Ансип: сделаю всё, чтобы нынешнее правительство поскорее развалилось

Послание завершающего свой срок на посту комиссара Еврокомиссии и избранного на недавних выборах в Европарламент реформиста Андруса Ансипа премьер-министру Юри Ратасу просто: необходимо признать, что из сотрудничества с EKRE ничего не вышло, любое промедление, попытка что-то улучшить лишь увеличивает тот ущерб, который Эстонии уже нанесен, пишет Tartu Postimees.

- На столе в вашем брюссельском кабинете рисунок вашего внука с вопросом, когда дедушка приедет в деревню косить траву. Вы уже успели это сделать весной?

- С июля начнется новая жизнь. Если комиссар и вице-президент Еврокомиссии живет в Брюсселе и иногда бывает в Эстонии, то член Европарламента живет в Эстонии и ездит в Брюссель или Страсбург на работу. Но этой весной у меня не было возможности покосить траву.

- Вероятно, в случае другой правительственной комбинации могло бы исполниться и ваше желание или мечта остаться еврокомиссаром.

- Скорее, желание, но и оно не было железным. Каждый комиссар, из какой страны ЕС он бы ни был направлен, может рассчитывать, что в его распоряжении есть пять лет, которые он должен максимально использовать. У тех, кто получает второй мандат, сфера ответственности тоже меняется. Это правило для всех.

- Оценивать свою работу неудобно, но все же: какую оценку вы бы себе поставили по десятибалльной шкале?

- В этих условиях вышло все-таки очень-очень хорошо. Если бы я должен был сравнить с ожиданиями, то они были скромнее. Конечно, аппетит приходит во время еды, но я всегда понимал реальные возможности. Мы стали гораздо ближе к единому цифровому рынку, чем 4-5 лет назад.

- Для тех, кто едет кататься на горных лыжах через Швейцарию, одна трудовая победа легко заметна.

- Отмена платы за роуминг – лишь один аспект, но к этому можно добавить много чего еще. Проблема же назревала долгое время. В Евросоюзе единый рынок стали создавать лишь в 1993 году, пять лет назад уже был единый рынок, который предусматривал свободное передвижение товаров, капитала, услуг и людей в пределах Евросоюза, но цифрового единого рынка не было. Вместо того, чтобы создать рынок с 500 платежеспособными потребителями, было 28 маленьких рынков. Цена фрагментированности, по различным подсчетам, составила 415 миллиардов евро в год. Мы представили 30 законодательных предложений, из них по 28 достигли договоренности.

Если оценивать это, то самой скромной оценкой было бы 10 баллов. Отмена платы за роуминг всем известна, хотя об этом забывают несмотря на то, что последние опросы показывают, что 10% граждан Европы, которые путешествуют в какую-нибудь другую страну ЕС, по-прежнему выключают передачу данных, поскольку это уже как будто вписано в ДНК.

Но важно и то, что, если, например, человек приобрел в какой-либо стране доступ к цифровому контенту, например, телепрограммам, музыке и трансляциям спортивных соревнований – футбол очень важен во многих странах – с апреля прошлого года в другой стране ты можешь точно так же наслаждаться этими программами, как и у себя дома. И отмена необоснованного геоблокирования была тоже важна.

Любой союз без EKRE Эстонии более полезен, чем нынешняя коалиция. Нанесенный ущерб репутации неизмеримо велик.

Удовлетворенность крупных промышленников тоже больше, чем пять лет назад. Когда раньше я встречался с ассоциациями предпринимателей, поступали претензии, что комиссия как будто является препятствием и воспроизводит бюрократию. Теперь на европейском коммерческом форуме звучали только похвалы.

Реформисты в ожидании результатов выборов в Европарламент. Фото: Remo Tõnismäe

- Сигналы указывают, что следующим комиссаром станет центристка Кадри Симсон. Это хорошая перспектива для Эстонии?

