Антс Лаанеотс: у человека должны быть цель, амбиции и сила воли

Эвелин Калдоя
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Военная история и военное дело интересовали генерала Антса Лаанеотса с детства, и армии он посвятил всю жизнь — сначала служил в армии советской, потом занимался строительством армии ЭР.
Военная история и военное дело интересовали генерала Антса Лаанеотса с детства, и армии он посвятил всю жизнь — сначала служил в армии советской, потом занимался строительством армии ЭР. Фото: Лийс Трейманн

Ни окончание военного училища с отличием, ни потрясающая работоспособность еще не гарантируют блестящую карьеру. Генерал Антс Лаанеотс собственным примером доказал, что без силы воли, которая помогает переносить удары судьбы, не обойтись.

«Вы, наверное, уже никогда не станете генералом?» — такой вопрос, адресованный полковнику Советской армии Антсу Лаанеотсу, вернувшемуся на родину после 23 лет службы на чужбине и занявшему пост военного комиссара Тарту, прозвучал в интервью, опубликованном в 1989 году в газете Edasi.

Еще не поздно, ответил тогда Лаанеотс, на днях оставивший пост командующего Силами обороны Эстонии и вышедший в отставку в звании генерала.

Когда у вас появилась мысль стать военным?

Во-первых, я рос без родителей. Когда я учился в школе, мне каждый год приходилось летом работать, чтобы можно было купить одежду на зиму и прочее необходимое. Дядя, у которого я жил, был тяжело болен, и рассчитывать на него я не мог. По той же причине, а также из спортивного азарта, в 1965 году я за год прошел два класса.

Во-вторых, интересоваться военным делом я стал в 13-14 лет. Тогда в Пярну был магазин «Военная книга», я был его постоянным клиентом. Меня интересовала военная история и еще шире военное дело. В 17-18 лет больше думаешь не о политике, а о том, чем заниматься в жизни дальше.

Решение связать свою судьбу с армией не было спонтанным. После окончания средней школы в Килинги-Нымме я сначала хотел изучать историю, но затем задумался о том, на что я буду жить. Стипендия у студентов была в те годы маленькая.

Год после окончания школы я работал помощником механика-путейца на железнодорожной станции «Пяэскюла» в Таллинне.
Тогда и родилась мысль пойти учиться в военное училище, как делали это раньше многие эстонцы. Например, Лайдонер, у которого тоже была экономическая причина.

Меня хотели направить в Ленинградское мореходное училище, чтобы я стал подводником. Но тут вернулся мой двоюродный брат, который пять месяцев провел в море, ловил сельдь. Он сказал мне: «Парень, ты что свихнулся, что хочешь пойти в море?», и я передумал.  

Сначала планировал поступить в общевойсковое, т.е. пехотное училище. Но поскольку там нужно очень много и хорошо бегать, остановил свой выбор на танковом училище. Что касается физических тренировок, то я просчитался, там подготовка была круче. Передо мной стоял выбор: Ульяновское или Харьковское, оба училища были высшими гвардейскими. Я подумал, Украина на юге, климат там теплее, и поехал в Харьков. Конкурс был очень большой, но я успешно сдал вступительные экзамены.

В те годы молодые эстонцы часто выбирали карьеру военного?

Нечасто, ведь если ты хотел стать военным, то другой альтернативы, кроме Советской армии, не было. Кто в 1965 году мог подумать, что Советский Союз распадется, и Эстония станет независимой? Я много раз думал о том, что ведь так можно косвенно обвинять Лайдонера, других эстонских генералов и офицеров, участвовавших в Первой мировой войне.

Они поступали в военные училища царской России, которая ущемляла Эстонию, проводя политику русификации, подавляла попытки обрести независимость, репрессировала в 1904-1905 года наших крестьян. Но посмотрите, какими нужными оказались эти люди в 1918 году. И удалось ли бы нам добиться независимости и одержать победу в Освободительной войне, если бы их не было?

