![Хенри, которому три с половиной года, может в течение нескольких часов увлеченно играть с логопедом. Если ребенок с синдромом Дауна научился что-то делать по-своему, то переучить его не так-то просто.](http://f9.pmo.ee/qGXHguuekB9TpZHlnDjFAKCS--k=/1442x0/filters:format(webp)/nginx/o/2019/05/14/12165484t1h6856.jpg)
«Поначалу я чувствовала себя несчастной, а теперь рассматриваю это как возможность вырастить такого ребенка», - сказала Postimees мать Рууди – мальчика с синдромом Дауна.
«Поначалу я чувствовала себя несчастной, а теперь рассматриваю это как возможность вырастить такого ребенка», - сказала Postimees мать Рууди – мальчика с синдромом Дауна.
В Эстонии детей с синдромом Дауна рождается все меньше. В прошлом году их родилось рекордно мало – двое.
«Годы не похожи друг на друга, но, конечно, причина в том, что наши выборочные исследования стали точнее и лучше»,- говорит педиатр-генетик Клиники Тартуского университета Тийа Рейманд. Сокращение новорожденных с синдромом Дауна наблюдается с 2016 года. С этого времени беременные проходят обследование на раннем этапе беременности, – 11-14 неделе – раньше такое обследование делали с 14 недели.
Несмотря на крайне раннюю и охватывающую всех беременных диагностику, дети с синдромом Дауна все же рождаются. Свою историю Postimees рассказали две матери: в одном случае тест не определил у плода повышенный риск болезни, во второй случае семья решила рожать ребенка, несмотря на поставленный диагноз.
Осмысленно решение приняла Майре (40, имя изменено). Четыре года назад она родила Хенри. В интересах старших детей она не хочет называть настоящие имена: «Есть жестокие дети. Не все знают, что у них такой брат. Они не стыдятся младшего брата, просто очень чувствительны».
Отец детей пять дней в неделю работает в Финляндии. «Я не могу ходить на работу, - говорит Майре. – Муж говорит, что это не проблема, чтобы я сидела дома и растила детей. По специальности я кондитер».
Сразу Майре не смогла припомнить, чем воспитание Хенри отличается от воспитания других четверых детей: «Все то же, что и с остальными – едим, играем».
Самой большой проблемой матери являются отеки горла у маленького сына, но это не связано с синдромом Дауна. Если посреди ночи Майре слышит хрипы, она знает, что Хенри нужно быстро дать лекарство и ингалятор. «В этом году обошлось без скорой помощи, а в прошлом году скорая приезжала три раза».
В детский сад Хенри не ходит, хотя общаться с другими детьми ему нравится. Дети с синдромом Дауна учатся, подражая: «Когда зимой мы складывали дрова, это делал и он, правда, немного криво».
Если такой ребенок привык что-то делать по-своему, так просто его не переучишь. Майре говорит, что сейчас у Хенри, которому три с половиной года, очень сильно выражено «я сам!». Обычно такое самоволие возникает между вторым и третьим годами жизни. У Хенри оно проявилось несколько позже, чем у других.
Чтобы научиться чему-то, Хенри нужно чуть больше времени. В отличие от сверстников, он пока не умеет сам одеваться. Поскольку Хенри нужно больше внимания, в детском саду ему потребовалось бы опорное лицо.
Хенри ест сам, двигается сам, но еще не говорит. Поэтому его каждую неделю приходится возить из маленькой деревушки в большой город, находящийся в 40 километрах, к логопеду. Сейчас он ходит и к психологу и скоро начнет посещать специалиста по физической реабилитации.
Дети с синдромом Дауна очень жизнерадостные. Вот и Хенри не капризничает, а если болеет, то и плачет на удивление мало.
Диагноз Майре поставили на четвертом месяце беременности. Ей тогда было 37 лет. Педиатр-генетик Клиники ТУ и ученый Тийа Рейманд говорит, что именно возраст матери является фактором риск для рождения ребенка с синдромом Дауна.
Следующего теста Майре пришлось ждать две недели. «Я сразу сказала, что прерывать беременность не буду, и переубеждать меня не пытались, - вспоминает Майре. – Я видела, как бьется сердце ребенка, и для меня это означало жизнь».
Мать в себе не сомневалась. Были лишь вопрос – что подумают другие? «Кто-то из подруг сомневался, справлюсь ли, но я была уверена, что справлюсь. Страха я не испытывала».
