:format(webp)/nginx/o/2019/09/08/12542079t1he3ad.jpg)
Отношения работников, связанных с лабораторией Тартуского университета, принесли в их личные бизнесы почти полмиллиона евро, пишет Postimees.
Отдающий коррупцией договор Тартуского университета: не беспокойтесь, они это не используют (1)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
«Уже тогда это казалось нечистой игрой, и мы это понимали, - признает профессор Тартуского университета Алво Ааблоо. – К вашей радости или для успокоения могу сказать, что мы не заработали на этом ни цента».
Заведующий лабораторией умных материалов Технологического института Тартуского университета Ааблоо является плодовитым гуру в области материаловедения, который притягивает деньги, как липкая бумага мух – 13 миллионов евро дотаций за десять лет. Он автор более 250 публикаций, заслуживший признание ученый, который получил знак отличия из рук президента. Постфактум никто не ставит под сомнения его академические достижения на мировом уровне.
Ааблоо также является предпринимателем: он владеет 40 процентами фирмы Estrotech OÜ и руководит ею. Такую же крупную долю в фирме имеет связанный с той же лабораторией активист робототехники Хейло Алтин.
Вся открытая информация утверждает, что в случае Estrotech речь идет о мелком предприятии, занимающемся школьными роботами. Но оборот предприятия впечатляет – почти полмиллиона евро в год.
Выяснилось, что заработанные в частном бизнесе несколько сотен тысяч евро заведующего лабораторий, в числе прочего, поступили из… руководимой им лаборатории.
Секретный и ценный госзаказ
В 2016 году Тартуский университет организовал тендер, оценочная стоимость заключенных в рамках договоров составила 550 000 евро. Открытой информации о конкурсе мизерно мало. Не указан ни институт, который заказывает товар, ни причина, по которой этот тендер вообще проводитлся. Единственное, что указано – «Покупка компонентов мехатроники и заказ услуги печати 3D-деталей».
По странному стечению обстоятельств после первичного запроса и отдел тендеров университета не смог ответить, куда и зачем заказывали компоненты. Отдел по работе с прессой выяснял это почти всю рабочую неделю.
Целью госзаказа был заказ товара для Технологического института университета, в том числе умных материалов, то есть в соответствующую лабораторию, например, для проекта манекенов роботов, который координировал Ааблоо. Тендер выиграли два предприятия: принадлежащее Ааблоо Estrotech и Inchworm Machines OÜ (прежнее название Kockenarwe). Речь идет о рамочном тендере. Это означает, что договоры заключаются не с конкретной фирмой, а заказы поступают то одному предприятию, то другому - по мере надобности и в порядке конкурса.
Но конкуренция была иллюзорной.
Руководителем и совладельцем Inchworm Machines является Прийт Кулль, который имеет равные доли со своей женой. Во время объявления тендера, Кулль работал с Ааблоо в одной лаборатории. Они – друзья и долгосрочные партнеры, которые в рамках научного проекта, например, построили Дом Марса. Ааблоо и Кулль знакомы много лет, они открыто вместе позируют на многочисленных фотографиях.
/nginx/o/2019/09/08/12542076t1h8a1b.jpg)
«Если им что-то нужно, они заказывают, - сказал Кулль Postimees о выполнении госзаказа. – Этот рамочный договор мы больше хранили с целью будущих возможностей сотрудничества, а не для зарабатывания денег». Кулль объяснил, что после 2015 года у него не было никакой связи с университетом, поэтому никакого конфликта интересов нет.
Но в видеоархиве университета можно найти запись доклада Кулля от 2017 года, в котором он представляется как член инженерной группы лаборатории умных материалов, и рассказывает в контексте «мы» о деятельности лаборатории, в том числе о проекте манекенов роботов. Postimees напомнил ему об этом.
