«Запрещенный» август, или Почему в России не празднуют победу над путчем?

Члены ГКЧП Борис Пуго, Геннадий Янаев, Олег Бакланов на пресс-конференции 19 августа 1991 года. Фото: SCANPIX

Есть исторический парадокс – в России фактически забыли августовские события 1991 года. На государственном уровне они практически никак не отмечаются, несмотря на то, что постсоветская Россия политически появилась именно в эти дни.

Существует лишь официальный (невыходной) День российского флага 22 августа, но и он в этом году «перенесен» на 24-е, потому что в субботу удобнее устраивать концерты. В Москве в этот день состоится большое «патриотическое» шоу – и весьма примечательно, что именно под его предлогом власти запретили оппозиции провести очередной митинг.

Хотя в августе 1991 года именно массовые гражданские выступления изменили историю, сегодня они не ко двору: «День флага» полностью переосмыслен и трактуется теперь не как демократическая революция, но как поддержка нынешней российской власти.

Можно кинуть камешек в огород украинских друзей, которые порой заявляют, что «Майдан в России невозможен». Московская августовская революция 1991 года по сути и являлась «первым Майданом».

А вот один из главных государственных праздников Эстонии – День восстановления независимости 20 августа – традиционно отмечается довольно массовыми культурными мероприятиями. Исторически он как раз связан с тогдашними московскими событиями: это постановление Верховного Совета Эстонии стало ответом на путч ГКЧП. Причем ответом довольно рискованным – 20 августа провал путча был еще неочевиден…

Но все-таки народные протесты в Москве тогда победили. Кстати, тут можно кинуть камешек в огород украинских друзей, которые порой заявляют, что «Майдан в России невозможен». Московская августовская революция 1991 года по сути и являлась «первым Майданом». И если Эстония восстановила независимость 20 августа, то Украина провозгласила ее только 24-го, когда в Москве уже всё было решено.

Если бы после провала путча кто-то сказал, что через четверть века в «свободной России» будет имперская диктатура, такого человека бы засмеяли или сочли сумасшедшим.

Понятно, почему нынешняя российская власть не хочет вспоминать те события. Они вызывают у нее неприятные ассоциации, потому что показывают эту власть, которая разгоняет мирные гражданские протесты, наследниками тех самых путчистов, что ввели войска в Москву.  

Однако и для нынешней московской оппозиции праздновать очередную годовщину Августа тоже нелепо. Потому что возникает неудобный вопрос: вы действительно считаете себя победителями? Непредсказуемая российская история совершила странный пируэт. Если бы после провала путча кто-то сказал, что через четверть века в «свободной России» будет имперская диктатура, такого человека бы засмеяли или сочли сумасшедшим. Хотя гулявший тогда стишок оказался пророческим:

Товарищ, верь, пройдет она – и демократия, и гласность

И вот тогда госбезопасность припомнит наши имена.

Достойным празднованием тех событий стало бы их продолжение в новой реальности. И действительно, московские протесты текущего года, о которых я писал в прошлой колонке, своими настроениями чем-то похожи на августовские 28-летней давности. Граждане готовы защищать свое право на выбор. Но эти акции все же не достигают исторического размаха – миллионные митинги 1991 года просто по своему факту не требовали никаких «согласований» с властями.

Популярная кричалка «Россия будет свободной!» в те времена звучала иначе, чем сегодня. Тогда она противопоставляла новую демократическую Россию прежней советской империи. Но сегодняшняя, путинская Россия сама стала империей, и потому эта кричалка не работает. Она звучит по-столичному обобщенно, тогда как реальная свобода начинается с конкретных городов и регионов. Однако у московской оппозиции здесь символическая пустота.

Возрождение российского бело-сине-красного триколора в 1991 году знаменовало собой конец советской истории. Но сегодня это уже не демократический, а имперский флаг, каким он был до революции 1917 года. Те, кто этого еще не понял, продолжают наблюдать абсурд: оппозиционеры поднимают этот триколор, а их винтят менты с тем же самым триколором на шевронах. В этих условиях прорывом в новую историческую эпоху стало бы появление флагов Московской республики. Потенциально (как Москва и область) это довольно крупная республика, населением побольше некоторых европейских стран.  

Многие аналитики отмечают, что в нынешней России происходит регионализация протестов. И московские акции вполне соответствуют этому тренду, это борьба за свободные выборы в городской парламент. В этих протестах происходит примерно такое же символическое разделение, как и в 1991 году, когда российские политики боролись с советскими. Только теперь это разделение внутри москвичей – на городских политиков и «федеральных». Российский триколор в различных регионах ассоциируется именно с централистскими «федералами». Но человек с флагом Московской республики станет ближе и понятнее гражданам Коми и Ингушетии, Ингрии и Карелии, Урала и Сибири, где протесты все чаще происходят именно под своими региональными флагами.

Свободные республики в перспективе вполне могут договориться между собой о новой, реальной федерации или конфедерации. Однако империя будет удерживать свою столицу до последнего. И вряд ли она так легко сломается, как ГКЧП 1991 года. Его политические наследники сделали исторические уроки, в отличие от нынешней оппозиции.