Агрессивный ребенок в классе: ученики страдают, а у руководства школы руки коротки

Ребенок с расстройством поведения в обычной школе. Фото: Artur Kuus

Урмас – не самый обычный ученик шестого класса: у него нарушения поведения, поэтому раньше он находился на индивидуальном обучении. Это означает, что он учился не вместе с другими, а наедине с учителем, пишет Postimees.

Но в прошлом году мать решила отдать мальчика в обычную школу, в которой учатся более 1000 ребят. И хотя социальный педагог и психолог школы неоднократно объясняли ей, что большая школа – не самый лучший вариант для ребенка с особыми потребностями, она осталась верна себе. Урмаса приняли в школу, где он начал учиться в спецклассе, где ему помогают имеющая специальное педагогическое образование классный руководитель и помощник учителя.

Когда на третий учебный день в сентябре Урмас пришел в школу, он на глазах у одноклассников ударил мать в лицо. В тот же день он подрался с одноклассником. Ударил его по лицо и по голове так, что пошла кровь.

На следующий день Урмас буянил во время обеденного перерыва и швырнул поднос в поваров.

Через несколько дней он опять подрался с одноклассником. На сей раз ребенок получил от Урмаса кулаком в живот и в лицо.

Не прошло и нескольких часов, как на перемене он напал на учителя. Учительница смогла увернуться от ударов, но поскольку мальчик был не в себе, а мать на звонки не отвечала, пришлось вызвать полицию и скорую помощь. Ребенка забрали в больницу, после чего школа приняла решение временно отстранить его от учебного процесса.

В тот же день мать вызвали в школу, чтобы поговорить о поведении Урмаса и возможных решениях проблемы, но на середине разговора она покинула кабинет. Также она отказывается подписывать согласие на индивидуальную учебную программу, которая предусмотрена на то время, пока мальчик не сможет участвовать в учебной работе класса.

Школа не может обеспечить безопасность

Это поставило школу в сложное положение. Обязанностью директора является обеспечение безопасности учеников и работников, но ребенка, находящегося в возрасте обязательного школьного обучения нельзя исключить из школы. В лучшем случае школа может воспользоваться временным запретом на участие в обучении, и самое большое – на две недели в течение полугода; по состоянию здоровья – чуть дольше. Без согласия родителей нет смысла даже говорить об изменениях, и школа оказывается на распутье – ни туда ни сюда.

Член правления Союза родителей Кристийне Вахтрамяэ. Фото: Mihkel Maripuu

Пауза в школьном обучении предусмотрена для того, чтобы взрослые – педагоги и родители – нашли такое решение, чтобы никто в школе не чувствовал себя в опасности. Если родители не хотят слушать педагогов, возможности школы исчерпаны.

«Если родители ничего не делают для того, чтобы   обуздать опасное для других поведение ребенка, это недопустимо, - говорит главный эксперт школьной сети Министерства образования Юрген Ракасельг. – Наивно полагать, что если мы будем продолжать в том же духе и молча терпеть, то все пройдет само собой. Не пройдет, будет только хуже».

Короткий, но нанесший травмы многим эксперимент матери закончился тем, что мальчик вернулся в привычную ему среду – на индивидуально обучение: только он и учитель. Но подобные случаи вызывают у руководства школ вопрос: это то следствие упразднения спецшкол и пропаганды инклюзивного образования, с которым необходимо смириться?

От этого страдают не только другие ученики. Защитившая в 2018 году в Тартуском университете магистерскую работу Эвелин Салу пришла к выводу, что переход на инклюзивное  образование – одна из главных причин, по которой увольняются учителя.

Общавшиеся в Postimees директора школ считают, что если в школе есть опорная команда, в целом такая система работает. Сложно справляться в ситуациях, подобным истории с Урмасом, когда один ученик держит в страхе всю школу.

«Применение инклюзивного образования без анализа влияния – это одна из самых крупных ошибок политики образования Эстонии за последнюю половину столетия»,- говорит директор успешной школы с севера Эстонии, который просил не называть его имени. На отсутствие анализа влияния еще в декабре 2017 года обратили внимание и в совместном обращении многие организации, объединяющие учителей, школы, родителей и социальных педагогов.

Узкие места инклюзивного образования

Согласно принципам инклюзивного образования, государство поставило перед собой цель исключить отстранение детей с особыми потребностями от школьной жизни. Это означает, что ученика с особыми потребностями не убирают с глаз долой: напротив, он может учиться в ближайшей к месту жительства школе вместе с другими. Исследования показывают, что одним из методов социального задействования ребенка является образовательное задействование.

В Эстонии каждый пятый ученик основной школы имеет особые образовательные потребности. Школ для детей с особыми образовательными потребностями с годами стало меньше. Прежде всего, по причине сокращения учеников, в чем свою роль сыграл и переход на инклюзивное образование.

