В День России, поздним вечером, канал «Россия-РТР» решил порадовать своего и зарубежного зрителя показом, в общем-то, нового – премьера состоялась в марте 2019 года – российско-сербского блокбастера «Балканский рубеж» (хочется добавить «о котором так долго говорили большевики», но не добавлю).
Картина основана на реальных событиях – приштинском броске – и была приурочена к 20-й годовщине начала бомбардировки Югославии. А марш-бросок на Приштину – уже сам по себе такой сюжет, что можно ничего и не придумывать, хотя художественное кино как бы подразумевает. Можно снять военную драму (именно так фильм и позиционируется), можно – боевик, политический триллер, шпионский детектив и даже комедию или романтический остросюжетный фильм. Одним словом, бери и делай.
В марте реакцию картина вызвала неоднозначную: российские патриотически настроенные критики хвалили, либеральные ругали, британские были в шоке: пропаганда, тенденциозность, попытка переписать историю. Судя же по отзывам зрителей, большинство осталось вельми довольно: можем ведь, когда хотим; прекрасный патриотический фильм; забойный боевик; отличные спецэффекты; не хуже, чем в этом вашем Голливуде и так далее. Так кто же прав?
Начнем с начала, то есть с названия, которое, оригинальностью не блещет. Поди отличи его от «Турецкого гамбита», «Афганского излома» (и афганского же синдрома, и балканского же узла), «Маньчжурского варианта» и да, «Ночного дозора» и «Воскресного папы». Правда, в наше время к запоминаемости названий режиссеры редко стремятся – видимо, в надежде, что их лабуду случайно перепутают с чем-нибудь стоящим и случайно посмотрят, так что ладно.
Оставим в стороне и политику, и пропаганду, и определенный, пусть и тенденциозный взгляд на события (я бы назвала его очень сильно упрощенным), потому что если это боевик, – как посчитали многие зрители – то все вполне в рамках жанра: можно подумать, американские боевики блещут объективностью и спектром разнообразных точек зрения. Жанр такой, условный: эти хорошие, те плохие, плохие пришли и напакостили, хорошие пришли и плохих прогнали, а в процессе все немножечко друг друга поубивали.
Вариант, что это все же военная драма, всерьез рассматривать не хочется. Ну правда. Потому что превращать 18 спецназовцев ГРУ ГШ ВС России, взявших под контроль аэропорт «Слатина» в реальности, в компанию из пяти «бывших лучших, но опальных» геройских суперменов, как-то несерьезно. И пусть к ним потом незапланированно примкнули еще трое, два из которых – не супермены, а просто герои, но противостояли-то они более чем ста албанским боевикам! А поубивали этих негодяев – судя по задорно разлетающимся в разные стороны тушкам – как минимум пятьсот. Или даже стопиццот, умноженное на четыре.
Это из области занимательной математики. Число самих героев и суперменов уменьшилось ровно вдвое, то есть просто героев не осталось совсем, суперменам повезло частично уцелеть, а самому опальному из них – еще и обрести личное счастье с красивой сербской «девойкой». Суперменская русская (но на самом деле узбекская) девушка тоже уцелела, а вот ее сербского (вернее, албанского, но хорошего) «дечко» убили плохие албанцы. А уж как командир Асланбек Етхоев разыскивал своих бойцов по всем Балканам перед операцией – вообще за гранью. Так что это, может быть, комедия?
Отнюдь. Количество крови, в том числе и невинных жертв, в фильме зашкаливает. Здесь бомбят, бьют, стреляют, взрывают, насилуют, пытают, отрезают головы – и всё это не условно, не в шутку, как бывает в черных комедиях, например. Триллер? Да ни боже мой. Романтический остросюжетный? Тоже нет: романтики маловато, а острый сюжет – это не только пиф-паф, бах-барабах, но и какие-то неожиданные повороты, загадки… Шпионов нет, политики нет, закулисные игры в Кремле и в высших военных эшелонах (а они на тот момент велись, да еще какие) отсутствуют, мировая закулиса тоже дремлет и похрапывает.
Это вообще не может претендовать на что-то хоть мало-мальски серьезное. Да, война – это плохо, бандиты – плохо, драка панов, при которой трещат чубы холопов, – тоже плохо, но попытки хотя бы чуть-чуть осмыслить произошедшее в общем контексте того времени и югославских войн, поговорить о нереализованных возможностях, в том числе, и о тех, которые предоставила блистательная приштинская операция, предпринято не было.
