"Плакать я не могла": Гендиректор "Медузы" о Голунове, ситуации в России и троечниках в полиции

"Я абсолютно уверена, что нет таких действий, которые можно предпринять, чтобы себя обезопасить. Во всяком случае - в России. Ты просто не понимаешь, откуда придёт угроза". Генеральный директор и создатель "Медузы" рассказала о своих эмоциях после задержания журналиста Ивана Голунова, платном контенте в СМИ и латвийском новостном поле. 

Галина Тимченко - генеральный директор и учредитель новостного проекта "Медуза", который на протяжении всех лет своей работы является одним из наиболее узнаваемых и цитируемых примеров качественной журналистики.

До этого Галина 10 лет являлась главным редактором новостного портала "Лента.ру", из которого её уволили в 2014 году после того, как возглавляемое ею издание получило предупреждение Роскомнадзора в связи с тем, что в одном из журналистских материалов содержалась ссылка на интервью лидера украинских националистов. Редакция "Ленты" почти в полном составе уволилась вслед за Тимченко, посчитав ее увольнение актом цензуры и нарушением закона о СМИ.

"Медуза" зарегистрирована и базируется в Латвии, в Риге. Русский TVNET встретился с Галиной Тимченко в Лондоне, на конференции Defend Media Freedom. Участники дискутировали о свободе слова, поддержке прессы и создании комплексной системы по защите представителей СМИ.

• Абсолютная власть развращает абсолютно: Убийства журналистов, боль, страх и бессилие

На конференции обсуждалось и "дело Голунова". 

Напомним, спецкора "Медузы" Ивана Голунова задержали по обвинению в покушении на сбыт наркотиков. Запрещенные вещества якобы были найдены у него при себе и дома. Журналист, специализирующийся на материалах о коррупции, говорил, что наркотики ему подбросили, и связывал свое преследование с расследованиями о похоронном бизнесе.

11 июня уголовное дело Ивана Голунова было прекращено в связи с отсутствием доказательств.

Галерея: Иван Голунов освобожден от ареста

По мнению правозащитников, журналистского сообщества и многих общественных деятелей, процедура задержания и дальнейшие оперативные действия в отношении Голунова были проведены с грубыми нарушениями законодательства, а само "дело Голунова" полностью сфабриковано с целью воспрепятствования дальнейшей профессиональной деятельности журналиста.

- Ранее вы высказывались, что, на ваш взгляд, при задержании журналиста Ивана Голунова было так много нарушений со стороны полиции и следователей, потому что, либо в органах одни "троечники", либо нарушения были сделаны умышленно, чтобы адвокатам было, за что ухватиться при защите. Сегодня Вы определились, что именно это было?

- К сожалению, мы ничего изнутри так и не знаем. Я, конечно, всё меньше и меньше думаю, что они это сделали специально. Мне кажется, что они действительно "троечники". Да и, судя потому, что из отдела УВД по Западному административному округу Москвы уволили достаточно большое количество начальников, там дела были не очень хороши, они просто плохо работали. 

- Об эмоциях, которые Вы испытали, когда одна из первых узнали о задержании Ивана Голунова. Главный редактор "Медузы" Иван Колпаков рассказал мне, что ночь, когда он узнал о произошедшем, была "часами оцепенения". А что чувствовали Вы?

- О задержании Ивана я узнала второй. Первой была Света Рейтер, которая сразу же позвонила мне. Я не помню никаких эмоций.

Я запретила себе любые эмоции. Я за всю эту неделю даже поплакать не могла.

Галина Тимченко у здания суда, где рассматривалось т.н. "дело Голунова" Фото: AFP / Scanpix

Когда Ивану определили меру пресечения в виде домашнего ареста, я поняла, что он более-менее в безопасности. Я вышла из суда, зашла за какие-то машины, села на землю и попыталась немножечко поплакать, но у меня не получилось. Я просто "протряслась", мне дали воды, вот и всё. Я даже заплакать не смогла ни разу. Просто, когда есть дело, которое нужно сделать, эмоции ты себе не позволяешь.

Когда я [в ту ночь] позвонила Колпакову и рассказала [о задержании Голунова], на том конце провода повисла пауза, и я ему сказала: "Ваня, это наша война, и мы её обязаны выиграть". А на войне не бывает эмоций.

Вернее, бывают, но ты себе не позволяешь их проявлять, а просто делаешь необходимое, и всё. 

После освобождения Ивана Голунова Галина Тимченко написала на своей станице в Facebook:

Сегодня многие выпьют. а я притворюсь, что уже и позволю себе написать то, что твердила себе несколько месяцев каждый день. 