- Я с самого начала говорил, что, если бы мог остаться, я естественно, остался бы. Но мне нет смысла мечтать о том, чего не произойдет. Ни в одной европейской стране нет обычая, чтобы правящая коалиция отправляла на должность комиссара представителя оппозиции. В Эстонии пока не решено, кто станет следующим кандидатом в комиссары, но да, по данным прессы, им станет Кадри Симсон. Я позвонил ей по собственной инициативе и сказал – о чем все знают – что сделаю все для того, чтобы нынешнее правительство как можно быстрее покинуло должность, поскольку столько вреда еще никто не сумел нанести Эстонии, и что я сделаю все от меня зависящее, чтобы она или какой-то другой кандидат вжилась в должность максимально легко. Если я могу помочь советом, я всегда готов его дать.

- Сколько раз, читая новости в последние дни, вы в ансиповском духе восклицали «Господи, боже мой!»

- Мда. После выборов в Европарламент я должен был очень радоваться, но, к сожалению, на душе все-таки грустно. Иногда вспыхивает и гнев. Хотя бы эти последние новости: не должно ведь уже удивлять, что министр внешней торговли и инфотехнологий обещает сидеть дома и не собирается общаться с остальным миром, а если и собирается, то не планирует использовать какой-то чужой диалект. Мда. Куда дальше?

- Когда в этот понедельник мы планировали это интервью, я хотел точно спросить, какой чувство оказаться на выборах вторым после Марины Кальюранд, каково это – проиграть социал-демократам. Но теперь, в четверг, эти тема кажется уже немного как прошлогодний снег – отказ от обещаний увеличить финансирование науки кажется уже острее.

- Если это вопрос, то нет никакого проигрыша соцдемам. Партия реформ с большим перевесом выиграла эти выборы, у нас очень сильный список. Я радуюсь вместе с Мариной Кальюранд, мы очень хорошо сотрудничали во время переноса бронзового солдата. От нее в Москве как от посла было много пользы, у нас были хорошие отношения. Большая популярность Марины Кальюранд никак не перенеслась на популярность Социал-демократической партии. В списке Партии реформ было два бывших премьера и один министр иностранных дел, много лет занимавший эту должность, три сильных лидера, и следующие в списке – тоже сильные личности. У соцдемов не было ничего подобного.

Марина Кальюранд заработала этот большой урожай голосов, в какой-то степени это надо считать компенсацией, что столь популярный кандидат в президенты не стал президентом.

Вторая половина вопроса была о правительстве… Да, в декабре собираются, решают, что увеличат государственное финансирование науки и развития до 1%, ставят подписи у президента… А потом в мае говорят, что ничего не выйдет, что обнаружили нечто такое, чего не было! Что там было неизвестного? Что премьер-министр Юри Ратас до выборов повторял, что бюджет в номинальном профиците и структурном равновесии, а через неделю после выборов выяснилось, что ни то, ни другое, оба в дефиците. Уже это неправда. Он должен был знать еще в феврале величину номинального дефицита. Никаких больших неожиданностей для премьер-министра в госфинансах не могло быть. В очередной раз показали, что обещания ничего не стоят. Слово девальвировано. Эстонский народ не заслужил этого.

- Вы и не скрываете, что ваша первая рекомендация правительству – уйти в отставку. Но, может, есть и более мягкие советы, как Юри Ратас мог бы выйти из этой щекотливой ситуации?

- Вернемся еще раз к выборам в Европарламент. Явные победители на выборах – Партия реформ и Марина Кальюранд – я бы не стал называть соцдемов, они и сами ведь сказали, что пытались построить кампанию на бренде Марины Кальюранд и не связывать ее с непопулярностью бренда социал-демократов. Явным проигравшим оказалась Центристская партия, где единственная, кто оказался избран, - Яна Тоом, находящаяся в явной оппозиции нынешнему правительству. 10 000 голосов принес им не входящий в партию Игорь Грязин. Т.е. урожай голосов тех центристов, которые поддерживают нынешнюю коалицию, был практически незначителен.

- В нынешней ситуации союз Партии реформ и Центристской партии был бы мыслим?

- Конечно. Любой союз без EKRE Эстонии более полезен, чем нынешняя коалиция. Нанесенный ущерб репутации неизмеримо велик. Испортить хорошую вещь легко, а починить и восстановить доверие значительно сложнее.

