосовали именно так. Слабость ЕС в слабой способности объяснить предпочтение сотрудничества. То, что так много бюрократов, не нравится никому – если достаточно долго об этом говорить, это разозлит людей.

- Есть ли и какова для Эстонии альтернатива Европейскому союзу?

- Я альтернативы не вижу. Внутри Евросоюза нужно больше сотрудничать с Северными странами, чтобы усилить этот регион – и самих себя внутри него. Сейчас, к сожалению, кажется, что новое правительство взяло курс в сторону от Северных стран. 20 лет мы двигались в сторону них, чтобы быть Северной страной, не только по духу и настрою, но и на уровне организаций и гражданского движения. Теперь позиционируем себя коричневой страной Восточной Европы, по крайней мере, риторика такова.

- По образованию вы врач. Как вы относитесь к обращениям многих людей к разным формам альтернативной медицины?

- Если кто-то поверит в свое выздоровление, то это хорошо. Плохо, когда это превращается в бизнес, которым занимаются, не имея образования. Важно было бы стандартизировать услуги дополнительной медицины. Сейчас никто не понимает, что это за терапии, которые действительно помогают, а что является магией.

- Нужно делать разницу?

- Департаменты здоровья занимаются разработкой стандартов медицинских услуг. Вам не кажется странным, что в Германии и Австрии почти половину медицинских услуг первичного уровня составляют услуги, в нашем понимании, дополнительной медицины? В китайской медицине, например, есть аюрведа. В Сингапуре по медицинскй страховке можно получить как традиционные, так и услуги аюрведы. Последние признаны у нас магией. И если кто-то находит поддержку в камнях или кристаллах, то в этом нет ничего плохого.

- Как вы относитесь к противникам вакцинации?

- Вакцинирование необходимо, и тех, кто выступает против, нужно переубеждать. Естественно, есть и побочные явления, и опасные для здоровья случаи, но это очень маленький процент.

- Веганство?

- К растительному питанию я отношусь на сто процентов положительно. Чистое веганство, которое означает отказ от всего, имеющего животное происхождение, полностью работает, но требует очень хороших знаний и информации о том, где получить белки и жиры.

- О визите Керсти Кальюлайд в Россию вы написали у себя в FB: «Русский мужчина в целом уважает женщину и, опираясь на миф древних славян, поднимает руку только тогда, когда действительно любит. Любви, которую можно выразить, навряд ли стоит искать в отношениях между Эстонией и Россией». Тут не нужно напрягаться, чтобы найти иронию. Как вы такое придумали?

- Это было написано до визита, когда основным, что обсуждали, было – нападет ли русский медведь. Мы сейчас об этом уже забыли, поскольку президент Керсти Кальюлайд провела этот визит очень достойно и смело.

- Как вы оцениваете решение президента Керсти Кальюлайд утвердить новое правительство в должности?

- Проведя девять лет в Кадриорге, я точно знаю, что у нее не было иной возможности. Она сделала это очень элегантно: она встала с ними рядом и, я считаю, что целью этого было выразить им поддержку.

- В роли президента вы сделали бы то же самое?

- Абсолютно то же самое: не было иной возможности. Я верю в позитивное мотивирование. Мы должны предполагать, что эти новые министры, о которых мы ничего не знаем, хотят делать свою работу хорошо.

- Как вы считаете, какое влияние это правительство окажет на развитие Эстонии?

- Мы в течение всех коалиционных переговоров слишком много занимались предсказаниями. Теперь можно было бы немного посмотреть, что они будут делать. Президент выступила с красивой инициативой – обойдемся сто дней без гневных речей. Из коалиционного договора невозможно вычитать какое-то видение, нет никаких конкретных направлений. Он написан общими словами.

- Изменение риторики будет означать изменение направления политики EKRE?

- Изменение риторики, конечно, означает изменение направления и означает изменение отношений с их избирателями. Поэтому часть основной риторики EKRE менять нельзя. Если мы посмотрим на эти высказывания и интервью зарубежным СМИ, то – врем дальше. Врали в ходе избирательной кампании и теперь врем врем всему миру. Это меня очень огорчает. Если мы продолжим в том же духе, то, за что нас воспринимали всерьез, растает, как весенний снег.

- Вы долгое время фигурировали в развлекательных рубриках. Насколько это помогает или мешает вам в попытках попасть в Европарламент?

