Глава армейского спецназа: военная база в любом случае появится

Маргус Куул. Фото: Remo Tõnismäe

По словам нового командующего эстонскими Силами специального назначения Маргуса Куула, решение президента США Дональда Трампа оставить без финансирования строительство военной базы нельзя назвать серьезным ударом, пишет Postimees.

- Следом за Рихо Юхтеги вы стали вторым сотрудником военных спецслужб, имя которого стало достоянием общественности. Почему спецназ не рассказывает о своей деятельности?

- Потому что мы выполняем операции на основании разведданных. Для нападения необходим эффект неожиданности, но в случае утечки данных это было бы невозможно. Наш главный принцип: проникнуть, сделать работу и скрыться. Зачастую приходится все делать с хирургической точностью. Раскрывают подробности лишь успешных спецопераций. Реже говорят о провальных. Информация о наших сотрудниках засекречена, так как они работают с секретными данными.

- Вчера правительно решило, что в случае одобрения со стороны Рийгикогу ваших людей отправят в Мали. Какова цель миссии и насколько там опасно?

- Относительно опасно. Опасность может быть и небольшой, но если кто-то наедет на СВУ (самодельное взрывное устройство) или если базу обстреливают из миномета, то опасность возрастает. Когда вместе с военными Мали удается обнаружить и нейтрализовать миномет, уровень опасности снова будет низким.

- Означает ли это, что в Мали вы будете чаще выезжать за пределы базы?

- (Ухмыляется.) Скажем так, все решается при точном планировании.

- Можете назвать самую опасную ситуацию, в которую с момента создания попадали эстонские спецподразделения?

- Не стану вдаваться в подробности, но подобное имело место. Парням удалось уцелеть благодаря подготовке. Без везения тоже не обойтись. Если его нет — значит, нет. Приведу пример: 14 декабря 2016 года в одной европейской стране наш вертолет рухнул с высоты в 1,7 километра. Вероятность гибели была 98 процентов. Мы выжили. Значит, повезло. Рихо Юхтеги был в том же вертолете. Подобное заставляет задуматься.

- Как люди на подобной работе относятся к смерти?

- Ты не думаешь об этом ежедневно просто так. Если случится, так тому и быть. Особенность спецназовцев в том, что если это произойдет, то мы сами выбираем, при каких обстоятельствах погибнем.

- Можно ли сказать, что те немногочисленные зарубежные миссии, куда отправлялись эстонские спецназовцы, были достаточно напряженными и непростыми?

- На сто процентов. Силы обороны и спецназовцы решают проблему в месте ее возникновения. Мы отправились в Афганистан для того, чтобы подобной проблемы не возникло у нас на родине. Обрезаем корни, чтобы ростки не взошли здесь. Зачем отправляться в Африку? Потому что там рассадник исламского экстремизма, откуда они отправляются в другие страны. Во-вторых, практика закрепляет знания и придает уверенности в своих навыках. И успокаивает парней.

- Миссии успокаивают спецназовцев?

- Зарубежные миссии являются важной составляющей жизни спецназовца. Они успокаивают, придают уверенности в себе. Эти присуще каждому военному: если бывал на войне, то он знает. Тревога может быть до или после, но не во время боя.

- Эстонский армейский спецназ (EOG) славится своими сложными тестами. Если бы ситуация потребовала, смогли бы сами их пройти?

- Морально — да. Психически легко, а вот физически... Мне 40 лет, я 22 года на военной службе. Главное правило, что приходящие на тесты должны быть здоровыми. Бывали случаи, когда люди скрывали травмы. Кто-то пробовал по три-четыре раза. Желания — хоть отбавляй, а физика подкачала. Врачи проверяют, чтобы мы не навредили человеку, и чтобы он сам не сделал себе хуже. Мы смотрим, какие проблемы со здоровьем были у человека, проверяем, говорят ли правду.

- На тестах большинство проваливается на третий или четвертый день, то есть еще до начала серьезных нагрузок. Почему?

- Потому что мы не говорим ничего заранее. Они всегда находятся в неведении. Например, что нужно сначала пробежать пять километров, а потом еще 15. Поэтому нам и нужны люди, которые в подобных ситуациях смогут сохранить бодрость духа. Никогда не знаешь, чем все закончится. Нужно небольшое количество хороших и дружелюбных людей. Обычная картина, когда не проходят 75–80 процентов.

- Что показали тесты?

- Что дело не в мышцах. К нам приходили завсегдатаи тренажерных залов, но они не справляются. В то же время бывают ситуации, когда рюкзак больше самого претендента, но он приходит к финишу первым. Обычно подводит не физическая форма, а психика. Инструкторы у нас многоопытные и хорошие. В первые 36 часов проявляется военное лицо каждого человека. Мы настолько их выматываем, что они не могут нас обмануть — они предстают такими, какие они есть. Потом мы уже смотрим, кого взять. Смотрим на личностные качества, на желание человека. Мы видим шкурников, которые не придут на помощь, когда другие попадут в беду. Это увлекательный процесс. У нас за спиной огромный практический опыт.

- Какие личные качества присуще хорошим спецназовцам?