Теперь представьте, что все эстонцы стали бы протестовать. Никто бы не поступал в советские высшие учебные заведения, не становился учителем, инженером, врачом, юристом, милиционером или офицером. Все в Эстонии имели бы основное или среднее образование. В таком случае мы были бы низшим классом, могли бы создать только общество рабочих и крестьян.
И кто бы тогда в 1991 году приступил к строительству собственного государства? Откуда бы взялась национальная интеллигенция, знания, опыт? Пришлось бы приглашать из-за границы граждан более высокого класса, как в свое время эстонцев из Советского Союза призывали строить коммунизм?

Родственники пытались меня отговорить от поступления в военное училище. Моя девушка мне прямо заявила, что не поедет со мной в Россию. Наши отношения не сложились. Что поделаешь, се ля ви.

Как складывалась жизнь советского военного?

В военном училище я учился хорошо. Нам обещали, что если закончим с отличием, то сможем выбирать военный округ. В своем заявлении я наивно написал «Прибалтийский военный округ», в который входили Эстония, Латвия, Литва и Калининградская область. Когда получил диплом, пришел приказ от командующего Киевским военным округом оставить всех лучших выпускников на Украине.

Так я оказался в 67 километрах на север от Киева в местечке Десна, где располагалась танковая дивизия. Это был целый город, которого не было на обычных картах, только на военных.

Кстати, очень красивое место, между двух рек, с запада Днепр, с востока Десна. Кругом красивый сосновый лес, много грибов, хороший климат...

Карьера складывалась хорошо. Два года был взводным, три года командиром роты, три года командовал танковым батальоном, затем поступил в академию бронетанковых войск в Москве.
После ее окончания меня во второй раз обманули. Начальник курса вновь пообещал, что если окончу с отличием, отправят в какую-нибудь группу войск.

Они были в Германии, Чехии, Венгрии и Польше. Я сказал, что не надо группы войск, хотелось бы служить в Прибалтийском военном округе. Пиши заявление. Написал. Отлично сдал экзамены. Направили в Цент­ральную Азию, в Восточный Казахстан, недалеко от китайской границы.

В Советской армии для того, чтобы получить хорошее место где-нибудь в Европе, нужно было иметь «мохнатую лапу» — знакомства, связи. Если их не было, направляли куда-нибудь далеко. Есть такая русская загадка: «Может ли сын генерала стать маршалом?» Ответ: «Не может, потому что у маршала тоже есть сын». Москву называли Арбатским военным округом (на Арбате находились Министерство обороны и Генеральный штаб. — Ред.), это было самым вожделенным.

Позже, когда я в Москве находился два месяца на курсах командиров дивизий, то подумал, что лучше быть большим начальством где-нибудь в Центральной Азии, чем в Москве, где генералы и полковники на метро ездят. В Казахстане было тяжело, зимой 45-47 градусов мороза. Шла своего рода борьба за выживание, главное — выжить.

В декабре 1986 года мне сообщили, что меня посылают в Афганистан, советником командира дивизии. Жена говорит: «Откажись!» Дома скандал. А что в то время означал отказ?
Но где-то в начале февраля пришло новое сообщение: отправляетесь советником в Эфиопию, где шла гражданская война.
Так я попал в Африку. Год служил советником в пехотной дивизии, через полтора года стал советником командира армейского корпуса.

В чем заключалась ваша работа?

Дивизия в Эфиопии была небольшая, примерно 9000 человек, в армейском корпусе было 42 000-46 000. У меня там был свой штаб, 36 советских офицеров. Наша задача состояла в том, чтобы отслеживать ситуацию, давать советы, разрабатывать для эфиопов планы операций, помогать во время боевых действий.

Местные командиры были довольно своеобразными: когда им сопутствовал успех, они нас не слушали, но когда их били, тут же бежали к нам.

