/nginx/o/2019/09/04/12528464t1hd1f1.jpg)
На улице Йоала в Нарве есть дом, построенный в 1953 году в стиле того времени - с лепниной, декоративными вазонами на крыше, с высокими потолками. Здание, в котором расположены сотня квартир и несколько магазинов, постепенно ветшало, и только два года назад его начали активно ремонтировать. Жильцы радуются переменам, но не все: есть группа недовольных, которые считают, что масштабный ремонт начался с подделки документов и проводится за неоправданно большие деньги.
26 апреля 2017 года прошло общее собрание квартирного товарищества Йоала, 11 в Нарве. На этом собрании в КТ сменилась власть - большинством голосов было избрано новое правление во главе с председателем Анной Райхцаум.
Три жителя дома утверждают, что новый председатель задним числом переписала протокол того собрания, добавив в него решение о проведении дорогостоящего ремонта. И в доказательство своих слов показывают два протокола собрания, которые датированы одним числом, но действительно различаются.
/nginx/o/2019/09/04/12528466t1hdbf2.jpg)
Олег Крупинин, бывший член правления КТ, а теперь “лидер оппозиции” показывает первый протокол, который получил на руки в бумажном виде вскоре после собрания. Другой житель дома Сергей Нежинский показывает второй протокол того же самого общего собрания, который получил в июле 2017 года от Анны Райхцаум по электронной почте.
В протоколах есть несколько различий, но вот главное из них - в первом протоколе указано: “Поступило предложение отремонтировать помещение для работы правления. Проголосовали единогласно”.
Во втором протоколе та же самая фраза звучит уже иначе: “Поступило предложение отремонтировать помещение для работы правления, а также выполнить работы по прокладке ливневой канализации для последующего асфальтирования дворовой территории. Проголосовали единогласно”
Первый протокол, распечатанный на бумаге, имеет специфический дефект печати из-за неисправности принтера. После собрания, рассказывает еще один житель дома Александр Чернёнок, представители правления вывесили на доске объявлений в подъезде краткую выписку из протокола, и на ней - тот же самый дефект печати.
Наличие этого дефекта, замечает Крупинин, доказывает, что первый протокол был распечатан на том же принтере, которым пользовалось правление товарищества. То есть этот протокол - подлинный.
Олег Крупинин пожаловался в прокуратуру на то, что второй протокол был подделан. Но прокуратура отказалась возбуждать дело. Предоставленные заявителем бумаги, объяснил в письменном ответе помощник прокурора, по сути не являются официальными документами, поскольку на них нет подписей. Поэтому прокуратура не может говорить, имела место подделка документа или нет.
Анна Райхцаум называет претензии к ней смешными. “Знаете, прошло уже два года - пусть он обращается в суд. Я это даже комментировать не буду”, - говорит она.
Появившаяся в протоколе ливневая канализация, по словам Олега Крупинина, обошлась товариществу в 14 тысяч евро, плюс расходы на обслуживание фирмой Narva Vesi.
Само создание ливневой канализации Крупинин называет бессмысленной стройкой, поскольку вода из ливневки поступает в обычную канализацию. Чтобы решить задачу, достаточно было просто заменить обычные канализационные люки на люки с отверстиями, считает мужчина.
Председатель правления КТ Анна Райхцаум объясняет, что проект, наоборот, был для КТ выгодным: еще прошлый председатель внес дом в городскую программу софинансирования ремонта дорог, принадлежащих КТ. В рамках этой программы город Нарва оплачивает 75% стоимости ремонта, а товарищество - только 25%. Но по условиям программы, перед асфальтированием нужно было построить ливневку и отмостку у дома.
На ливневую канализацию был заблаговременно сделан проект, ее построили в 2017 году, асфальт положили уже в 2018-м, и сейчас этот большой проект завершен.
Крупинин, Чернёнок и Нежинский считают, что ремонтные работы проводились непрозрачно, а некоторые из них были вообще не нужны. За два года, пока домом управляет Анна Райхцаум, он действительно заметно преобразился: вокруг дома сделана отмостка и приямки для подвальных окон, двор заасфальтирован, заканчивается строительство парковки. На очереди - ремонт фасада и полная замена крыши.
/nginx/o/2019/09/04/12528475t1h002c.jpg)
На встречу с журналистом Анна Райхцаум пригласила жителей дома, которые поддерживают масштабный ремонт. Пришли сразу десять человек.
“Я восемь лет здесь живу, - рассказал владелец одной из квартир Ильмар. - Первые шесть лет ничего не делалось. Грязюка была такая, что не знаешь, как домой заходить. Потому что машины ставили просто на газоне”.
“Я живу на втором этаже, муж у меня тяжело болен, - рассказала пенсионерка Катерина. - Нам нужен воздух, а когда была грязь вокруг и проезжала машина, всё забивалось пылью. Это было ужасно!”
По словам нескольких других жильцов, у одного из подъездов после дождей разливалось целое озеро, в котором, буквально, плавали утки и чайки, и нельзя было выйти из подъезда, не промочив ноги.
“Чтобы пройти через это место, нам с детской коляской приходилось обходить весь дом вокруг”, - вспоминает Ильмар.
Теперь вместо разбитой дороги новая проезжая часть и тротуар из плитки, двор выглядит очень опрятно, его украшает большой цветник.
