Вице-канцлер Минфина: Эстония должна бороться за цифровых кочевников

Дмитрий Егоров. Фото: TEDxLasnamäe

В мире растет количество людей, которые зарабатывают в интернете и одновременено путешествуют, или так называемых цифровых кочевников. Растет и популярность э-бизнеса. Какие шаги в развитии налогообложения стоит предпринять, чтобы Эстония от этого только выиграла? Об этом рассказал вице-канцлер Министерства финансов и спикер TEDxLasnamäe Дмитрий Егоров.

(Rus.Postimees приводит печатную версию речи)

Цифровая революция, происходящая сейчас в экономике, влияет на жизнь каждого из нас уже сегодня, и связанные с ней изменения будут продолжаться и в будущем. Но сегодня я хочу рассказать об этом влиянии, может быть, немного с необычного для многих ракурса. Этот ракурс – налоги. 

Поднимите руку, кто из вас в этом году подавал налоговую декларацию? Те, кто поднял руку, слышали и знают, что такое налоги. На самом деле, налоги, конечно, касаются нас всех. Каждый из нас время от времени покупает что-то в магазине, а там подавляющее большинство товаров обложено налогом с оборота, несмотря на то, что на ценнике его отдельно не выводят. 

Перед тем, как перейти к основной теме, оговорюсь, что о пользе и вреде налогов можно спорить до бесконечности, но, тем не менее, ни одно современное государство, даже обладающее внушительными полезными ископаемыми, не может существовать без налоговых поступлений в госказну. Почему? Да потому что есть очень много задач, которые разумно выполнять всем обществом вместе и по-другому никак не получится.

Никто из нас в отдельности не будет строить и оснащать по одному метру государственной границы, асфальтировать и освещать по сто метров шоссе или нанимать для себя лично полицейских, пожарных, врачей и учителей. И, кстати, я хочу, пользуясь возможностью, опровергнуть один миф, в который некоторые люди верят. О том, что якобы никто не хочет платить налоги. Несколько месяцев назад Налоговый департамент опубликовал исследование по вопросам налоговой морали в Эстонии. Так вот, 92 процента респондентов ответили, что уплата налогов является их важным гражданским долгом, а целых 87 процентов отметили, что они бы чувствовали себя неудобно, если бы уклонялись от налогов. Так что, по крайней мере в Эстонии мы знаем, что такое налоги и зачем мы их платим. 

Дигитализация. О чем же мы говорим, когда употребляем это слово? Дело в том, что в экономике все больше и больше становится заметным, что на смену производству и физическому труду приходят машины, аппаратура, роботика, компьютеры и программное обеспечение. Кто же из нас не заказывал товары по интернету? А разве мы не бронируем билеты на самолет, гостиницы или не покупаем билеты на мероприятия через интернет? Много ли среди нас тех, кто не пользуется автоматическими кассами самообслуживания в магазинах?

У всех у вас, я полагаю, есть доступ в интернет-банк, а поэтому частота походов в банковскую контору не превышает, наверное, одного-двух раз в год. Ну и причем тут налоги, вы спросите? Отвечу. Все вы знакомы с такими вещами, как заказ машины с помощью Убера, пользование поисковиком Гугл, у многих, если не у всех, есть страничка в Фейсбуке, и многие наверняка смотрят Нетфликс. Так вот загвоздка в том, что с точки зрения налога на прибыль ни одной из этих компаний, если говорить об их основной деятельности, в Эстонии нет. Да-да, нет.

Подождите, как это так, скажете вы? А все дело в том, что бОльшая часть деятельности этих фирм осуществляется не там, где эти компании зарегистрированы, а там, где есть данные, которые можно обрабатывать, или клиенты, которым можно оказывать услугу, но налоги со своей прибыли они в стране деятельности не платят – нет такого закона. Многие международные налоговые правила, как для физических, так и для юридических лиц, появились во времена четких географических границ, постоянного места работы и необходимости инвестиций в физическое имущество.

Действующие правила, которыми руководствуются для международного разграничения, какому государству какую часть прибыли выделить, были задуманы аж в середине 19 века. Поэтому эти столетние правила не подходят для эры безграничного интернета, фриланса и нематериальных активов, когда прибыль приносит программный код, известность бренда или патент, а не только заводы и оборудование. Программному коду или интерактивной услуге никакая физическая граница не преграда, и деятельность можно вести с помощью интернета повсюду в мире, не находясь там физически.

Такое явное несоответствие установленных правил и дигитальной реальности приводит к неравным конкурентным условиям. Если дигитальный бизнес конкурирует с традиционным, и тем более один дигитальный бизнес конкурирует с другим настолько же дигитальным, то пусть они конкурируют на основе лучших технологий и экономии масштаба, а не с помощью регистрации своей деятельности там, где налогообложение самое льготное.