 Чем служба в Эфиопии отличалась от службы в Афганистане?

В Афганистане, как и сейчас, стреляли в спину и ставили мины. Душманы, как их тогда называли, не выбирали средств.

В Эфиопии в спину не стреляли. Спросите, почему?

Когда в 1974 году подполковник артиллерийских войск Эфиопии Менгисту Хайле Мариам организовал государственный переворот, убил императора и установил военную диктатуру, поначалу его все осуждали. Но затем он объявил, что в Эфиопии будет народная демократия и, объявив себя другом СССР, обратился за поддержкой, которую он и получил.

В 1978 году, когда Сомали напала на Эфиопию, Москва решила поддержать Менгисту. В Эфиопию направили Кубинскую мотострелково-танковую бригаду, и сомалийцев выбили из страны.

После этого эфиопы с уважением относились к советским военным и в спину им не стреляли. И минной войны, как в Афганистане, там почти не было. Минные поля, конечно, были, но это была стандартная, конвенционная деятельность. Мне доводилось слышать об Абиссинии и биб­лейском Аксуме, неподалеку от этого города мы и воевали.

Каково это — воевать?

Так случилось, что полтора месяца мы просидели в Микеле, столице провинции Тиграй, в кольце окружения. Днем и ночью шла перестрелка. В первую ночь мы легли спать, закрыв окна листами железа, стекол не было. Ночью стены и окна поливали пулеметные очереди.

Через несколько недель нас впервые самолетом доставили в столицу Аддис-Абебу на какое-то совещание. Вечером я подумал, как стало легко, появилось какое-то чувство расслабленности. Потом понял, что нет того подсознательного напряжения, которое было в Микеле.

Я понял, что испытывает дикий зверь, которому постоянно грозит опасность, он должен быть постоянно начеку и суметь отреагировать. Примерно такое же чувство возникает в районе боевых действий. Думаю, что такие же чувства испытывают наши ребята в Афганистане.

Чем еще вам запомнилась Эфиопия?

Экзотической природой. Всевозможными зверями, начиная от диких слонов, львов и заканчивая гиенами и лисицами. Видел гепарда. Антилопы паслись целыми стадами, обезьяны разных видов. Мартышки были воришки: если оставишь где-нибудь еду, тут же уносили. Так что мы боролись с сепаратистами и обезьянами.

Эфиопия — родина кофе арабика. В этой стране кофе пьют не одну тысячу лет, и он там действительно хороший. В Советском Союзе ведь не было настоящего, правильного кофе, кто зерновой кофе пил — в основном чай.

Поначалу я и в Эфиопии отказывался от кофе, но вижу, что эфиопы смотрят на меня с подозрением. Они думали, что полковник презирает их напиток и их традиции. Так что я тоже стал пить кофе. Крепкий кофе наливали в крохотные чашечки, сдабривая пряностями. В жизни не пил такой вкусный кофе.

Когда вы впервые подумали о том, что, возможно, будете офицером Эстонской Республики?
С 1988 года дядя Эльмар военной почтой присылал мне из Эстонии газету Rahva Hääl. Читая ее, я понимал, что в СССР что-то не так, стал думать о том, как вернуться домой. Связался с военным комиссаром Эстонской ССР генерал-майором Рейном Пыдером, тот поговорил с Вяйно Вялясом.

Порой несчастье одного человека приносит счастье другому. Накануне 1989 года военный комиссар Тарту полковник Юри Каллит погиб в автоаварии. Пыдер держал эту должность вакантной до тех пор, пока я не вернулся.

В Эфиопии я был без семьи, командировка была рассчитана на два года. 7 марта 1987 года я вылетел туда, вернуться должен был 7 марта 1989-го. Но начальство хотело оставить меня там еще на год. К счастью, в августе удалось вернуться.

