Премьер-министр Ратас: я никогда не держался за свое кресло

Премьер-министр ЭР Юри Ратас рассказал в интервью Postimees по итогам года о росте экономике и результатах теста PISA, что якобы перевешивает недостатки правительства.

- Господин премьер-министр, вы читали сегодняшний Postimees (от 20 декабря)?

- Нет.

- Это обычное дело, что в должности премьера не остается времени на то, чтобы ознакомиться с содержанием основных газет?

- Довольно часто, когда такие загруженные дни. Я уже утром побывал в редакции Postimees, что я там успею прочитать. На радио Kuku (находится в том же здании, что и Postimees) было очень интересное интервью. У вас красивое новое здание и красивые офисы. Здорово было посмотреть.

- Кажется, ваше отношение к прессе в уходящем году несколько изменилось. Если раньше вы общались с журналистами в очень уважительном тоне, то в последнее время есть несколько примеров того, как вы были довольно недружелюбны. Что изменилось: вы или пресса?

- Я по-прежнему отношусь очень уважительно к прессе и, как правило, пытаюсь читать первичные обзоры газет по ночам. На самом деле, я уважаю неписаное правило, что СМИ – это четвертая власть и они делают свою работу в Эстонии очень профессионально. Премьер-министр дает много интервью, и их строение довольно разное. Некоторые более быстрые, некоторые более философичные.

- В то же время думаю, что журналистам довольно просто понять, почему вам может быть сложно читать эстонские газеты. Не проходит и пары дней в неделю, чтобы кто-то где-то не попросил или даже не потребовал, чтобы правительство ушло в отставку. Критики правительства признают в то же время, что эта коалиция в принципе прочная, поскольку в глазах премьер-министра ни один поступок не является настолько аморальным и не наносит эстонскому государству такого ущерба, чтобы правительство развалилось. Как вы на это ответите?

- Думаю, что в большинство дней, когда выходят газеты, я с ними знакомлюсь. Таких дней очень мало, когда я не читаю бумажные газеты. Я также довольно усердный читатель газет в социальных сетях. И здесь на моем рабочем месте всегда есть все крупные газеты.

Что касается коалиции, то главное желание, которое движет мной на посту премьер-министра и главы правительства, это желание принести благо Эстонии и стоять за жителей страны. Я никогда не держался за свое кресло и не пытался к нему прорваться, но высшая власть избрала Рийгикогу,  а в нем существует политическая конкуренция, и таким образом рождаются правительства и оппозиции. Если взять сегодняшнее правительство и коалицию, то одно большое произошедшее или происходящее изменение могло бы состоять в том, что все избранные в Рийгикогу партии могут в один момент оказаться и в оппозиции, и в коалиции.

Я по своей партии помню, как мне десять лет говорили, что мы не годимся в правительство. И все же люди избирали представителей Центристской партии в разные составы Рийгикогу. Думаю, исключать кого бы то ни было неправильно. Может быть, это и есть моя идея в эстонской политике, что, проводя жирные красные линии или исключая кого-то, далеко не уедешь.

- А что для вас вообще красная линия? Если я предложу вам возможность щелкнуть самых громких критиков по носу и представить гипотетическую ситуацию, в которой у вас больше не осталось бы другой моральной возможности кроме роспуска правительства? Что это могло бы быть?

- Эта красная линия, если вообще использовать ее в эстонской политике, проходит там, где кто-то говорит, что Эстония больше не должна быть независимой и демократичной.

- А членом Евросоюза?

- Если мое правительство предложит, чтобы Эстония вышла из Евросоюза?

- Или если в правительстве прозвучат голоса в поддержку этой идеи.

- Я точно не поддержу в правительстве выход Эстонии из Евросоюза. 2019-й – тот год, когда Эстония уже 15 лет в ЕС и НАТО. Мы можем сказать, что для нас это были экономически наиболее успешные годы, но еще важнее обеспечение мира. Обе международные организации делали это очень хорошо.

- Вы указали на то, что это правительство дало EKRE возможность нести бремя правящей партии. Но это не может быть основной причиной рождения нынешней коалиции. Да, политика – это искусство компромиссов и идеальной коалиции не существует, но что превыше вас и Центристской партии и к чему можно стремиться именно вместе с EKRE и «Отечеством»? И что в то же время перевешивает все то недовольство, которое вызывали высказывания и поступки членов правительства в этом году?

- Думаю, никто никогда не сможет создать идеальную коалицию, и хорошо, что в Эстонии всегда коалиционные правительства. Потому-то Эстония и должна создавать как можно более широкую коалицию. В нынешнюю входят две консервативные партии и левоцентристская. Думаю, это вовлекает довольно большую часть эстонского общества.

Если вы спрашиваете, что это правительство изменило или сделало иначе, то большая перемена 2019 года связана с окружающей средой. С тем, чтобы влияние человечества стало меньше. Это очень серьезные изменения. Эстонский энергетический портфель меняется уже за считанные дни, а не за недели. Со сланца необходимо перейти на другие компоненты. В Эстонии это, прежде всего, энергетика ветра.

Мы предприняли довольно большие шаги в области транспорта, электрификации железной дороги и закупки новых поездов.

И я думаю, эстонское общество в целом показало в этом году хорошие результаты. Наша предпринимательская среда продемонстрировала прекрасный экономический рост, и наши учителя обеспечили Эстонии возможность снова сказать: мы первые в Европе и пятые в мире по результатам PISA.

- Вам в последнее время очень нравится говорит об изменениях климата и результатах теста PISA. Но что касается первого, то из всех парламентских партий наиболее скептически относится к изменениям климата именно EKRE. Если борьба с изменениями климата для вас так важна, разве не стоит принимать другие решения, выбирая партнеров по коалиции?

