Все равно пить надо меньше. И реже

Фото: Tanel Pihelgas

Сколько существует на земле вид homo sapiens, столько он ведет безнадежный бой с чудищем, которое порождено им же самим, и им же опасливо поименовано эвфемизмом «зеленый змий».

Здесь сказывается атавизм тотемного мышления, которое требует не называть зло его настоящим именем, чтобы не пробудить злые силы. Однако старайся – не старайся, а алкоголь (все-таки назовем) – он даже в Эстонии алкоголь.

Древние греки специально упаивали в дрова безответного раба, после чего водили его по улицам в назидание свободным горожанам, дабы вызвать у них естественное отвращение к пьянице и тем самым побудить к воздержанию от употребления вина. Или хотя бы к ограничению такового. Граждане цокали языками, естественное отвращение испытывали, после чего, в видах воспитания характера и тренировки умеренности, скидывались на пару амфор и приступали…

Как молоды мы были, как весело мы пили…

Пьющий человек всегда найдет себе оправдание. И, тем не менее, существуют некоторые внешние условия, которые либо провоцируют пьянство, либо, как минимум, способствуют его возникновению и (уж извините за прихотливый изгиб мысли) развитию.

В Советском Союзе пьянство почти стопроцентно определялось и поощрялось самой системой, когда человеку необходимо было как-то компенсировать разницу между тем, что мы (в том числе и власти) думали, и тем, что говорили и делали. Снять, как говорится, когнитивный диссонанс (обожаю это словосочетание, оно всё объясняет уже самой своей научно-многозначительной загадочностью).

Мне, к слову, долгое время было непонятно, почему Сергей Довлатов, характеризуя персонаж по фамилии Вагин, пишет, что тот «постоянно спешил, здоровался отрывисто и нервно. Сперва я (т.е. сам Довлатов – В.И.) простодушно думал, что он – алкоголик. (…) Затем я узнал, что Вагин не пьет». И далее выясняется, что Вагин – просто стукач, в этом и кроется причина его нервозности.

Дело в том, что я хорошо знал Вагина (правда, в реальной жизни его звали не Эдик, как у Довлатова, а Стас), проработав с ним в редакции «Советской Эстонии» много лет. И могу засвидетельствовать, что он вполне успешно сочетал в себе оба этих качества: алкоголизм и стукачество.

Но в эстетике Довлатова один и тот же человек по определению не мог быть одновременно сильно пьющим – и подлецом. Запойный пьяница – это человек, которому стыдно за то, что приходится жить двойными, а то даже и тройными стандартами. Он и пьет-то, чтобы заглушить муки совести. А у подлеца – какая же совесть?! Вообще-то в жизни случается всякое, но мы сейчас говорим не о так называемой житейской правде, а о правде литературной, которая выше любых голых фактов.

Конечно, абсолютному большинству пьющих было невдомек, что существуют такие заумные вещи, как литературная эстетика или тот же когнитивный… ну, вы понимаете. Люди просто пили – и всё. Так было принято, так было проще жить. А кому охота иметь эти сложности?

Но они все-таки были, эти сложности, и мы прятались от них в бутылку. Разумеется, не все. И тем более не все, и даже не большинство, уходили в запои. Но это уж как кому на роду было написано. И все равно непьющих было гораздо меньше, чем «нормальных», и этой своей аномальностью они невольно вызывали подозрение…

Пили, пьем и будем пить!

Это лозунг персонажа из повести братьев Стругацких «Сказка о Тройке» по имени Клоп Говорун. В его случае понятно, о каком «напитке» идет речь. Мы же говорим сейчас о чем-то гораздо более простом. Хотя и про этот – уже без кавычек – напиток многие упрямо твердят то же самое.

А ведь, казалось бы, больше нет такого раздрая между словами, мыслями и делами, как это было прежде. И сама причина всем миром топить в вине больную совесть, таким образом, вроде бы ликвидирована. Впрочем, пьянство – занятие сугубо индивидуальное, я бы даже сказал – интимное, так что повод всегда найдется. Да вот хотя бы тот же День взятия Бастилии…

Но все-таки социальная почва для регулярного пьянства, так сказать, объективная реальность, данная нам в ощущениях, ушла. Но… Слаб человек, чего уж там. Вот и надо человеку помочь.

Никто не говорит о сухом законе: опыт многих стран подтвердил его неэффективность. Но ввести какие-то разумные берега – это сам Бог велел.

И в этом соображении высказанное таллиннским мэром намерение ограничить торговлю спиртным в барах и ресторанах во времени, на мой взгляд, не просто кстати, а даже серьезно запоздало. Вообще-то в идеале следовало бы ввести запрет на продажу алкоголя в этих заведениях, начиная с двенадцати часов ночи (то есть с ноля часов, или с 24-х, кому как больше нравится). Но два часа ночи – это разумный компромисс между идеалом и грубой реальностью.

По мне, так и располагаться эти «точки» должны минимум в полукилометре от детских учебных заведений. Да и от вузов – тоже. Но это может стать следующим шагом.

Честно говоря, неплохо было бы вернуться и к вопросу об акцизе на алкоголь. Это, наверное, единственный пункт в программе соцдемов, с которым я безоговорочно солидарен. На мой взгляд, аргумент, что в случае повышения акциза жители Эстонии кинутся к соседям, и все налоги, таким образом, будут пополнять чужую казну, – от  лукавого. Да, на поверхностный взгляд, это так. Но никто не подсчитывал убытки от того, что дешевый алкоголь слишком доступен. Убытки материальные (прогулы, некачественно сделанная работа и так далее), а паче того – человеческие: травматизм на производстве, ДТП со смертельным исходом, убийства в пьяных драках…

Конечно, тот, кто хочет, все равно купит желанную жидкость – неважно, где. Свинья, как известно, грязь всегда найдет. Но необходимость побегать за огненной водой за тридевять земель или невозможность купить ее в баре вполне вероятно остановят того, кому «не очень-то и хотелось». И если в результате станет хоть одной исковерканной судьбой меньше, – уже стоит огород городить.

Никто не говорит о сухом законе: опыт многих стран подтвердил его неэффективность. Но ввести какие-то разумные берега – это сам Бог велел.

Только не записывайте меня в радетели «облико морале». Я никогда не был анахоретом и трезвенником. Просто надо уметь вовремя остановиться. Иногда сам человек этого сделать не может. Тогда надо создать ему для этого благоприятные условия – только и всего.