Китайские миллионы разделили жителей Эстонии на два лагеря

Экономическая мощь Китая растет, но у власти по-прежнему стоит коммунистическая партия Фото: Mark Schiefelbein/AP/Scanpix

Когда разговор заходит о привлечении китайских инвестиций, сторонников и скептиков среди жителей Эстонии оказывается почти поровну, пишет Postimees.

Больше всего внимания по этому вопросу уделяется возможному участию китайских денег в строительстве туннеля Таллинн-Хельсинки. Столько же страстей в последнее время разжигает тема использования устройств Huawei для создания мобильной сети 5G.

Во втором споре Эстония выбрала сторону еще в начале месяца, когда подписала соглашение с США о безопасности в сетях 5G. А вот строительство туннеля между Таллинном и Хельсинки с привлечением китайских денег и строителей требует, чтобы правительство инициировало особую планировку. Это решение еще не достигнуто.

Например, предыдущие ходатайства об инициировании особой планировки государство отправляло девелоперам обратно, поскольку в них не содержалось всей необходимой информации.

"Принципиально мы поддерживаем идею железнодорожного туннеля, соединяющего Хельсинки и Таллинн, но для формирования определенной позиции Министерству финансов нужно получить от разработчиков больше информации о проекте", - сказала советник Минфина по составлению особых планировок Хедди Класен. Дополнительная информация нужна, чтобы оценить потенциально связанные с проектом риски и затраты.

Но как жители Эстонии воспринимают потенциальные риски китайских инвестиций? Исследование, проведенное Kantar Emor по заказу Postimees, показывает, что у эстонцев нет единой уверенной позиции относительно возможных опасностей, связанных с инвестициями из Китая. По крайней мере, пока.

"Мнения относительно китайских инвестиций разделились полярно", - подтверждает и составитель опроса, эксперт Kantar Emor Айвар Воог.

Действительно, в широком рассмотрении этот вопрос делит людей на два лагеря: тех, кто более позитивно относится к китайским инвестициям в Эстонии, всего на четыре процента больше, чем их противников. И каждый четвертый респондент признал, что у него нет твердого мнения по этому вопросу.

«Однако вопрос влияния Китая в последнее время стал более актуальным. Отношение людей стало более критическим, чем, например, пять лет назад», - комментирует Вог.

По оценке младшего научного сотрудника Эстонского института внешней политики Франка Юриса, полярные ответы говорят именно об определенном замешательстве.

«Опрос очень хорошо показал, что наши люди не информированы о потенциальных опасностях Китая. Скорее Китай рассматривается как эльдорадо, страна с бесконечными экономическими возможностями, но об угрозах мало думают», - говорит Франк Юрис, чье поле исследований в Институте внешней политики сосредоточено на Китае и его отношениях с другими странами.

«Люди еще не до конца осознают эту опасность, но она вполне реальна: ее не следует чрезмерно драматизировать, но о ней нужно знать и с ней нужно считаться», - говорит Юрис.

Но если рассмотреть результаты опроса более детально, можно заметить, что положительно оценивают китайские инвестиции люди средних лет, жители больших городов и избиратели Центристской партии. 

Большая зависимость - это риск

Гораздо более негативным является отношение избирателей EKRE и предпринимателей.  Также большая вилка наблюдается между эстонцами и представителями других национальностей: если каждый второй негражданин считает китайские инвестиции полезными, эстонцы настроены более критически.

В целом, экономические сделки с Китаем могут в любом случае иметь политические последствия, считает Юрис. «Чем больше зависимость от Китая, тем активнее Китай может использовать экономические рычаги для достижения своих политических целей», - говорит он.

По его словам, это показывает опыт наших соседей - таких, как Швеция и Норвегия. Да и наш собственный, пожалуй, тоже: когда в 2011 году президент Тоомас Хендрик Ильвес несмотря на рекомендации Министерства иностранных дел встретился в Таллинне с далай-ламой, китайский рынок прочно закрылся для эстонских молочных компаний, надеющихся попасть туда. Для восстановления отношений понадобилось пять лет.

"Могут последовать политические разногласия, которые ограничивают наше право на самоопределение, - говорит Юрис. - Если мы боимся остаться без инвестиций или испортить экономические отношения и поэтому начинаем подвергать себя цензуре и действовать в соответствии с пожеланиями Китая,  это явная угроза нашему суверенитету».