Андрус Ансип ждет результатов. Фото: Remo Tõnismäe

- Вам много приходится отвечать в еврокоридорах на вопрос, что происходит в Эстонии?

- Мы живем в информационном обществе, люди читают газеты, мне не надо вам это объяснять. Источником информации являются крупнейшие мировые газеты. Когда Марин Ле Пен приезжала в Эстонию, я сам был в Париже на цифровом саммите G7. Смотришь телеканал – Марин Ле Пен, Эстония, «Укажи черному на дверь», жест, означающий хорошее настроение. Щелкаешь на другой канал, все то же самое. И тут кто-то думает у нас, что это же должны быть свои люди, которые все это сообщают мировым каналам!

- И все же, если попросить среднестатистического избирателя в Западной Европе показать на глобусе, где находится Таллинн, ответ, очевидно, будет пальцем в небо, Эстонию разве что разместят в правильном полушарии. Может, мы сами живем в таком пузыре, что репутации нанесен тотальный ущерб, может быть, мы мир не так интересуем, как сами считаем?

- Если бы это было так, это было бы приятно. У Эстонии до сих пор был совершенно по праву имидж э-государства. У нас будничны такие э-решения, о которых во многих странах ЕС и не мечтают. Дигирецепты уже есть в некоторых других странах, но разве мы можем себе представить свою жизнь в Эстонии без дигирецептов?

Другая вещь, которой мы славимся, - это наш порядок в финансах. Это не просто вещь в себе. Это означает высокие государственные рейтинги, а если государству доверяют, наши коммерческие банки дешевле получат кредит, это означает, что наши частные компании дешевле получат ресурсы для инвестиций, т.е. экономика будет расти. Образ приведенных в порядок финансов сейчас разрушается.

Один из элементов известности, который придал государству надежности, - вклад в оборонные расходы. Но всякие заявления вроде «укажи черному на дверь» уничтожают доверие, полученное с помощью этих 2%. Эти расистские темы крайне щекотливы, с ними не играют. Кто никогда не знал о финансах и э-государстве Эстонии, в последние два месяца узнали, что в Эстонии к власти пришли правые радикалы.

Почему эти шляпы в моде в Эстонии? Юри Кыре, ваш коллега со времен горуправы, написал недавно в Tartu Postimees, что приход EKRE к власти был вызван решениями, принятыми во время экономического кризиса 2008-2011 годов. Соображения поддержать EKRE были разными, кого-то подтолкнуло то, что у него закрыли сельский магазин, кто-то боялся, что в соседней деревне будет центр для беженцев.

Как известно, EKRE – это бывший Народный союз, захваченный семьей Хельме. Утверждать, что EKRE откуда-то возникла, и говорить в контексте выборов о том, что есть 100 000 отвергнутых избирателей, которые не получили выхода к правительству, - неверно. Народный союз существовал 16 лет, и 8 лет входил в правящие коалиции. И в моем бывшем правительстве был Народный союз. Тогдашний глава Народного союза Виллу Рейльян руководил созданием системы залога за тару в Эстонии, которая явно была самой эффективной в Европе. Бывший министр финансов от Народного союза Айвар Сыэрд был признан лучшим министром финансов в мире за проведение ответственной финансовой политики. Мы знаем, что в Южной Эстонии, особенно в Пыльва-, Выру- и Валгамаа, соцдемы между двумя выборами в Рийгикогу потеряли половину своих избирателей. В основном из-за протеста против приграничной торговли, поскольку больше всего от нее проиграли жители Южной Эстонии, 50 сельских магазинов были закрыты. Они отдали свои протестные голоса EKRE, но сказать, что это вина Партии реформ, никак нельзя, поскольку Партия реформ выиграла последние выборы.

Я не думаю, что эти 100 000 человек одобрили бы нападения на женщин или сказали бы, да, естественно, трое министров и премьер-министр должны звонить вероятной жертве семейного насилия и спрашивать, действительно ли ее били или нет, сломали ей руку или нет. Причин, по которым протестные голоса были отданы именно EKRE, довольно много, тех, кто отождествляют себя с выражающимся руководством, в EKRE ничтожное меньшинство. EKRE – как подпечник, захвативший все правительство.

