Керсти Кальюлайд показала всему миру мизогинное лицо EKRE

Керсти Кальюлайд. Фото: Konstantin Sednev / Postimees

В парламентарном государстве, коим является Эстония, у президента не очень много власти. Конституционные рамки достаточно строгие, пространство для личного самовыражения у президента даже меньше, чем у других граждан. Таким образом, власть президента может основываться только на духовном авторитете, пишет журналистка Postimees Вилья Кийслер.

Когда президент Керсти Кальюлайд вышла из зала Рийгикогу во время принесения присяги министром внешней торговли и инфотехнологии Марти Куузиком, это, на самом деле, было единственное, что она могла сделать, чтобы выразить свое недовольство происходящим. Напомним. Президент утвердила в должность министров этого правительства. Сначала побеседовала с теми, кого ни она, ни общественность особо не знали, но утвердила. Вопреки ожиданиям некоторых, она не сочла возможным оставить какого-либо министра неутвержденным и пойти на тяжбу в госсуде - такое решение было бы чрезвычайно уязвимым и могло бы подвергнуть общество тяжелым испытаниям.

Данные Кадриорга о предполагаемом насилии Марти Куузика могли быть почерпнуты не только из журналистики. О том, что дело серьезное, свидетельствует то, как быстро полиция возбудила уголовное дело для выяснения обоснованности обвинений.

Тема семейного насилия была для Керсти Кальюлайд одной из важнейших с самого начала ее президентства. И если она не могла не пустить в правительство министра, находящегося под таким подозрением, она все же могла - и должна была - показать, что столь важная для нее тема существенна и для общества. И она это сделала.

Выступления Кальюлайд сыграли большую роль в том, что мы начали говорить о насилии в семье. Ошибаются те, кто считает, что насилие любого сорта - внутреннее дело семьи или любого другого сообщества. Это не так. Утверждать обратное означает оставлять жертв без помощи и попустительствовать избиению женщин как мачистскому самоутверждению.

Достойным сожаления образом для премьер-министра Юри Ратаса поначалу было достаточно утверждения самого Куузика о том, что ничего такого не было. Министр юстиции Райво Аэг счел это внутренним делом Консервативной народной партии, а лидеры EKRE сочли это личным делом семьи Куузиков.

Разумеется, президент не может вмешаться и в деятельность журналистских изданий. Однако она может показать, что, по ее оценке, свобода журналистики - важная ценность. И она это сделала. Там же в Рийгикогу на ней был надет свитшот с надписью «Слово свободно».

Конечно, в Кадриорге предвидели, что за этим последует.

И действительно, все остальное сделала EKRE.

Первая пресс-конференция нового правительства вошла в историю. Сексистские высказывания лидера консерваторов Марта Хельме в адрес президента заполонили англоязычные СМИ, не говоря уже об эстонских. Следует признать, иногда прочтение англоязычных текстов позволяет лучше понять происходящее в нашей стране, потому что со стороны виднее. Так Керсти Кальюлайд раскрыла мизогинное лицо EKRE - и не только перед эстонской общественностью, но и перед всем миром.

Конечно, в связи с этим вспомнили «знаки хорошего настроения», которые показывали министры и депутаты EKRE (имеется в виду знак ОК, который также используется как символ превосходства белой расы, для обозначения англоязычного словосочетания «white power» - ред.). Для англоязычной публики этот знак не приходится, как у нас, пояснять с помощью семиотиков и аналитиков.

Неоднократные требования EKRE, чтобы с ними обращались как и с любой другой партией - все же около 100 000 голосов, демократически избраны и так далее, - не могут содержать в себе императив свободы от критики, хотя, кажется, такое ожидание есть у самих консерваторов.

Премьер-министр Юри Ратас может тихо сидеть рядом с Мартом Хельме на пресс-конференции, чтобы, ради бога, не произошло чего-то еще более ужасного, но глава государства не должна делать хорошую мину при плохой игре.

А журналистские издания, их руководители и журналисты - тем более.

Не нужно обладать развитым воображением, чтобы на основании предыдущих заявлений EKRE понять, что может иметь в виду министр внутренних дел Март Хельме, когда говорит о восстановлении конституционного порядка. Но самое первое, что говорит президент, принося присягу, - клятва непреклонно защищать Основной закон.