Майре отмечает, что их с Хенри все же чураются, посматривают на них косо. Но пару десятков лет назад ситуация с детьми, как Хенри, была совсем другой. Инвалидность являлась табу: «В советское время от особенных детей настойчиво предлагали отказываться. Но в наших краях рядом с нами жил мужчина с синдромом Дауна. Я всегда думала, насколько смелой была его мать, что сохранила ребенка».
Диагноз – синдром Дауна – сыну Герли Лооренкс (42) поставили после рождения. В момент рождения ребенка ей было 39: «Мое внутреннее чутье сразу подсказало: что-то не так. Если бы диагноз поставили во время беременности, я бы ее прервала».
Герли забеременела в третий раз в 2015 году. В ходе рутинной проверки плода был обнаружен порок сердца и высокий риск хромосомного заболевания. Герли пришлось сделать биопсию хориона, в ходе которой берутся кусочки плаценты. Результатов анализов она ждала месяц, пока не раздался звонок, который она помнит очень хорошо: «У вас родится сын, и у него нет синдрома Дауна».
Но кроме порока сердца у ребенка было много других проблем. Через пуповину ребенку два раза делали переливание крови. Во время второго переливания ребенок начал шевелиться, иголка сломалась, и малышу пришлось родиться на месяц раньше при помощи кесарева сечения.
«Мне сказали, что ребенок в настолько плохом состоянии, что возможно его не будут пытаться лечить»,- вспоминает Герли. Два месяца мальчик провел в больнице. В то время ни врачи, ни мать еще не знали о синдроме Дауна. Болезнь диагностировали лишь в возрасте трех месяцев, когда мальчика принесли к врачу: «Теперь у нас есть жизнерадостный Рууди, которому уже три с половиной года».
И Майре, и Герли считают, что после рождения детей им очень помогли бы советы людей с аналогичным опытом. «Нас отправили домой, не дав нам ни малейшего представления о том, что значит растить ребенка с синдромом Дауна,- говорит Герли, которая сама связалась с семьей, в которой растет такой же ребенок. – Это успокоило. Мы видели, что он совершенно обычный ребенок, просто со своими особенностями».
Рууди начал говорить позже, да и теперь не болтает так много, как его сверстники. И все же за три года воспитания Рууди Герли может сказать, что ее семья так и не поняла, что в доме растет ребенок-инвалид. Два-три раза в неделю он ходит с опорным лицом в обычный детский сад. Опорное лицо необходимо, поскольку Рууди не может хорошо объясняться.
«В детском саду он очень хорошо развивается. Дети с синдромом Дауна повторяют за другими и благодаря этому он, например, начал есть многое из того, что раньше не ел».
Воспитание Рууди научило Герли жить моментом: «Если сегодня все хорошо, то хорошо. Все равно того, что ждет нас в будущем, я этого изменить не могу. Поначалу я чувствовала себя несчастной, а теперь рассматриваю случившееся как возможность вырастить такого ребенка».
И страх перед тем, что подумают другие, остался в прошлом: «Я боялась, что близкие люди от меня отвернутся, а посторонние будут смотреть косо. Этого не произошло».
Педиатр-генетик Клиники ТУ и ученый Тийа Рейманд говорит, что один из двух родившихся в прошлом году детей с синдромом Дауна родился потому, что тест не показал наличие болезни: «Большая часть таких детей рождается, когда родители не знают о диагнозе во время беременности. Решение рожать ребенка с синдромом Дауна принимается крайне редко».
Исследовавшая частоту проявления синдрома Дауна в докторской работе Рейман подтверждает, что в действительности частота не снизилась, просто заболевание стали чаще обнаруживать до рождения. Например, в прошлом году такой диагноз был поставлен 52 плодам.
Во время выборочного обследования проводят ультразвук, в ходе которого просматривают прозрачность затылка у плода и два показателя крови матери. Компьютерная программа, которая оценивает вероятность синдрома Дауна, учитывает возраст женщины, курение, этническую принадлежность и так далее.
«В медицине - как в решете: что-то задерживается, а какой-то важный фактор проходит через ячейку. Большую часть мы отлавливаем, но что-то все же проскакивает», - говорит Рейманд.
Прервать беременность по медицинским причинам на основании решения консилиума в Эстонии разрешено до конца 21-й недели беременности.
Источник: Клиника Тартуского университета