/nginx/o/2019/09/08/12542423t1hd0af.jpg)
«Да, я был там как свободный художник», - вспомнил он, что действительно он работал в лаборатории, но зарплату получал в своей фирме. Таким образом, Кулль был работником лаборатории де факто, а не де юре.
Ааблоо теперь утверждает, что договор о подряде заморожен, поскольку опасность коррупции, связанную с ним, в итоге почувствовали и они сами: «В действительности университет сообщил и мы знали, что не должны этого делать».
Но как можно оказать ту самую услугу стоимостью в 550 000 евро без госзаказа? Ааблоо утверждает, что компоненты заказывали напрямую у поставщиков и за границей. Изначальный тендер организовали с целью упрощения ситуации, но могли справиться и без него.
Пресс-служба университета отвечает, что фирма Ааблоо, согласно договору, заработала все же 14 000 евро (без НСО). Фирма Кулли – 65 000 евро.
В архиве государственных заказов можно найти еще один заказ на компоненты мехатроники от 2014 года, в рамках которого те же предприятия получили договоры на 40 000 евро. В 2013 году Estrotech продал для лаборатории идей Технологического института Тартуского университета различных принадлежностей на сумму в 28 000 евро.
Алво Ааблоо
:format(webp)/nginx/o/2019/09/08/12542075t1hef6a.jpg)
Estrotech: член правления и собственник 40-процентной доли
Тартуский университет: профессор Технологического института, заведующий Лабораторией умных материалов.
Estrotech поставил Тартускому университету:
- Компонентов мехатроники для Технологического института (госзаказ 2014 года) на сумму около 40 000 евро
- Принадлежностей для лаборатории идей Технологического института на 28 000 евро
- Партнер Лаборатории умных материалов в координируемом университетом проекте MICACT. Дотация – 250 000 евро.
- Партнер лаборатории в проекте, финансируемом Европой, Ecolabnet. Дотация – 58 000 евро.
Источники: Регистр госзаказов, PM
На данный момент Кулль не работает в Лаборатории умных материалов и свободным художником, но в 2018 году он заключил с Технологическим институтом еще один договор о госзаказе на поставку платформы для роботов. Ценность договора составила 31 000 евро.
Прийт Кулль
:format(webp)/nginx/o/2019/09/08/12542078t1hc896.jpg)
Inchworm Machines OÜ: член правления и собственник 50-процентной доли.
Тартуский университет: инженер Лаборатории умных материалов Технологического университета (по крайней мере, до ноября 2017 года).
Inchworm Machines поставил Тартускому университету:
- Компоненты для мехатроники в Лабораторию умных материалов на сумму в 65 500 евро
- Платформ для роботов для Технологического института (2018) на сумму в 31 000 евро
- Компонентов мехатроники для Технологического института (госзаказ 2014 года) на сумму около 40 000 евро.
Источники: Регистр госзаказов, PM
Договор пришлось расторгнуть
Тартуский университет должен организовывать тендеры как любое другое учреждение общественного сектора, департамент или министерство. Согласно Закону о госзаказах, победители тендера не должны быть связаны с его составлением.
В курсе ли всего этого университет, как утверждает Ааблоо, сказать сложно. Реальный конфликт интересов обнаружили, например, после запроса журналиста.
Составителем тендера по документам был работник руководимой Ааблоо лаборатории Таури Тятте. «Оценивая этот рамочный тендер задним числом, мы обнаружили возможность конфликта интересов, поскольку Тятте находился в прямом подчинении Ааблоо», - говорят в отделе тендеров университета.
Нереально, чтобы и сам Ааблоо не был никак связан с деталями тендера. Проект манекенов робота, для которого заказывали компоненты, он координировал единолично. Университет подтвердил, что технические описания тендера поступили именно из лаборатории, которой руководит Ааблоо.
Связь Тятте с Куллем тоже явная. До того в той же лаборатории они провели проект Дома Марса, Тятте был инженером, Кулль – его начальником. Все участники процесса во время составления тендера имели прямую или отдаленную связь.
