«Эмоционально мне все это далось очень тяжело. Особенно поначалу, когда приехала домой… (Начинает плакать, вытирает слезы – Г.Б.) и увидела вещи детей», - говорит она.

«Теперь значительно спокойнее. Я уже привыкла. Занимаюсь своими делами, встречаюсь с друзьями, хожу на работу. Это позволяет отвлечься от мыслей. Если бы всего этого не было, просто сошла бы с ума. Но мысли неизбежно приходят, когда слышу новости о детях от адвоката или смотрю в телефоне старые фотографии».

Postimees не разглашает настоящего имени матери, а также двоих ее детей и бывшего мужа. Многие из ее окружения понятия не имеют, что ей пришлось пережить. Условно назовем ее Лейлой.

Лейла выросла в Эстонии. Она, что называется, сделала себя сама, работает на хорошей должности. Замечательно владеем эстонским языком, хотя он не является для нее родным. Но мы с ней все же говорим по-русски.

Может быть, кто-то заметил бы по ее глазам, что в ней есть кавказская кровь, но больше об этом не говорит ничего. Как и о том, что она скрывает большую душевную боль.

Мало того, что бывший муж похитил у нее детей и вывез их в Дагестан: Лейле пришлось несколько лет прожить в принудительном браке, против которого эстонские власти оказались бессильны что-либо предпринять. Следующий традициям исторической родины отец все это организовал, а девочка должна была подчиниться.

И хотя Лейле явно тяжело рассказывать свою историю, – несколько раз нам пришлось делать маленькие перерывы, чтобы она могла собраться – она рассказала ее до самого конца, чтобы люди поняли, что чувствуют человек, ребенка которого похитил второй родитель и увез его за границу. Таких родителей в Эстонии хватает.

Вернуть похищенных детей из-за границы сложно, если не невозможно. Против работают расстояние и время, похитель настраивает ребенка против другого родителя. В некоторых странах нет смысла рассчитывать даже на помощь властей. Остается полагаться только на собственные силы. И надежда.

Часть первая

Вечером 4 февраля 2016 года, отправившись за детьми в детский сад, Лейла обнаружила, что их там нет. Оказалось, что отец забрал их еще утром. Работникам детского сада было сказано, что он должен отвести их к врачу.

«И хотя к тому времени мы уже пришли к какому-то знаменателю в бракоразводном процессе, отец иногда приходил за детьми. Поэтому у воспитателей не возникло сомнений и они не сообщили мне об этом. Они не думали, что это может быть опасно», - рассказала Лейла. Она же забеспокоилась и поспешила домой. Детей там не было.

«Позвонила мужу, вдруг они где-то в городе. Не дозвонилась, потому что его телефон был отключен. Но через полчаса он перезвонил», - вспоминает мать.

Муж сообщил, что уехал на машине с детьми и своим тогда жившим в Эстонии братом в Петербург. Он добавил, что оттуда они отправятся в Дагестан, в гости к родителям.

«Я спросила, как так можно – не спросив моего согласия? Мы с ним это даже не обсуждали», - говорит Лейла. Когда она вспоминает этот момент, ком подступает у нее к горлу, голос начинает дрожать.

Лейла считает, что вести переговоры было бессмысленно. Она не могла и немедленно отправиться в Россию, потому что у нее не было визы. Ее оформление потребовало времени. «На следующий день позвонила своему адвокату. Он сказал, что нужно сообщить об этом властям. Так я и сделала».

Позже выяснилось, что отец эту поездку долго планировал. Он без ведома Лейлы заказал детям новые эстонские паспорта, сказав, что старые потерялись. Сейчас не очень понятно, какие именно паспорта – у детей два гражданства – показали на границе, но поскольку по документам родители еще числилась мужем и женой, а у людей, состоящих  в браке, по Закону о семье общее право на опеку над детьми, погранслужба Эстонии предполагает, что если один родитель пересекает границу с детьми, то у него есть на это согласие второго родителя. Поэтому тогда не проверяли, согласна ли мать.

В довершении всего жена брата мужа, она же сестра Лейлы, должна была убедить ее в том, что если она хочет увидеть своих детей, то единственной возможностью является поездка в Дагестан.

Часть вторая

3 марта Лейла улетела в Дагестан.

Когда она приехала в дом родителей мужа в Махачкале, ей объяснили, что если она и в дальнейшем хочет быть с детьми, ей нужно остаться здесь. Лейла предположила, что так ее заставляют сохранить брак.