Что же делать? Эстония уже внесла свою лепту в решение этой проблемы – своего рода достижением было включение этой темы в портфель председательства Эстонии в Совете Евросоюза в 2017 году. И сейчас по всему миру прилагаются усилия, чтобы найти новые договоренности и способы разрешения международных споров, какие страны и в каком объеме имеют право облагать налогом прибыли цифровых компаний. К примеру, какая-то глобальная социальная сеть обрабатывает терабайты личных данных пользователей Эстонии, чтобы выяснить их предпочтения, вкусы и интересы, а затем продает эти данные напрямую или через направленную рекламу предпринимателям тоже в Эстонии.

Здесь многие эксперты по всему миру начинают склоняться к мнению, что эта деятельность, хотя бы частично, как раз таки и происходит в Эстонии, а поэтому и налог надо платить здесь. И это несмотря на то, что физически такие компании могут в Эстонии и не находиться. На самом деле, мы все понимаем, это все происходит в интернете, но там нет ни своего министерства финансов, ни налогового департамента, так что налог придется платить все же реальным государствам.

Как это делать, надо решать всем вместе во всем мире, иначе сотни разрозненных подходов в разных странах приведут к непреодолимым сложностям для дигитального бизнеса, включая двойное налогообложение, а это, в свою очередь, может стать тормозом прогресса или приведет к удорожанию дигитальных услуг, которое мы как потребители должны будем покрыть из собственных карманов. Возможен даже такой исход, что из некоторых стран, особенно маленьких (а Эстония, несомненно, маленькая страна), дигитальные компании вообще уйдут - пользователей мало, а бюрократии много.

Это уже, конечно, серьезный удар. Представьте себе: у нас нет Убера, Гугла, Фейсбука, Спотифая и Нетфликса. Конечно, на данный момент это все только фантазия, но уход с незначительных по объему рынков многие аналитики не исключают. Поэтому даже если мы могли бы найти одно решение для всей Европы, это уже было бы прогрессом.

Европа знаменита своим единым рынком, где правила торговли и ведения бизнеса значительно унифицированы во всех 28 странах. А всю Европу целиком игнорировать тяжело: как-никак рынок, где 500 млн потребителей. Но поскольку по поводу того, как облагать налогом прибыль цифровых компаний, согласия в Европе все еще нет, здесь уже есть или скоро-скоро будут свои правила: в Великобритании, Венгрии, Испании, Франции, Австрии, Италии – и это факт. Так недалеко и до полной какофонии, а 28 параллельных систем налогообложения на едином рынке - это очень обременительно для цифровой экономики, и риск для малых стран остаться в стороне от великих дигитальных дел велик. Также предельно ясно, что для всего мира эта проблема еще сложнее, только потому что стран на земле еще больше, чем в Европе.

Рассмотрим теперь и некоторые другие аспекты цифровой революции. Дигитализация экономики, да что там - всей жизни, приводит на самом деле ко многим последствиям, которые можно рассматривать как проблемы, но иногда также и как возможности. Например, уже в далеком на сегодняшний день 2015 году было проведено одно небольшое исследование, в ходе которого выяснилось, что 1 процент занятых по всему миру – это так называемые цифровые кочевники или дигитальные номады. Таким образом уже тогда примерно 60 миллионов людей по всему миру одновременно и работали, и путешествовали, потому что выполнение ими трудовых обязанностей не было привязано к какой-то конкретной географической точке мира. С тех пор эта цифра, конечно, выросла. Для сравнения скажу, что 60 миллионов - это ровно в сто раз больше, чем все занятое население Эстонии.

Эти 60 миллионов человек на данный момент остаются вроде как незаметными для международных правил налогообложения. Давайте же поговорим о том, что отличает цифровых кочевников и какие перспективы могут быть с ними связаны. Кто же такие цифровые кочевники? Вы наверняка знаете кого-то, кто работает удаленно, то есть не должен каждый день в конторе с 8 до 5 сидеть. А если не надо физически приходить на работу, то разве обязательно удаленно работать в той же стране? Нет. Да и вообще не обязательно находиться постоянно в одной и той же стране, можно постоянно переезжать. Такие люди - и есть цифровые кочевники.

Так вот, из уже упомянутого исследования мы знаем, что в течение года местом проживания для многих этих людей является от 5 до 10 государств. А ведь практически весь мир платит налоги по принципу резиденства – то есть где по большей части живем, с каким государством наиболее тесно связаны, тому государству и платим больше всего налогов. Взамен получаем, конечно, детсады, школы, дороги, врачей и медицинскую страховку, а также пенсионное обеспечение.