По словам Олега Крупинина, он обратился в прессу из-за предстоящего ремонта крыши, поскольку боится сильно завышенных счетов от строителей. Крупинин заявляет, что при ремонтах в КТ обычным делом являются откаты, поэтому у председателей, заказывающих работы, есть личный интерес в том, чтобы заказывать как можно более дорогие работы. “Я позвонил знакомым тартуским, кохтла-ярвеским ребятам. Они говорят - мы вам крышу сделаем за 150 тысяч и тебе еще 30 откатим”, - заявил Олег Крупинин.
В то же время, жители дома, по словам Крупинина, обсуждали, что ремонт крыши может обойтись в 300 или 500 тысяч, а сейчас говорят уже о 800 тысячах евро.
Ремонт крыши в доме действительно будет, причем одновременно с ремонтом фасада. По словам Анны Райхцаум, так выйдет дешевле, чем при заказе двух работ отдельно. Для этого большого ремонта уже готов проект, получено даже разрешение на строительство от города, но во сколько работы обойдутся товариществу, еще неизвестно. Пока нет ни одного ценового предложения, первые ожидаются только к концу сентября.
“Это будет дорого, но я еще не знаю, насколько”, - говорит Анна Райхцаум.
Председатель рассказывает, что производителя работ искала даже в Таллинне, чтобы найти действительно надежную фирму. Член правления Анна Налётова подтверждает, что найти фирму, которой можно доверить такой большой проект, оказалось очень сложно.
По словам жителей, которые поддерживают деятельность председателя, ремонт крыши совершенно необходим. Крыша протекает, из-за чего в квартирах осыпается штукатурка, а в некоторых вода даже струилась по электрическим проводам.
“Прогнил мауэрлат - это балка, на которую опираются стропила, - рассказывает председатель. - И у нас есть экспертное заключение, что если хоть одна балка упадет, обрушится вся крыша. Все конструкции обрушатся на перекрытие и пробьют его, провалятся на четвертый этаж”.
В доказательство члены правления показывают корреспонденту чердак. Его высота до конька явно превышает 6-7 метров. Все несущие конструкции - деревянные, они покрыты плесенью, и на чердаке стоит сильный запах сырости.
По словам Ильмара, прошлый председатель считал, что дом - исторический, поэтому строить крышу из новых материалов нельзя, а такой шифер, который использовали в 1953 году, уже не выпускают. Анна Райхцаум говорит, что по утвержденному проекту новая крыша будет легкой металлической конструкцией, но по форме останется такой же, как старая.
/nginx/o/2019/09/04/12528473t1hea47.jpg)
Анна Райхцаум - пенсионерка, в прошлом она была директором нарвского Департамента городского хозяйства, помощником вице-мэра по городскому хозяйству, занимала другие должности в коммунальной сфере. По ее словам, она знала, что управлять домом 53-го года постройки будет сложно, но жители дома, зная ее опыт, уговорили ее стать председателем КТ.
“Ко мне теперь приходят из других домов и уговаривают взять и их дома тоже. Но я отказываюсь, говорю, что у меня очень сложный дом, и я должна сначала с ним разобраться”, - говорит Анна Райхцаум.
“За Райхцаум выступают, в основном, люди преклонного возраста, - считает Сергей Нежинский. - Они довольны, им клумбы разрешили сделать. Они говорят - хоть что-то делается! Раньше был определенный застой. Но они не хотят слушать и понимать, что всё это делается за наши деньги, и нет никакого контроля и учета. Счета их, видимо, пока не пугают”.
Пенсионерка Катерина - как раз та жительница дома, которая разбила во дворе цветник. Нового председателя она действительно горячо поддерживает: “Бывало выглянешь из окна, и жить не хочется, - говорит пенсионерка. - А сейчас выглянешь - простор, красота! Так что мы поживем еще и будем бороться”.
Олег Крупинин говорит, что поддерживающие председателя пенсионеры не дают ему говорить на собраниях. Несколько сторонников председателя, наоборот, говорят, что Крупинин оскорбляет их на собраниях.
“Люди стали приходить на собрания, болеть за дом, потому что они увидели, что в доме можно что-то делать, - говорит член правления Анна Налётова. - А то и квартиру продать не могли: покупателям достаточно было только нашу заброшенную территорию увидеть. А теперь цена наших квартир поднимается”.
Олег Крупинин убежден, что такой масштабный ремонт в доме затеян новым председателем, чтобы вывести из товарищества побольше денег через “свои” фирмы. Сторонники председателя в один голос называют его претензии выдумкой.
“Мне говорят, что я возьму кредит и уеду на Канары, - отвечает на подозрения Анна Райхцаум. - Люди не понимают, что сейчас кредит товариществу на счет не переводится. Как только мы мы выберем фирму, у нас будет трехсторонний договор: банк, мы и фирма. И деньги банк будет выплачивать фирме после того, как я подпишу акт выполненных работ. Может быть, будет дорогая фирма, но мы на дешевых фирмах уже обжигались”.
“Если председателю надо на Канары, то каждая квартира может по десятке сброситься…” - смеясь, предлагает Ильмар.
“Да, лишь бы она не уходила, - присоединяется к нему Анна Налётова. - Потому что нам было никак не найти в председатели толкового человека и мы очень боимся, что она от нас уйдет”.