9 марта требование повторили еще жестче. Лейлу отвезли в квартиру второго брата мужа, полицейского. На глазах у родственников он размахивал перед Лейлой оружием и говорил, чтобы она забыла об Эстонии, если хочет быть с детьми. На следующее утро из ее сумки украли паспорт.

«За мной следили. Меня не выпускали из дома. Встречаться с детьми не разрешали»,- говорит Лейла. Так не могло продолжаться, и Лейла связалась с посольством Эстонии в Москве.

«Мне сказали, что если я могу выбраться сама, мне нужно использовать эту возможность, если нет, то они оповестят правоохранительные органы России, что меня нужно освободить. Но добавили, что это может занять много времени».

И в один прекрасный день Лейле все же удалось сбежать из плена. Тут во многом помог случай. Никого из братьев, которые обычно ее охраняли, не было дома. Была только жена одного из них.

«Нужно было сходить в магазин. Он находился поблизости. Я сказал ей, что скоро вернусь».

С собой у Лейлы были телефон, банковская карта и наличные. На улицу она вышла в домашней одежде. «Я вызвала такси. Думала: если такси придет, то поеду, если нет - вернусь домой», - вспоминает она тот момент. Такси пришло.

По совету посольства она взяла направление на запад – в Чечню, где планировала сесть на самолет до Москвы. Улететь из Махачкалы она не могла, потому что у нее не было документов, - эстонская дипслубжа только готовила их - а ждать в Дагестане было опасно. Как в настоящем боевике, чтобы запутать следы, она несколько раз меняла такси.

Попав в Грозный, Лейла под ложным именем на пару дней сняла номер в гостинце, куда должны были прибыть ее документы. Там она познакомилась с женщиной-администратором, которой рассказала о своем побеге.

«Она сказала мне, что если придет полиция и спросит, есть ли новые постояльцы, то она должна будет честно признаться. И предложила мне перебраться к ее матери, поскольку это будет безопаснее. Раньше эта женщина работала в полиции, и она понимала, что лететь в Москву лучше не из Грозного, а откуда-то еще, поскольку к тому времени, как я получу документы, меня уже будут искать, и в аэропорту я стану легкой добычей».

Причины для беспокойства были. Мало того, что брат бывшего мужа Лейлы был полицейским и мог использовать свои знакомства на всем Северном Кавказе: для облегчения поисков гражданку Эстонии объявили террористкой (в регионе много мятежников, которых именуют террористами или исламистами). В таких случаях информация между учреждениями перемещается быстрее, а последствия могут быть трагическими.

«Я и читала, и слышала, что сбежавшие из семьи женщины могут просто исчезнуть и никто не будет их искать. Их даже могут похоронить заживо. И так - на всем Северном Кавказе», - утверждает Лейла. У нее снова начинают течь слезы. Снова делаем перерыв.

«С того момента прошло много времени, но я до сих пор не могу от этого избавиться», - говорит она.

Женщина на Северном Кавказе должна жить в семье, в данном случае – в семье мужа и его родителей. Развод считается позором. Если женщина выбирает развод, она покушается на честь семьи. В крайнем случае, это может закончиться убийством.

Благодаря помогавшей ей чеченке Лейла попала из Грозного в Северо-Осетинский город Беслан, откуда она улетела в Москву, потом добралась до Хельсинки и наконец попала домой.

«Спасибо, что она мне помогла. На Кавказе женщины больше помогают друг другу», - говорит Лейла более радостным тоном. Позже выяснилось, что Лейлу  отследили до самого Грозного: нашли всех таксистов, которые ее везли.

Всю эту одиссею Лейла предприняла за свои деньги. В Министерстве иностранных дел сказали, что если гражданин нуждается за границей в деньгах, сначала нужно обратиться к родственникам и друзьям.

«Консулы и почетные консулы Эстонии при необходимости могут связаться с родственниками и проконсультировать их, как сделать перевод», - объяснила пресс-секретарь МИДа Лийза Тоотс. Она добавила, что в таком регионе, как Северный Кавказ, посещение которого наша дипломатическая служба не рекомендует, предоставление консульской помощи может быть затруднено.

Часть третья

Вернувшись домой, Лейла решила, что так этого не оставит. Развод уже вступил в законную силу.