- Дружелюбие, потому что спецназовцам приходится сталкиваться с местными жителями. Также важно желание, умение приспосабливаться и новаторство. Мы выбираем умеющих быстро приспосабливаться и хороших дипломатов, потому что спецназ оказывается в тылу противника, где подмоги ждать не стоит. Перекрестные тренировки позволяют им быть взаимозаменяемыми.

- Женщина и спецназ — эти два понятия совместимы?

- Абсолютно! Больше женщин! Пока они не появлялись на тестах, но я призываю их испытать себя. Требования те же, что и к мужчинам, но женщины способны выполнять те же вещи, что и сильный пол. Они необходимы во время спецопераций, поэтому надеюсь, что они найдут к нам дорогу.

- Как сильно изменились критерии отбора?

- Как раз сейчас занимаемся пересмотром. Стандарты останутся прежними, но процессы изменятся. Хотим избежать физических травм, из-за которых мы лишимся кандидата. Приведу пример. Во время зимних отборов ориентирование проходит на лыжах или пешком. С рюкзаком на спине. Им говорят, что надо пить воду. Некоторые пренебрегают советом, поэтому теряет ориентацию в пространстве, но мы отслеживаем их перемещения с помощью трекера. А потом выясняется, что человек не пил воду. Работаем во имя того, чтобы все соблюдали правила. Велика вероятность, что мы сократим период проведения отбора.

- Из армейского спецназа люди уходят в K-komando (полицейский спецназ ), чтобы иметь больше практики. Является ли факт ухода людей проблемой для военного руководства?

- Раньше больше уходило. Сейчас уже нет. Уходят по семейным обстоятельствам. Мы только рады, если они со своими навыками уходят в другие силовые структуры. Иногда они возвращаются, потому что мы Формула-1. Подразделения хорошо ладят друг с другом.

- Как сохранить авторитет среди таких людей?

- Специфика спецназа в том, что они работают под руководством опытных офицеров. Это сродни пиратскому кораблю — там есть и змеи, и скорпионы, и альфа-самцы. Просто их нужно держать под контролем.

- Может ли все выйти из-под контроля в случае серьезного напряжения?

- Конечно, иногда у людей крышу сносит, но мы справляемся. Мы всегда стараемся делать так, чтобы такие люди не попадали в подразделение.

- Можно ли быть уверенным в том, что в один прекрасный день у армейского спецназа не сорвет крышу?

- Не могу ответить. Все мы люди. Никто не даст гарантий, но спецназовцев постоянно проверяют.

- Как складывалась дальнейшая жизнь покинувших спецназ? Не было ли проблем с психикой?

- У нас есть человек, который работал в тюрьме священником. Решил послужить богу. Если ты попал в эту организацию, то будешь болеть за нее душой до конца жизни. Мы проводим мероприятия, куда приглашаем ветеранов. Они за это благодарны.

- На каком месте находится Эстонский армейский спецназ (EOG) в мировом рейтинге?

- Думаю, ответ на этот вопрос дали американцы. Мы примерно на одном уровне с их SOF (отряд спецназначения). Мы очень похожи. Проходим подготовку в одних и тех же местах. Американцы не видят разницы. Если говорить о боевых действия с применением нетрадиционных средств, то здесь мы их превосходим. Мы можем действовать в воде, воздухе и на земле. Возможно, прыгать с парашютом и сексуально, но это лишь возможность добраться до работы. Если в армии решения принимаются сверху вниз, то у нас наоборот. Дается задание и вся команда разрабатывает план операции, потому что им придется ее выполнять.

- Как могли бы развиваться эстонские спецназовцы?

- Расти. Расти количественно и всегда останется место для профессионализма. И меньше для совершения ошибок. Сотрудничество с Кайтселийтом очень важно.

- Что этому препятствует сейчас? Деньги, персонал, политические решения?

- Думаю, ничто из перечисленного. Просто процесс развития требует времени. Мы более десяти лет отлеживались. Развитие подобного спецподразделения требует времени. Тут ничего не бывает быстро. Спецназу союзников по 50-60 лет.

- В передаче «Очевидец» шла речь о том, что на деньги США у нас построят тренировочную базу. К сегодняшнему утру (вчера – ред.) стало известно, что президент Дональд Трамп решил использовать эти средства на строительство стены на границе с Мексикой. Насколько это серьезная потеря?

- Я не считаю это потерей, так как базу в любом случае построят. Трамп построит свою стену, тогда и деньги появятся. Это не очень сильно скажется на нашем развитии. Американцам эта база тоже нужна для поддержания формы. Это вопрос времени.

- Недавно вашего предшественника на этом посту Рихо Юхтеги назначили командиром Кайтселийта. Часть подразделений Кайтселийта подчиняется вашему армейскому начальству. Означает ли это, что Кайтселийту предстоит скачок в развитии и освоение методов ведения неконвенциональной войны?

- Этот скачок в развитии продолжался на протяжении нескольких лет. Это очень важно, потому что стрельба должна вестись из каждого куста: от госграницы до Сырве. Я сплю спокойно, потому что знаю, на что способны кайтселийтчики. Они воюют за свою родину. И будут воевать до последнего. Противник хорошо об этом знает. Мы четко знаем, что будем делать в случае возможного конфликта. И дело не в численности. Они придут на нашу родину, а мы незваным гостям не рады!