Относительно же дигитальных кочевников мало кто из государств может сказать: «Это мой резидент» - и поэтому на практике у дигикочевников есть уникальная возможность, которой у нас, обычных граждан, нет: выбирать для себя чуть ли не добровольно, какому государству платить налоги и где брать социальную страховку. Таким образом государства во всем мире уже конкурируют между собой не только за предприятия, но и за людей, даже если они сами того не понимают.

Смотрите, можно смело предсказывать бурный рост новых форм занятости, в том числе и оторванных от географии. И что же это значит? А то, что вероятно это одна из наиболее перспективных идей, о которой могла бы задуматься и Эстония. Дигитальное резидентство у нас уже есть, а чрезмерной готовностью принимать мигрантов мы не отличаемся, так что для роста экономики нам, как цифровой нации, подходят и дигитальные граждане-налогоплательщики, то есть цифровые кочевники. Иными словами, мы должны включиться в борьбу за цифровых кочевников, предлагая им независимую от географии добровольную социальную страховку, условия которой будут более привлекательными, чем у стран-конкурентов. По вполне объективным причинам каждый из нас должен быть заинтересован в медицинской и пенсионной страховке, потому что все мы время от времени болеем и все мы в конце концов состаримся. С цифровыми кочевниками та же ситуация.

Приведенные мной примеры влияния технологии на наше будущее через налоги касались налоговой политики. Но цифровая революция влияет также и на то, как налоги собираются, то есть на практику администрирования налогов. Современные технологии все чаще означают, что данных на бумаге и необходимости их обработки вручную в нашей жизни все меньше и меньше. Вы все, наверное, привыкли к тому, что декларацию в Налоговый департамент уже давно подают в электронном формате, а сами данные в декларации предзаполнены, потому что банки, университеты, пенсионные фонды, не говоря уже о работодателях, представляют туда заблаговременно всю необходимую информацию.

Те, кто непосредственно связан с предпринимательством, наверняка знают, насколько сократились за последние годы сроки проведения налогового контроля, а также насколько уменьшилась сама необходимость его проведения. Колоссальные объемы информации и обширные возможности ее обработки привели к тому, что если налоговым органам и требуется начать проверку, то вместо многомесячного изучения бухгалтерии и первичных документов, налоговики знают по результатам анализа рисков, в чем проблема, по какому налогу и сколько было недоплачено.

Количество сотрудников за последние 15 лет уменьшилось с 3500 до 1500 человек, объемы и точность работы возросли, а налоговые недосборы у нас одни из самых небольших во всей Европе, причем затраты на администрирование налогов самые низкие. Как это отражается на бизнесе? Положительно – потому что можно не думать о том, что конкурент сможет легко уйти от налогов и получить таким образом нечестное конкурентное преимущество, а на расходы государства, которое и существует на деньги, заработанные в экономике, тратится настолько мало, насколько это возможно. К тому же, это огромная экономия времени налогоплательщиков, которое они могут потратить в других целях.

Кстати, в будущем, я уверен, налоговые декларации, а, может, даже и налоговые органы, не будут нужны. Налоговая декларация – это ведь те же самые данные, которые у налогоплательщика уже есть, просто в другом формате. Значит нужно просто договориться, чтобы формат ведения бухгалтерии и формат, используемый налоговиками, был бы один и тот же, а потом договориться об обмене информацией в режиме реального времени. Что касается необходимости существования налоговых органов, то на данный момент у нас уже есть услуга, предоставляемая интернет-банком, когда банк сам рассчитывает все налоги, снимает нужные суммы с расчетного счета и сам отчитывается перед налоговиками за налогоплательщика. Если в дальнейшем развитие событий будет следовать той же траектории, то существование налоговиков в будущем под большим вопросом.

Подведем итоги. Цифровая революция, дигитализация создают немало новых затруднений, которые всем странам мира в одиночку не решить – появляющиеся проблемы глобальны и поэтому поиски возможных решений надо осуществлять всем миров сообща. Это бросает серьезный вызов сотрудничеству государств. Однако давайте не будем забывать, что появление новых технологий создает также немало возможностей для менее затратного и более эффективного ведения дел, в том числе и администрирования налогов. А чем менее обременительны налоги и чем меньше времени тратится на их уплату, тем больше у нас всех времени заниматься тем, что нам на самом деле по душе.

Rus.Postimees совместно с TEDxLasnamäe публикует видео-речи с конференции TEDxLasnamäe, которая прошла 6 апреля 2019 года.