«Я не хотела снова пережить весь этот ужас. Я не хотела снова ехать одна, пытаться мирным путем получить детей и оказаться в заложниках. Я понимаю, что они планировали решить дело силой. Там это в порядке вещей», - говорит Лейла.

По ту сторону реки Наровы она наняла адвоката Оксану Садчикову, которая специализируется на спорах о правах на опеку над детьми. Тем же летом дело попало в суд Пятигорска.

Там противная сторона призвала на помощь все методы. Говорили, что Лейла – алкоголичка. Потом заявили, что женщина легкого поведения. Чтобы убедить суд, свидетельствовать против Лейлы призвали даже ее собственную сестру – ту самую, которая должна была в самом начале убедить ее поехать в Дагестан.

Все это изрядно потрепало Лейле нервы, однако суд не принял во внимание  эту ложь и постановил, что детей нужно вернуть матери.

Но этого не произошло: отец и его семья просто проигнорировали постановление суда. Судебный исполнитель развел руками.

Вновь Лейла увидела своих детей лишь через два года, то есть в прошлом году. Свидание стало возможным благодаря настойчивости адвоката: она сумела добиться того, чтобы Лейле разрешили встречаться с детьми. Это произошло под пристальным контролем отца и его родственников.

«Оксана – прекрасный профессиональный адвокат. Я не знаю, что бы я без нее делала. Но было видно, что младший ребенок отвык от меня. Это понятно, так много времени прошло. Старший, который меня узнал, отказался со мной разговаривать. Ему сказали, что я их бросила. Когда я у него что-то спрашивала, он смотрел на отца и других родственников – что ему ответить».

Лейла вздыхает: «Они настроили детей против меня».

Часть четвертая

В последний раз Лейла видела своих детей 22 мая этого года. Была достигнута договоренность, что она сможет с ними встретиться. Это произошло в квартире родителей мужа в Махачкале. Но там стало ясно, что дети не хотят видеть мать.

«Семья бывшего мужа явно хочет сыграть на этом, чтобы запретить мне посещения», - убеждена Лейла.

Когда судебный исполнитель, исполнив свой долг, ушел из квартиры, началась травля. Бывшие родственники оскорбляли Лейлу и ее адвоката. Повторяли старую мантру, что если она хочет быть с детьми, то должна жить в Дагестане.

«Мне, по правде говоря, удивительно слышать, когда кто-то начинает мне диктовать, где я должна жить», - говорит Лейла.

В итоге адвокат вызвала на место полицию, но полицейские забрали... Лейлу и Садчикову. Их доставили в арестный дом местного отдела полиции, где те просидели несколько часов вместе с другими задержанными.

«У меня часто спрашивают, характерно ли такое для Северного Кавказа. Могу сказать, что он сильно отличается от других регионов России. Но вообще такое может случиться в России где угодно», - отмечает Оксана Садчикова.

Часть пятая

У Лейлы на правовую помощь в России ушло невероятное количество денег. И Эстония ей тут помочь не может.

«Поскольку рассмотрение ходатайства о возвращении детей и вынесение решения о том, нужно ли вернуть детей в Эстонию, проходят в другой стране, правосудие вершится по законам этой страны – у Эстонии нет права вмешиваться», - сообщила советник службы международного сотрудничества в области юстиции Министерства юстиции Анастасия Антонова.

Поначалу Лейла была одна, ей даже пришлось взять кредит, но теперь рядом с ней есть люди, которые ей помогают.

Лейла даже в страшных снах не видела, во что превратится ее жизнь. Правда, ее заставили выйти замуж. Это не было ее выбором. Ей пришлось терпеть зверства мужа и мириться с тем, что семью кормит она одна, а муж ничего в семейный бюджет не вкладывает. Но…

«Я надеялась, что когда родится ребенок, он изменится. Начнет серьезнее относиться к  семейной жизни. Что выучит эстонский язык и пойдет работать. Но вижу, что ошиблась», - признается Лейла.

Сейчас Лейла прервала отношения с отцом, который, силой выдав ее замуж, построил фундамент для ее страданий. От своих корней она не отказывается: «Но то, как там относятся к женщинам, неправильно. Никоим образом».

Также Лейла не отказалась от своей цели. Она не смирилась с тем, что может навещать своих детей только с разрешения противной стороны: «Я хочу их оттуда забрать. Так, как постановил суд».

Postimees пытался получить комментарий отца, но безуспешно.