- Мои темы были мягкими. Успех каждого политика зависит оттого, найдет ли он своего избирателя и поддержит ли тот его. В моем случае видно: найду или не найду. У меня очень много неиспользованных ресурсов. Я очень долго жила рядом с крупной внешней политикой и внутри ее формирования. Я видела, как формируются позиции, претворяются в жизнь идеи. Я девять лет стояла рядом с президентом, постоянно занимаясь своими делами в мире. Я была первой первой леди, у которой во время зарубежных визитов была своя программа. У меня всегда были встречи, все в большей степени связанные со здоровьем, питанием, стилем жизни, здоровьем детей, школьными питанием. Я была представителем европейского крыла ВОЗ. В последние годы в Кадриорге я была представителем организации 53 стран в области неинфекционных заболеваний. Это очень большой опыт, который я не использовала в Эстонии. В Европейском парламенте это будет серьезной опорой. Такая сеть контактов скорее открывает двери, чем закрывает их.

- Мы время от времени умело напоминаете, что были женой президента, и беспокоитесь о том, чтоб об этом не забыли. Из ваших слов я поняла, что почти девять лет, проведенных в Кадриорге, вы планируете теперь использовать в качестве силы.

- Вилья, я не провела в Кадриорге десять лет. Я была активным участником, я почти 24 часа в сутки была в упряжке. У пятидесятилетнего человека есть опыт, и это большая ценность.

- Действительно, в кадриоргские дни ваши действия часто больше бросались в глаза, чем дейтвия Тоомаса Хендрика Ильвеса.

- Вилья, посмотрите в зеркало!

- СМИ писали о вас с удовольствием. Насколько это было осознанным выбором, а что исходило от вашего характера?

- Прежде всего, это исходило из того, что вопросы президента очень сложные. Те вопросы, которые поднимала я, были понятнее. Когда я вышла со своими инициативами, стала мишенью для насмешек. Что значит, она будет кататься на роликовых коньках? Я хочу бегать, поскольку это залог моего здоровья. Тартуские ученые показали мне графики, когда в Эстонии начали больше заниматься спортом.

- Вы очень опытный человек в общении со СМИ. В то же время, в начале кадриоргских дней ваши отношения с журналистами были напряженными. Это было время, когда закалялась сталь?

- Да. Поскольку я стала первой леди неожиданно. На вечер того дня, когда Тоомаса Хендрика Ильвеса избрали президентом, у меня уже были планы, и на следующий день тоже. Я не верила, что его изберут. Я не смогла поначалу почувствовать и создать тон этой коммуникации.

- Чему вы научились за эти годы в Кадриорге?

- Прежде всего, тому, что оставаться самой собой и честной – это самая действующая стратегия. От этого никогда нельзя отступать.

- Вы уже упоминали, что наладили тогда важные контакты: как много телефонных номеров, которые можно было бы использовать в Европарламенте, осталось у вас с тех времен?

- Я их никогда не считала. Контакты на разном уровне: есть контакты так называемого высшего уровня, но есть и другие.

- Как много у вас знакомых в Европарламенте?

- Десятки.

- Насколько велик бюджет вашей кампании, откуда эти деньги?

- Из моего кармана.

- Насколько он велик?

- Это можно будет посмотреть после выборов. Пытаюсь быть рациональной. Я небогатый человек, я не могу вкладываться бесконечно. К счастью, несколько тысяч поступят через мелких спонсоров зеленых. Но сейчас никто особо не хочет раскрывать кошельки.

- Предприниматели поддержку не предлагали?

- Нет.

- Если предложат, примете?

- Зависит от того, чего они захотят взамен. Одному зеленому предлагали финансирование кампании, но сказали, чтобы он не воднимал тему Rail Baltic. В таком я не участвую.

- Передача Вахура Керсна с вами закончилась одним чрезвычайным кадром. Что-то подобное планируете и во время предвыборной кампании?

- Это был интересный кадр, удивительный для меня в такой продолжительности и виде. Так сняли одно, как я считаю, серьезное для эстонцев табу. Это – тело.

- И все же, чего-то подобного можно ожидать во время вашей кампании или в последующей политической деятельности?

- Ни в одной кампании я не использовала тело. Это была развлекательная передача.

- Что будет с вами дальше, если вас не выберут?

- Руки-ноги у меня целы, голова работает. У меня много планов и много сценариев. Летом поеду на Хийумаа, мой вклад в оживление этого маленького прекрасного острова еще не завершен. Конечно, продолжу продвигать зеленое мировоззрение, в каком объеме и на какой должности – будет видно.

- Ваши амбиции в эстонской политике?

- Остаться в политике, естественно, расти и найти своих избирателей. Если это не получится достаточно хорошо, буду заниматься чем-то другим.