Лобьякас: если бы я был на Певческом поле, мне было бы стыдно перед неэстонцами

Ахто Лобьякас. Фото: Eero Vabamägi / Postimees

В Европе песня исторически играет две общественно важные роли: примиряет или мобилизует на битву. В Эстонии, похоже, изобретена еще одна вариация роли, при которой национал-радикальные политики запускают кулак в карман поющего народа, пишет колумнист Postimees Ахто Лобьякас.

Чтобы честно проговорить все в самом начале, о певческих праздниках у меня только хорошие воспоминания. Одни - о тех ночных певческих праздниках в конце 1980-х, на которых побывали все, другие – о прошедших десяток лет спустя, когда «O Fortuna» из Carmina Burana, исполнением которой дирижировал Неэме Ярви, произвела неповторимое впечатление – не думаю, что последнюю вообще когда-либо одновременно вместе пело больше людей.

Двадцать лет спустя у меня были известные колебания. Этническое профилирование массовых мероприятий никогда не было хорошей идеей. И исключительно плохая идея – делать это в стране, страдающей от национальной сегрегации, где потихоньку возникает кастовое общество (когда вы в последний раз слышали эстонский язык на стройплощадке или видели бейджики с эстонскими именами в Maxima?); где живущий в Эстонии русский мужчина в результате разрыва в зарплате по этническому признаку в среднем зарабатывает меньше, чем женщина-эстонка; и где уплата налогов не принесла всем постоянным жителям страны политического представительства даже спустя 30 лет после восстановления независимости.

Как эстонцу мне было бы стыдно перед всеми теми неэстонцами, которые так желают нам добра, многие из которых являются частью нашей страны, и в отношении которых один глава государства за другим не демонстрирует самой элементарной вежливости ни на певческих праздниках, ни в речах по случаю Дня независимости.

Задним числом мне как гражданину, к счастью, по-прежнему свободной страны приятно, что на этот раз я не пошел на Певческое поле искать воспоминаний прежних лет. Как и следовало опасаться, президент элегантным движением сняла с себя головной убор представителя всех граждан Эстонской Республики (и неграждан, поскольку главу государства при необходимости выбирает избирательная коллегия, в которую входят представители местных самоуправлений, которых в свою очередь могут избирать неграждане), надела на голову эстонский национальный чепец главы племени и поприветствовала «эстонцев». И как я не мог и предположить, вдобавок еще и министр культуры Эстонской Республики выступил у подножия Ласнамяэ, который во многом является домом для наших русскоязычных сограждан, с речью, в которой призвал: «Остановите Ласнамяэ!»

Как эстонцу мне было бы стыдно перед всеми теми неэстонцами, которые так желают нам добра, многие из которых являются частью нашей страны, и в отношении которых один глава государства за другим не демонстрирует самой элементарной вежливости ни на певческих праздниках, ни в речах по случаю Дня независимости. Как гражданина меня бы просто еще раз возмутила неспособность политического класса страны делать выводы из уроков истории. История дала Эстонии другую возможность – что случается крайне редко – и через 30 лет после восстановления независимости вся наша интеграционная политика все еще представляет собой смесь эстонской игры в царя горы и обеспокоенности государства правами человека говорящих по-эстонски в Ида-Вирумаа. У русских в Эстонии официально остается две возможности – умереть или стать эстонцами.

С точки зрения партии «Отечество», скачущей верхом на EKRE в сторону ада, такая политическая тактика даже понятна, борьба идет за национал-радикальный электоральный сегмент. Керсти Кальюлайд – президент Отечества, а Тынис Лукас – министр культуры от «Отечества». Но почему игра на этнической напряженности – о которой история категорически свидетельствует, что ничего хорошего из этого не выйдет – стала стратегией мейнстримного национализма Эстонской Республики, этого я не понимаю.

В Европе песня исторически играет две общественно важные роли: примиряет или мобилизует на битву. В Эстонии, похоже, изобретена еще одна вариация роли, при которой национал-радикальные политики запускают кулак в карман поющего народа. Это неблагодарно в отношении истории и к тому же глупо, опасно и невежливо. Очень далеко так не уедешь, и здесь скрыта самая большая загадка.

Эстонский народ редко бывал в более надежном положении, чем сейчас, ничто не угрожает и нашим языку и культуре. Но послушаешь сегодня политиков – и легко может сложиться впечатление, будто мы по-прежнему являемся частью России, где относительное число русскоязычных сограждан составляет не чуть больше четверти, а приближается к половине. Это наводит на удручающие мысли. Может быть, эстонскому народу и не дано умения распознать данную историей возможность и увиденный на Певческом празднике менталитет резервации будет становиться тем сильнее, чем ближе мы будем приближаться к стопроцентно этнически чисто Эстонии?