***

Знаешь, если искать врага - обретаешь его в любом.

вот, пожалуй, спроси меня - мне никто не страшен:

я спокоен и прям и знаю, что впереди.

я хожу без страховки с факелом надо лбом

по стальной струне, натянутой между башен,

когда снизу кричат только: "упади".

разве они знают, чего мне стоило ремесло.

разве они видели, сколько раз я орал и плакал.

разве ступят на ветер, нащупав его изгиб.

они думают, я дурак, которому повезло.

если я отвечу им, я не удержу над бровями факел.

если я отвечу им, я погиб.

- Какие меры "Медуза" планирует предпринять в связи с "делом Голунова"?

- Есть печальная правда, о которой я очень долго пытаюсь рассказать коллегам в Москве. Хотя, наверное, это плохо, что я сижу в Риге, и рассказываю людям, как им жить. Но я абсолютно уверена, что нет таких действий, которые можно предпринять, чтобы себя обезопасить. Во всяком случае - в России. Ты просто не понимаешь, откуда придёт угроза.

Поэтому, ты просто делаешь свою работу, осознавая, что эта работа опасна, и каким-то образом пытаешься обезопасить свои данные, ньюсмейкеров, себя и свою семью. Здесь, на конференции, я слышала очень много слов о том, что "мы должны обеспечить безопасную работу журналистов".

Ребята, так не будет никогда! Это прекрасные слова, но работа журналистов всегда будет связана с угрозами. Иначе это не журналистика.

- Говоря об угрозах. Что должно произойти, чтобы "Медуза" переехала в Россию?

- Не знаю. Не знаю, честно говоря. Ситуация в России лучше не становится, я - взрослый, здравый человек, который понимает, что, скорее всего, для переезда могут быть две причины - либо все мои сотрудники скажут: "Хватит! Мы хотим в Москву!", и тогда мне ничего не останется, кроме как поехать вместе с ними, либо что-то кардинально изменится, и мы получим гарантии безопасной работы. 

- "Медуза" работает из Латвии. Как Вы оцениваете, журналисты, находящиеся в Латвии, не теряют связь с Россией?

- Теряют. Хотя нет, с Россией не теряют. Они ездят в Россию два-три раза в месяц, из Москвы в Латвию приезжают наши друзья. Потеря связи с Россией пока не происходит. Происходит другая вещь на эмоциональном уровне.

Что ты видишь, когда ты приезжаешь в Москву на два-три дня? Широкие улицы, улыбающихся людей. Особенно, если приезжаешь летом - так красиво!

Есть ощущение притупления этого чувства тревоги.

Того, что вообще-то мы работаем в очень неблагоприятной атмосфере. А у нас появляется некая легкомысленность. Да, люди сидят в кафе, музыка играет, всё хорошо, листва, летняя Москва - всё прекрасно! Парки, велодорожки... Но это не "отрыв", ты просто приезжаешь в гости, все тебе рады, говорят: "Давай, пойдём, погуляем, выпьем"...

- Вы как-то говорили, что, переехав в Латвию, стали отмечать Лиго. В этом году тоже отмечали?

- Нет! В этом году после "дела Голунова" Колпаков (главный редактор "Медузы", - Прим.ред.) меня просто выпихнул в отпуск. Тем более, что я первый раз в жизни, запланировала летний отпуск уже в январе. Никогда так больше не буду делать! Мы с дочерью сняли маленький домик возле океана, на Атлантическом побережье во Франции. Но, в связи со всеми июньскими событиями, вместо 14 запланированных дней в этом домике я провела девять.

- Когда "Медуза" только стартовала, Вам задали вопрос о том, не планирует ли интернет-издание делать "пейволл", выпускать материалы, которые будут доступны только за деньги. Тогда вы ответили: "Из меня продавец еще тот, я не собираюсь продавать либеральные идеи или еще что-то". Сегодня Вы всё ещё считаете также?

- По-прежнему не хочу ничего продавать. Я бы задумалась, если бы была другая ситуация и другая платежеспособность аудитории. Но в нынешней ситуации нельзя продавать информацию.

- В Латвии некоторые СМИ начинают переходить на платный контент. Как Вы считаете, люди готовы платить?

- Люди не готовы платить. Я не очень большой специалист по платному контенту, я, скорее, его критик. Но именно поэтому я его изучала.

Когда люди что-то покупают, они прекрасно понимают, за что они отдают деньги. Я отдаю полтора евро и получаю бутылку колы. Я отдаю 50 центов и получаю бутылку минеральной воды. СМИ должны точно также сказать, что они продают! Как только они сформируют месседж "Чем мы торгуем", тогда, может быть, заложится первый камешек в фундамент успеха.