- Знаю, что интервьюируемый не должен отвечать вопросом на вопрос, но я все-таки его задам: какое правительство решило, что Эстония будет стоять за цель Евросоюза сделать его климатически нейтральны к 2050 году?

Это было нынешнее правительство, в которое входят EKRE, «Отечество» и Центристская партия.  И если подумать, кто в этом правительстве за что отвечает, то министр окружающей среды у нас Рене Кокк, который входит в EKRE.

Вы намекаете на то, что EKRE задавала вопросы, насколько велика на самом деле роль человека в изменении климата. Но в этом и состояла наша просьба на съезде Евросоюза: мы хотим это проанализировать. И этот анализ был проделан. Было осуществлено и тесное сотрудничество с Эстонской академией наук и ее президентом. Вместе с госканцелярией была проведена климатическая конференция.

- Президент Керсти Кальюлайд недавно очень жестко сказала Postimees, что нынешнее правительство, по ее мнению, представляет угрозу и конституционному порядку Эстонии, и госбезопасности. Прежде всего, это критика в адрес премьер-министра. Ранее президент Эстонской Республики этого не делала. Как вы на это ответите?

- Я вообще не согласен с заявлениями президента. Нынешнее правительство обеспечивает конституционный порядок в Эстонии, делает все для того, чтобы безопасность и оборона Эстонии стали сильнее.

Президент – тот маяк в Эстонии, который должен делать все – сколь бы трудно это ни было - для того чтобы вместе хранить эстонское общество. Естественно, я уважаю нынешнего президента и у нее есть право говорить то, что она считает правильным, но если взглянуть на то, как Эстония в 2019 году усилила свои позиции на международной арене, то все говорит на другом языке.

Возьмем хотя бы избрание Эстонии членом Совбеза ООН. Очень мощное достижение, во имя которого работали дипломаты, МИД и многие члены Рийгикогу. Президент тоже внесла в это свой вклад. Конкуренция с Румынией в последнем туре была довольно жесткой. Эстония победила в ней.

Несколько недель назад у меня была возможность побывать в США. Там очень большие ожидания и интерес к бизнес-форуму Инициативы трех морей, который пройдет в следующем году в Таллинне. Это показывает, что на Эстонию возлагают очень большие надежды в трансатлантических отношениях.

- Вы же прекрасно знаете, что безопасность Эстонии зависит в том числе от имиджа нашего государства. От того самого имиджа, которому слова Марта Хельме в адрес финского премьер-министра бесспорно нанесли урон. Вы все же остаетесь при своем, что слова президента не имели под собой основания?

- Думаю, то, что Март Хельме сказал по поводу Финляндии и финского премьер-министра, было неуместно, плохо, и я никак не могу сказать, что это не стало пятном на репутации Эстонии. Конечно, стало.

- Может ли неуместно ведущий себя министр оставаться в правительстве?

- Я же поговорил об этом с министром внутренних дел очень серьезно, и он сказал эстонской прессе, что приносит извинения финскому премьеру. В телефонном разговоре (между Ратасом и финским премьер-министром Санной Марин – прим. ред.) мы констатировали, что Эстония и Финляндия – очень близкие партнеры и соседи, и мы будем в дальнейшем исходить из этого.

- 2019-й для вас – третий полный год на посту премьер-министра. Помимо того, что вы приобрели опыт, у вас наверняка возникло чутье, каким образом премьер-министр ЭР должен себя вести в том или ином случае или как бы вы вели себя сами. Как должен вести себя премьер, когда он понимает, что риск, взятый при выборе коалиционного партнера, не оправдывает себя, поскольку тот не может проявлять сдержанность?

- Должность премьер-министра ежедневно связана с рисками и ответственностью. На этом посту нет ни одного мгновения, когда риска нет. Они могут быть внутри эстонского государства и в Евросоюзе шире…  Что касается оценки, может ли кто-то себя сдерживать или нет… Что это за оценка?

Я встречаюсь с очень многими людьми в Эстонии, которые говорят, что нынешнее правительство в Эстонии – лучшее и его необходимо сохранить. Если посмотреть на рейтинги, многие из них показывают, что популярность коалиции выше, чем у оппозиции. Правда, бывают и такие моменты, когда рейтинги свидетельствуют об обратном.

Так что рейтинг зависит от того, с какой стороны посмотреть.

- Но решаете вы, в конце концов, как подсказывает совесть.

- В следующем году произойдет внеочередное повышение пенсий вместе с индексацией. Наибольшее за последние 12 лет – в среднем на 45 евро в месяц. 12 лет у государства не было желания, возможности или воли повысить пенсии во внеочередном порядке.

Если взглянуть на экономическую ситуацию, то, как я уже говорил, она хороша благодаря предпринимательству. Мы предприняли ряд крупных инвестиций, Национальная библиотека, Национальное телерадиовещание, Национальный архив.

Также довольно большие изменения происходят в приведении в порядок контор Департамента полиции и погранохраны и спасательных команд.

Введение цифровой регистратуры.

Дальнейшее повышение зарплат учителей – правда, не в том темпе, что в последние три года, но все же 65 евро к зарплате мы сможем прибавить. Это очень серьезные изменения.

- На самом деле, все это очень важные вещи, однако разве экономический рост, индексация пенсий наряду с прибавлением 7 евро и т.п. действительно по силам только нынешнему правительству?

- Нынешнее правительство действительно родилось из соглашения трех партий. Его стало возможно сформировать в условиях политической конкуренции после последних выборов в Рийгикогу, там, где три партии сумели достичь наибольшего согласия.