Более того, нет и образов, характеров. Частая тема пародий на артистов – придумывание предыстории эпизодического персонажа, которого душат в подворотне ровно через две секунды после появления в кадре: кто он по профессии, из какой семьи, откуда, куда и зачем шел, в каком настроении, что у него лежало в портфеле и так далее. А уж если речь идет не об эпизоде… Пусть об этом в сценарии ни слова: артист сыграет.
Артисты, кстати, в «Балканском рубеже» задействованы неплохие, с российской стороны, в том числе, Гоша Куценко и Равшана Куркова, а Сербия вообще использовала свои золотой запас и тяжелую артиллерию: Гойко Митича, пусть и не в главной роли, и Эмира Кустурицу, пусть и в эпизоде. Так вот, именно эти два персонажа хоть что-то из себя представляют. Остальные – картон и схема.
Значит, все же боевик? Тем более, спецэффектов как раз навалом. Однако для рассказа о непобедимых бравых лучших в мире парнях здесь очень мало собственно о парнях: кровавая резня застит все. Поэтому можно сделать вывод, что в плане жанра режиссеру Андрею Волгину и аж трем сценаристам удалось усесться между всеми стульями сразу.
Так чему радовались зрители? «Можем, когда хотим?» Видимо, не хотели. «Патриотический фильм?» Не заметила. «Не хуже, чем в США?» Я вас умоляю: снятые в XXI веке американские боевики могут смотреть только те, кто в жизни не видел ни одного американского боевика. И не читал ничего, кроме комиксов. Стальные люди, люди-пауки, люди, прикидывающиеся, прости господи, летучей мышью, упыри и оборотни всех мастей, просто мыши и чуть ли не саранча – если не боевик, то фэнтези, да еще и с претензией на «психологизЬм»… Пипл, как говорится, хавает. Господа, это снимающие и смотрящие, вам сколько лет – десять, четырнадцать?
Ах да, спецэффекты. Дали дурню фантик (кинодеятелям компьютер) – и всё, больше ничего не надо. Ни сюжета, ни смыла, ни образов, ни логики, ни правды жизни, ни красивой фантазии. Здесь пульнем, тут плеснем красным, там у нас камера стремительно наезжает, а вот – внезапно – «взгляд бога», и всё заволакивается темным дымом, из которого вылетает красивенькая сигнальная ракета. Потом, естественно, все взрывается и горит, а что не сгорело – рушится. И вспышки, вспышки…
Кстати, о вспышках. С некоторых пор первый корень – «флеш» – в составе слова «флешбэк» вдруг стали понимать буквально: теперь, чтобы идиот-зритель догадался, что ему показывают ретроспективу, ее обрамляют вспышками и громкими звуковыми сигналами, в результате чего картинка постоянно скачет как бешеный сайгак, орущий на манер брачующегося самца выпи.
Таким же образом отделяют и один эпизод от другого, но создатели «Балканского рубежа» в этой области пошли дальше, щедро использовав в картине не только флешбэки и флешфорварды, но и прием, который я бы назвала «флештуда-сюда-обратно».
Вот герой А уговаривает героя Б, вот они уже договорились, а вот опять еще только договариваются, вот А окончательно уговорил В, а вот В категорически отказывается при первой встрече, и тут же отказывается Б, который соглашается и начинает уговаривать Г. В этот момент появляется на все согласный Д, за чем следует сцена его первичных упрашиваний. И все это – то в машине, то в доме, то на мосту – во вспышках, сполохах и пении сладкоголосой выпи. В результате ослепший, оглохший и охреневший зритель, которому и раньше было мало что понятно, охреневает окончательно и перестает даже пытаться что-то понять, надеясь потом у кого-нибудь спросить.
Но «клиповый» подход к созданию кино обычно приводит к тому, к чему привел и сейчас: четыре (четыре, Карл!) опрошенных мною зрителя по-разному поняли происходившее в начале фильма. Сама же я неосторожно зажмурилась на очередном кровопускании и поэтому не поняла ничего.
И напоследок: такие избитые приемы, как бомбежка роддома; как полный интернационал в группе, с разъяснением, что не все русские – русские и с перечислением национальностей нерусских; как признание умирающим сербом его братства с албанцем; как русский (этот вроде бы точно был русским?) офицер со спасенной нерусской девочкой на руках и многое другое – все-таки очень дурной вкус. Особенно, когда это не доносится при помощи «разнообразных средств художественной выразительности», а впаривается прямо и грубо, в лоб.
Наверное, если не даются русским режиссерам голливудские примочки, не надо и подражать. Ведь умели же и снимали же. И неплохо придумывали сами, а не римейчили и не адаптили. А тут и придумывать много не надо было. Господа, вы звери: какой материал запороли, какой можно было снять фильм!