«Я, конечно, поддерживаю инклюзивное образование, но сейчас в этом много нерешенных узких мест», - говорит руководитель вырумааской школы Мынисте Маарика Нийдумаа. По словам члена правления Союза родителей Кристийне Махтрамяэ, упущений хватает, но полностью провальной она систему не считает. «Однако если от террора одного человека страдает весь класс, или сам ребенок, поскольку эта среда развития ему не подходит, то система себя не оправдывает». Она добавила, что за расстройствами поведения не всегда стоит диагноз. Причины детской агрессии можно поискать и дома.

«Часто такие дети выросли в среде, которая не подходит для ребенка. Тогда он сосредоточен на том, что сам считает хорошим», - говорит она. Обучение детей с особыми потребностями требует от школ времени и денег. И Урмас числится в списках той же школы, но школа нашла для него специального учителя, который обучает мальчика за пределами учебного заведения. Это не самое дешевое удовольствие, и требует от самоуправления и школы около 20 000 евро в год.

Также это требует от школ самоотверженности.

Без родителей решения не найти

«Дети с расстройством поведения требуют больше внимания, и ими нужно больше заниматься,- говорит руководитель Вяэне-Йыесууской школы Эдди Томбанд. – У нас в прошлом году был один ребенок, который потерял контроль над собой и начал бить других. Нам пришлось проинформировать всех детей школы, что если возникнет такая ситуация и он выйдет из себя, нужно бежать и сообщать об этом взрослым».

Томбанд подчеркивает в решении таких ситуаций важность роли родителей. Часто проблемы создают именно отрицающие все родители. Если семья поддерживает педагогов, можно найти решение, устраивающее всех.

Избежать взрывоопасных ситуаций, по словам специалистов, можно, если задействованы все окружающие ребенка взрослые. Если, например, во время поиска решения родители уходят со встречи, школе трудно что-то исправить.

«Были случаи, когда родители приходили к нам с разговором о том, что больше ничего не понимают - мол, делайте с этим ребенком, что хотите, хоть бейте»,- говорит Кристийне Вахтрамяэ.

Насилие не нужно терпеть

Главный специалист школьной сети Министерства образования Юрген Ракасельг. Фото: Margus Ansu

Совершенно неверно считать, что такие ситуации (из-за одного ребенка с расстройство поведения должны страдать другие – Х.М.) придется терпеть. Также ни одна образовательная потребность не оправдывает агрессивного поведения, хотя этим его можно объяснить.

У меня один учитель спросил: сколько раз он должен позволить себя ударить? Якобы директор школы сказал ему, что три раза. Это абсолютно неверно, никто не должен позволять себя ударить даже один раз. С опасным поведением нужно что-то делать.

Если родители не хотят понять, что поведение его ребенка опасно для других, то после чрезвычайного случая нужно обратиться к работнику по охране детства, который в свою очередь обратится в суд, чтобы попросить о помещении ребенка в закрытое детское учреждение.

Достаточно ли денег дает государство школам, чтобы при необходимости можно было предложить ребенку иные формы обучения (маленький класс, обучение один на один – Х.М.)? Да, я осмелюсь сказать, что эти деньги у школ есть. Эти деньги учтены в доходной базе самоуправлений, но есть вопрос: как много этих денег доходит до школ? Мы из многих мест получали сигналы о том, что обычно эти деньги до школ не доходят.

Такое поведение, по моей оценке, унизительно и ставит школы с совершенно неравные условия. Это нереально, что школам нужно справляться самим и искать деньги.

Проблема известна, но никто ею не занимается

Школа Мынисте в Вырумаа более года искала социального педагога, а логопеда искали два года. Педагоги в сотрудничестве с родителями и консультационной комиссией выяснили, в какой помощи нуждается ребенок, но не смогли предоставить ему эту помощь. «У нас не возникает  проблем, когда нужно найти учителей, но по всей Эстонии есть проблема с поиском опорных специалистов, - говорит директор школы Маарика Нийдумаа. – Это известно всем, но проблему до сих пор не могут решить». Школам, конечно, помогают центры «Rajaleidja», но они перегружены и не могут покрыть потребность.

«Действительно нельзя сказать, что у нас мало работы или маленькая нагрузка», - говорит региональный руководитель северо-восточного отделения Rajaleidja Мерели Мяндметс. Она заверяет, что ни один нуждающийся в помощи без помощи не остается. Иногда этого просто приходится подождать какое-то время: «К психологу обычно можно попасть через две недели. На прием к социальному педагогу в Выру попадают в течение недели».

Опыт Мынистаской школы показывает, что если ребенок с расстройством поведения нуждается в индивидуальном обучении, на это обычно не хватает средств. Нийдумаа считает, что нужна большая помощь от государства. Сейчас государственное финансирование, по ее словам, не соответствует потребности.

«Если государство считает, что все дети должны ходить в обычную школу, на это должны быть средства. Нельзя поступать так, что государство принимает решение, а школы должны думать сами, как им выкручиваться».