В Управлении кадрами пехотных войск я узнал, что меня хотят направить в Белоруссию. Я отказался, сказал, что хочу в Эстонию. На вопрос, где я буду служить, ответил, что знаю, где буду служить. Это было на три ступени ниже моей предыдущей должности. Но я подумал, что бог с ним, главное, что вернусь домой.

Начальник Управления кадрами вызвал меня и поинтересовался, что, мол, по слухам, я отказался от должности командира дивизии. Я сказал, что хочу на родину. Он перешел на «ты» и сказал: «Ты понимаешь, что дивизию офицеру предлагают только раз в жизни?» Но я стоял на своем. Так я вернулся в Эстонию.

И как прошел этот переход в армию Эстонской Республики?

Здесь поначалу я был чужаком. Представьте себе, приезжает какой-то полковник Советской Армии, говорит по-эстонски с жутким акцентом. Я ведь детство провел в Сибири, а затем 23 года не был в Эстонии! Было непросто, я оказался словно между молотом и наковальней.

Пытался наладить нормальные отношения между городскими властями и местными. Тогда мэром Тарту был Тоомас Мендельсон, мы договорились обмениваться информацией. Летом 1990 года познакомился с Йоханнесом Кертом, он возглавлял подпольную дружину Кайтселийта.

Что вы сделали?

В Кайтселийте не имели представления, как следует строить подразделения. Я попытался нарисовать, как это может выглядеть. Рассказывал о структуре и обучении. В Тарту на одной конспиративной квартире мы встретились с военным министром правительства в изгнании Юри Тоомепуу, обсуждали, как быть дальше.

Тут случился августовский путч, Эстония обрела независимость. 3 сентября 1991 года Верховный Совет Эстонской Республики принял решение о воссоздании армии. Министр Райво Варе, который исполнял также обязанности министра обороны, обратился ко мне с предложением приступить к созданию государственной обороны. В сентябре я просто ушел из военкомата. У Прибалтийского военного округа тогда не было времени мною заниматься — хаос охватил всю Советскую армию.

Меня назначили советником правительства. Ведь никакого штаба не было.
14 октября 1991 года меня назначили и.о. начальника несуществующего Главного штаба Сил обороны. Ни людей, ни помещений не было до тех пор, пока Пыдер не передал правительству один подъезд в доме на Нарвском шоссе, 8, где был военкомат ЭССР.

Вечером я отправился туда с мыслью, что делать с этим пустым домом. Позвонил капитану Алару Ланеману, назначил его комендантом здания будущего Главного штаба, поставил задачу организовать охрану. Через час появились мужчины и заступили на дежурство.
В 1994 году вам пришлось уйти из армии.

У нас не сложились отношения с [тогдашним командующим Силами обороны генералом] Александером Эйнсельном. Я сам сказал, что уйду и подал рапорт.

Вам тогда не казалось, что с армией покончено?

Я познакомился с Урмасом Сыырумаа. Он сказал, что нужно создать охранную фирму ESS Lõuna, и я стал этим заниматься.
Через два года Керт разыскал меня и позвал обратно.

Вы долго думали?

Немного потянул время. Хотелось заниматься своим делом, хотя в зарплате потерял почти в два раза. В январе 1997 года меня назначили сначала главным инспектором Сил обороны. Затем я отправился на пять недель в Данию изучать территориальную оборону, а когда вернулся, снова возглавил Главный штаб.

В 1999 году, когда Керт отправился на учебу, президент Леннарт Мери почему-то решил, что и.о. командующего Силами обороны станет полковник Урмас Роозимяги. Я сказал, что не стану подчиняться человеку, который намного моложе меня и обладает меньшим опытом (генерал Лаанеотс был на тот момент уже генерал-майором — Ред.), и покинул армию.

Мне предложили работу в Балтийском центре оборонных исследований, хотел было отказаться, но бригадный генерал Майкл Клеммесен меня уговорил. Затем я читал в Объединенных учебных заведениях Сил обороны и в Тартуском университете стратегию, писал статьи, занимался исследовательской работой.