С другой стороны, ты должен спросить у себя: "А какие мои конкурентные преимущества"? Минеральную воду покупают все, но какие-то марки продаются лучше, какие-то - хуже. В чём их преимущество - в упаковке, чистоте воды, её происхождении? 

Во всём этом есть одна бомба замедленного действия - с одной стороны здесь должен быть очень грамотный медиа-менеджер, а с другой - очень сильный редактор, который будет противостоять желанию менеджера поставить под "пейволл" абсолютно всё. Ну или аргументировано согласиться продавать свой контент, понимая, как делать так, чтоб он продавался. 

Ещё одна история - должен быть очень лёгкий метод платежа. Каждый новый шаг отнимает у тебя очень большой процент потенциальный покупателей.

Потому что я не хочу сидеть и думать: "Я хочу купить одну статью, или подписку на день, или подписку на месяц".

Я, например, когда покупаю билеты на метро здесь в Лондоне, должна думать: "Купить билет на одну поездку или на целый день?", и мне уже становится противно. 

Кроме того, нельзя продешевить, потому что если ты - уважаемое издание, ты не можешь продавать свои тексты дешево. Твои журналисты стоят дорого. Они, в конце концов, платят за это тяжелым трудом. Но и очень дорого ты не можешь себя продать, потому что часто люди просто не могут себе позволить заплатить такую сумму. И они будут находить в твоём "пейволле" любые дыры, только бы получить твой контент бесплатно. И им это будет удаваться.

Например, я знаю, что в социальных сетях есть группы, подписчики которых "скидываются", один человек подписывается на СМИ, и потом в этих группах публикует все эти платные тексты. Окей, мне кажется, это отличная шеринговая экономика! Но только издателю от этого ничего не достается.

Кроме всего прочего, это очень сложный бизнес. У меня есть хороший пример русского издания "Слон", которое стало Republic. За всё время "пейволла" они потеряли три четверти своей аудитории. Им этого хватает для того, чтобы жить, и они более-менее экономически стабильны, но журналисту нужна аудитория! Как ты объяснишь журналисту, что "Прости, твою статью прочитали 500 человек", когда он видит, что у конкурентов статью на эту тему прочитали 10, 20 или 30 тысяч человек? Журналисту "пейволл" даёт ощущение, что он работает в пустоту. 

Галерея: Галина Тимченко на конференции Defend Media Freedom

- Одной из самых громких новостей о конференции о свободе СМИ, на которой мы сейчас находимся, стало то, что МИД Великобритании отказал в аккредитации российскому телеканалу RT и информагентству Sputnik. Как вы относитесь к подобному решению?

- У меня очень простое мнение. Это - дело организаторов. Какие они правила устанавливают, таким и нужно следовать без лишней рефлексии. В принципе, я не люблю любые запреты, но конкретная ситуация - дело правительства Великобритании. Кто я такая, чтобы им что-то запрещать? На моей конференции "Шторм" в Москве были и RT, и все остальные. Задавали умные вопросы, делились своим опытом, спрашивали про аудиторию, траффик. Всё было нормально. Но это были мои правила. 

- В 2015 году Вы говорили, что "Медуза" не будет заниматься новостями стран Балтии. Не поменялось ли Ваше мнение?

- Нет, не поменялось.

- Тогда другой вопрос - почему? Есть ведь и местные журналисты, которые хотели бы работать, и читатели, которые хотели бы получать информацию о нашей стране именно из "Медузы".

- В Латвии мы живем почти пять лет. Могу ли я сказать, что я хорошо знаю Литву и Эстонию? Вообще нет. Могу ли я сказать, что я хорошо знаю Латвию? Я знаю каких-то ньюсмейкеров, понимаю общую ситуацию более-менее, но я не возьмусь судить как эксперт. То, что российское новостное поле для нас открытая книга, - наше преимущество, и мы им пользуемся.

Но для того, чтобы хорошо, качественно писать новости Латвии, нам нужно, во-первых, нанять местных журналистов, а у меня нет на это средств и ресурсов. Ведь я должна что-то получить взамен. Например, аудиторию, а она сейчас очень хорошо распределена между латвийскими новостными ресурсами.

Если я вклинюсь туда как Тевтонский рыцарь, это будет смута в одном очень небольшом рынке.

Большой аудитории я не заработаю, с коллегами поругаюсь, людей у них буду переманивать, стану для всех плохой. А мне это зачем? Что я получу взамен? Ну небольшой кусочек рекламного рынка, который в общем-то и так не очень большой. Это не наша специализация, всегда проще играть на своём поле. Вот моё поле - российские новости.