/nginx/o/2019/09/08/12542077t1ha9b8.jpg)
«Конечно, правильно было бы расторгнуть договор, если обнаруживается опасность коррупции», - говорит советник отдела госзаказов и государственной помощи Министерства финансов Эвелин Каринли-Каськ: «В Тартуском университете есть порядок проведения тендеров, там вообще не должна возникать ситуация конфликта интересов. Если уже возник, договор нужно было бы расторгнуть и организовать новый тендер».
И хотя Ааблоо утверждает, что одним только госзаказом не обходились, поскольку ту же услугу покупали напрямую у заказчика, объяснила Каринди-Каськ, но это тоже не согласуется с Законом о госзаказах. Если товар заказывается вне рамок уже заключенного договора о госзаказе, нужно организовать новый тендер и его объем может быть не более 20 процентов от ценности изначального договора. То, что товар заказывается за рубежом, тоже не аргумент, поскольку и в тендерах могут участвовать иностранцы.
«Ситуация, когда общественно-правовая организация заключила договор, в корректности которого нельзя быть уверенными, может возникнуть возможность реализации коррупционного риска, нанесен ущерб репутации, наложить на стороны определенные обязательства, которые невозможно выполнить», - объяснила исполнительный директор MTÜ Korruptsioonivaba Eesti Карина Паю. – Расторжение договора с такой ситуации является необязательным, но необходимым с точки зрения этики и морали».
После запроса Postimees пресс-секретарь Тартуского университета Кристина Курм сообщила, что «для ясности» этот договор о господряде с Ааблоо будет расторгнут. Но действующим останется договор с Куллем: «Во время подготовки и проведения данного тендера он не был связан с заказчиком». То есть в тот момент Кулль не получал зарплату в университете.
Ценный европроект
В период 2015-2018 годов Ааблоо координировал и европроект Тартуского университета MICACT, который финансировали из фонда Horisont 2020. В этом научном проекте пришлось задействовать и частный сектор. При проведении этого проекта партнером выбрали – сюрприз – фирму самого Ааблоо.
И хотя в правилах Horisont 2020 указано, что при использовании евроденег нельзя совершать сделки с предприятиями, с которыми возникает конфликт интересов, при выборе партнера у координатора удивительно развязаны руки.
Знакомство с самим собой оказалось полезным: участие в проекте принесло фирме Estrotech 250 000 евро. Причем трудно понять разницу, где заканчивается университет и начинается фирма Ааблоо.
Пример. Со стороны Estrotech европроектом MICACT занимался докторант Тартуского университета и тогдашний работник Лаборатории умных материалов Суньяй Накшатаран. У Estrotech нет своего производственного подразделения. Докторант выполнил работу на оборудовании лаборатории, и его рабочий стол находится в университете, но зарплату он получал в фирме Ааблоо. Он не смог адекватно объяснить журналистам, почему все было так организовано. Зачем нужно было задействовать в проекте фирму Ааблоо, когда для проведения проекта так или иначе использовали работников и оборудование университета?
«Поскольку основанием создания одного консорциума было, что у каждого научного учреждения общественного сектора задействован и партнер из числа предпринимателей, то во время начала проекта в Эстонии мы другой возможности кроме Estrotech не нашли, - объяснил Ааблоо. – Работа предприятия в этом проекте заключалась в прикладной деятельности и была направлена на развитие конкретных прототипов или продукции».
И в случае описанного в самом начале тендера в глаза бросилось то, что университет заказал у фирмы Ааблоо услугу 3D-печати, хотя в лаборатории есть 3D-принтер. Estrotech печатал на принтере лаборатории? Ааблоо утверждает, что во время заключения этого договора о госзаказе такого принтера в лаборатории не было.
Ааблоо как представитель университета и предприниматель Ааблоо участвуют и в идущем сейчас проекте Ecolabnet, который также финансируется из европейских денег. Так в фирму накапают еще 58 000 евро.