В 2001 году мне предложили возглавить Объединенные учебные заведения Сил обороны, я согласился. Привел систему подготовки офицеров в соответствие с Болонским договором.
Время шло к пенсии, но в 2006 году, когда мне было 58 лет, меня неожиданно вызвали в Кадриорг и президент предложил возглавить Силы обороны.

Я согласился после того, как с президентом, премьер-министром и министром обороны была достигнута договоренность по концептуальным принципам построения государственной обороны. Познакомился поближе с тогдашним министром обороны Юргеном Лиги, вместе мы ездили в Китай, так сказать, принюхивались друг к другу.

Чем занимается ваша семья?
Сын и дочь живут в Тарту. Если есть возможность, то по выходным я занимаюсь внуками. У меня их четверо: три девочки и один мальчик.

Ваш сын интересуется армией?
О, да, я помню один разговор дома. Мы обсуждали с сыном этот вопрос, на что жена заявила, что хватит и одного дурака в семье. Мне нечего было сказать в ответ. Возможно, с точки зрения супруги, я действительно был дураком. У жены военнослужащего трудная жизнь. Когда я два с половиной году служил в Эфиопии, она была одна с детьми. Места службы менялись, мы часто переезжали.

Сын и дочь у меня, скорее, космополиты. Они жили во многих местах и много путешествовали.
Ваша супруга украинка?


Ее отец молдаванин, а мать украинка. Она была очень красивой девушкой.

Как часто вы бываете в Украине?

Последние пять лет мы не ездили туда. Это связано с моей нынешней должностью. Не рекомендуется ездить. Когда выйду в отставку, тогда и поедем.


Вы получали разные награды, какую из них вы сами цените выше всего?

Конечно, самым ценным для меня является наш эстонский орден Крест Орла II класса. У меня есть также финские, шведские и советские ордена.

Что вы посоветовали бы молодому офицеру, который хочет стать командующим Силами обороны?  

Прежде всего, у человека в жизни должна быть цель. Во-вторых, должны быть амбиции. В-третьих, человек должен быть трудолюбивым и не бояться трудностей. В-четвертых, должны быть сила воли и упорство. А еще, я думаю, должны быть крепкие нервы.  



Антс Лаанеотс

• Родился 16 января 1948 года в Пярнумаа, в Килинги-Нымме
• Образование:
1965 средняя школа в Килинги-Нымме
1966–1970 Харьковское гвардейское высшее танковое командное училище (офицер танковых войск)
1978–1981 Военная академия бронетанковых войск в Москве
1997–1998 Оборонный колледж НАТО в Риме
1999–2000 Финская высшая школа наземной обороны (высший курс управления государственной обороной)
• Карьера:
1970–1978 48-я танковая дивизия в Украине, от командира танкового взвода вырос до командира танкового батальона
1981–1982 155-я мотострелковая дивизия в Восточном Казахстане, начальник штаба танкового полка
1982–1987 78-я танковая дивизия в Восточном Казахстане, от начальника танкового полка поднялся до I заместителя начальника танковой дивизии, начальника штаба дивизии
1987–1989 командирован в Эфиопию, советник командующего пехотной дивизией, советник начальника армейского корпуса, участвовал в военных действиях
1989–1991 военный комиссар Тарту
1991–1994 начальник Главного штаба Сил обороны
1994–1996 директор AS ESS Lõuna
1997 главный инспектор Сил обороны
1997–1999 начальник Главного штаба Сил обороны   
1999–2001 начальник Балтийского центра оборонных исследований
2001–2006 начальник Объединенных учебных заведений Сил обороны
2002–2006 по совместительству атташе по обороне в России
и Украине
с 2006 года по 5 декабря этого года — командующий Силами
обороны Эстонии
• Женат, имеет сына и дочь, четырех внуков 

 

Комментарии
Copy

Ключевые слова

Наверх