Сейчас принято неверное решение и чем раньше оно будет исправлено, тем лучше для Эстонии.

В то же время… нигде больше ругань не премируют тем, что дают за это место в правительстве.

Победная речь Андруса Ансипа на празднике Партии реформ. Фото: Remo Tõnismäe

- Как долго сумеет продержаться нынешняя коалиция? Люди в EKRE тоже недовольны происходящим, если подумать о недавнем бунте в Тарту, где внезапно выкинули из партии главу региона Индрека Сярга.

- Такое прогнозирование в каком-то смысле аморально, поскольку ставит предсказателя в позицию наблюдателя. Сейчас жители Эстонии не должны оставаться в стороне, они должны более активно вмешиваться, поскольку это наше государство и наше будущее, которое уничтожают.

У меня есть девятилетний опыт премьер-министра, я знаю, что невозможно провести ни одной важной реформы без народной поддержки. Во время большого финансового кризиса у нас было правительство меньшинства, т.е. народу приходилось объяснять. Самые болезненные решения народ поддержал.

Вы привели пример Индрека Сярга. Я не знаю его лично, не знаю тартуских членов EKRE и их проблем, но, когда я смотрю, что Майлис Репс думает о высказываниях EKRE, что считает Кадри Симсон о новом министре внешней торговле и инфотехнологий, это четкие сигналы. Такого недовольства много. Если взглянуть на выражение лица Юри Ратаса, то и у него нервы не железные. Ты можешь быть совершенно бесчувственным, но какие-то эмоции у тебя все-таки есть. В какой-то момент ты должен все-таки думать, что я потом скажу своим детям или внукам, почему я принес это зло Эстонии. Думаю, эти чувства мучают сейчас многих министров нынешнего правительства.

Партия реформ не могла бы всерьез предлагать Ратасу место премьер-министра, он пришел взять максимум, он жаждал власти, он прикипел к должности, в чем его нельзя упрекать. Он надеялся, что, если партия сохранит место премьер-министра, это увеличит ее популярность. У него же были хорошие намерения.

Вообще нерешительность обычно влечет за собой больший ущерб, чем принятие неверного решения. Если решено неправильно, это вскоре станет понятно, и это решение надо будет изменить. Сейчас принято неверное решение и чем раньше оно будет исправлено, тем лучше для Эстонии. Тем лучше для тех, кто решает.

- Давайте возьмем вопросы попроще. Намерение снизить алкогольный акциз – это правильный шаг или только полшага в верном направлении?

- Да, сделанное – большая ошибка, которую необходимо исправить. Но если бы это было так просто, как зажечь лампу: включаешь, загорается, выключаешь, гаснет. Многие из тех, кто принимал решения, по-прежнему находятся в фазе отрицания. Утром я читал интервью министра социальных дел Танеля Кийка Lääne Elu, он как будто не помнит, что это было правительство Юри Ратаса, повысившее акциз на пиво на 70%. Я не знаю никого в мире, кто еще умудрился бы совершить такую глупость. Естественно, это было сделано без какого бы то ни было анализа, результат был катастрофическим. В госбюджет были вписаны фантастические поступления. Акциза на алкоголь, табак и топливо и высчитанного с них НСО поступило на 357 миллионов евро меньше. Это можно сравнивать с любыми суммами, включая ту, которая нужна на развитие науки.

Но вдобавок те 50 закрытых деревенских магазинов, это удар по региональному развитию, а 25% меньше проданных финнам билетов в театре «Эстония», на 7% меньше туристов в Таллиннском порту. Едешь в такси, водители говорят, что не знают, как долго продержатся, туристы исчезли. Это удар по гостиницам, заведениям общепита и торговым центрам. И с этого государство тоже недосчитается налога. Что было бы естественнее для компенсации ущерба, чем снижение акциза, задранного непомерно высоко? Но ни одна ставка снижения неправильна, если это не согласовать с соседями. Откуда взяли 25%?

Если финны и латыши снизят ставки алкогольного акциза, во всех этих странах снизятся акцизные доходы, в госбюджете будет меньше денег, в то же время алкоголь станет дешевле, пить будут больше, проблемы усугубятся и расходы государства вырастут. Решение необходимо, но вместе с соседями.

