21 сентября на сцене концертного зала Alexela показали спектакль Андрея Кончаловского «Сцены из супружеской жизни» по мотивам сценария Ингмара Бергмана. Сыграли в постановке Александр Домогаров и Юлия Высоцкая.
Бергман и Кончаловский о трудностях супружеской жизни
25 сентября 2019, 07:00
Картина легендарного шведского режиссера «Сцены из супружеской жизни» вышла на экраны в 1974 году, а одноименный мини-сериал — годом раньше. В центре сюжета — Марианна и Юхан — на первый взгляд, образцовая семейная пара, отношения которой — кадр за кадром — разрушаются на глазах. «Сцены» — это по-чеховски простая, проникнутая глубиной, психологизмом и завуалированной горькой иронией история. Бергман не пытается сделать ее поинтереснее, позанимательнее — у него лишь бытовой диалог, совсем как в обычной жизни, без какого-либо музыкального сопровождения.
Бракованный союз по-русски
Бергмановская история универсальна, она вне эпохи и социального контекста и могла приключиться с кем и где угодно: с Марианной и Юханом в Швеции, с Мариной и Иваном в России или с Мерили и Яном в Эстонии. Андрей Кончаловский переосмыслил сюжет и перенес его в Москву 90-х годов. Спектакль Кончаловского, как и фильм Бергмана, разбит на шесть сцен; между ними идет нарезка видеокадров, визуальный концентрат той эпохи — Ельцин на броневике, оборона Белого Дома, новый российский флаг; калейдоскоп всем знакомых лиц и поп-хиты тех лет — «Игрушка» Аллегровой, «Атлантида» Киркорова, «Что такое осень» ДДТ.
Именно тут звучит пронзительное бергмановское: «Мы эмоционально безграмотны... Мы выучили математические формулы наизусть, но никто не научил нас понимать душу человека».
Режиссер не ограничился внешними атрибутами того периода — атмосферой и переживаниями 90-х пропитан весь спектакль. Советский Союз развалился, брак героев трещит по швам, и неудовлетворенность семейной жизнью переплетается с неуверенностью в завтрашнем дне и необходимостью приспосабливаться к новым реалиям. «В моем светлом будущем были джинсы и рок-н-ролл, а в твоем — коммунизм», — говорит Иван жене, а в другой сцене с горечью отмечает, что вместе с долларом пришла истина в последней инстанции: время — деньги. Так, у персонажей Кончаловского оказывается вдвое больше поводов для рефлексии, чем у героев Бергмана, а история, задуманная как семейная драма, обретает особую динамику.
Марина и Иван во многом отличаются от своих шведских прототипов. У них нет детей. Марина (Юлия Высоцкая) жеманная, всем недовольная и приземленная — ее мечты не простираются дальше «Турции, шубы и неба в алмазах». Ивана же (Александр Домогаров), такого же уставшего и даже циничного, как и Юхан, все же в большей степени волнуют глобальные и философские вопросы.
История Марины и Ивана, которые любили, да свой брак не сохранили
Первые «супружеские сцены» спектакля герои проводят в скромной московской квартире — за кухонным столом или на диване, перед телевизором, и в основном выясняют отношения. В сцене «Безграмотные» они оказываются в рабочем кабинете Ивана с протекающим потолком. Так и не достучавшись друг до друга, они приходят к окончательному решению о разводе. Именно тут звучит пронзительное бергмановское: «Мы эмоционально безграмотны... Мы выучили математические формулы наизусть, но никто не научил нас понимать душу человека».
В финале на сцене царит полутьма, разбавленная лишь красноватым светом камина. И хотя герои Кончаловского даже в начале не кажутся гармоничной или хоть сколько-то счастливой парой (разве что в их воспоминаниях), в последнем эпизоде — «Среди ночи, в темном доме, где-то на краю света» — они производят совершенно иное впечатление, нежели Марианна и Юхан. Взгляд Бергмана на человека более пессимистичен, в его финальной сцене присутствует толика абсурда и горькой иронии; в спектакле же появляется ощущение чуть ли не хеппи-энда — Марина и Иван все еще любят друг друга и впервые, пусть и слишком поздно, приходят к взаимопониманию.
Постановка наверняка смогла найти особый отклик у тех, кто увидел себя, как в зеркале, в главных героях или с ностальгией вспомнил те перестроечные времена. Спектакль оказался во всех смыслах на высоте, но с одной оговоркой — идти на него с мыслью о Бергмане определенно не стоило. По духу он оказался ближе к раннему фильму Кончаловского «История Аси Клячиной», чем к знаменитой картине шведского режиссера. Под конец зрителей ждал сюрприз — под гром аплодисментов вместе с актерами на сцену вышел и сам мэтр.