В свое время, особенно при кризисе, три страны Балтии на уровне премьер-министров согласовывали все свои налоговые изменения. Доверие было полным, никто не пытался урвать себе кусок побольше за счет другого.

Я действительно не понимаю, о чем премьер-министры говорят между собой при встрече, если они вообще не говорят ни о чем важном. Это проблема коммуникации и в этом виноват премьер-министр.

Андрус Ансип и Антс Лаанеотс. Фото: Remo Tõnismäe

- Еще один простой вопрос. Все время говорилось о железнодорожном сообщении с Тарту и сотрудничестве с Латвией во имя этого. Но сейчас невозможно даже с пересадкой доехать до Риги. Вам понятно, где собака зарыта?

- Нет. Железнодорожное сообщение между Тарту и Таллинном в последнее десятилетие заметно улучшилось. Есть приличные поезда, скорость выросла. Сам я предпочитаю поезд и автобус. Есть, конечно, куда развиваться, например, надо строить шоссе Тарту-Таллинн. Недавно писали, что для инвестиций надо взять кредит. Если мы посмотрим на средний показатель за 2004-2018 годы, Эстония по ВВП была страной, больше всех инвестировавшей в Евросоюзе. Это вопрос приоритетов, на строительство какого шоссе или железной дороги использовать деньги.

- И еще один вопрос о Тарту. Если встанет выбор между зданием культурного значения в центре города вместе с городской библиотекой и музеем искусства и мультихоллом на Раади, что бы вы выбрали?

- Относительно невозможный выбор. В Тарту неправильно было сделано так, что на территории Тартуской волости возник большой городской район, но в двух километрах от Ратушной площади находится большая территория Раади, 200 гектаров неиспользованной свободной земли – бери и строй. Надо предложить эти участки и не пытаться заработать на продаже максимальную прибыль. Но большой целью должно быть привлечение в Тарту новых жителей и новых налогоплательщиков, здесь тенденции не очень хороши. На Раади возник Эстонский национальный музей, появится что-то еще, но нужны дополнительные магниты, чтобы жизнь начала там бурно развиваться. Потенциал же очень хорош.

В свое время участки под жилье напротив магазина Кивилинна были проданы чисто с обязательством застройки: если бы они не были застроены в срок, пришлось бы платить вдвойне.

Привлечение, заманивание в город налогоплательщиков все время должно быть в центре внимания горожан. Я понимаю, что эти темы деликатны для тех, кто принимает решения, поскольку, если цель не в том, чтобы продать участок как можно дороже, а смотрят на более далекие цели, то возникают сомнения и обвинения.

И то и другое необходимо, но прежде всего город должен сделать все для того, чтобы развитие недвижимости, в том числе строительство на Раади получило толчок.

- Какие рычаги могли бы помочь Тарту быстрее расти в качестве города инфотехнологий?

- Я бы начал с того, о чем мы уже говорили: надо держать обещания и инвестировать в развитие науки 1% от ВВП, при мне правительства вышли только на уровень 0,81%, но оттуда упали обратно до 0,52%. Это стыдно. Я сравнивал развитие науки с посевом морковного семечка: если весной не закопаешь его в землю, нет смысла осенью искать морковку на грядке, ее не будет. Если посеешь, может случиться, что урожай погибнет, но с большой вероятностью что-то все-таки будет.

Куда делать инвестиции? Туда, где они дадут рост, где плодородная почва. А Тарту – это плодородная почва. По-моему, в Тарту довольно хорошая атмосфера, и в Тарту ИТ-сектор довольно хорошо развит. Образ жизни стартапов очень распространен, его необходимо развивать дальше. Если мы взглянем на явления, сопутствующие хипстерскому образу жизни, вроде Аппаратного завода, это удовольствие его видеть и бывать в таких местах. Это очень тартуская вещь и часть цифровой культуры. У Тарту есть очень большие предпосылки для того, чтобы цифровая сфера могла еще больше развиваться.

Андрус Ансип с Кайей Каллас Фото: Remo Tõnismäe