У фильма режиссера Джеймса Мэнголда два прокатных названия: “Ford против Ferrari” и “Le Mans 66”. Оба не исчерпывают его содержания. 24-часовая гонка в Ле-Мане, в которой американские спорткары Ford GT40 заняли три первых места, только кульминация картины, хотя герои фильма – конструктор Кэрролл Шелби и пилот Кен Майлз – идут к этой цели на протяжении почти всего сюжета.
Владелец автопромышленного концерна Генри Форд II действительно хотел покончить с гегемонией «Феррари» в Ле-Мане, но сама гонка не стала противостоянием двух команд: итальянские машины выбыли задолго до финиша. Противостояние здесь другое: творческое начало против денег.
Как и предыдущий блокбастер об автоспорте, «Гонка» Рона Ховарда (2014), “Ford против Ferrari” основана на реальных событиях, и все ведущие персонажи этой драмы выступают под своими именами. Разница в том, что Ховард снимал картину о соперничестве в 1976 году двух совершенно разных по характерам пилотов «Формулы-1»: предельно рационального Ники Лауды и плейбоя, гуляки праздного, выигрывавшего гонки как бы между прочими развлечениями, Джеймса Ханта. Если угодно, Хант – Моцарт, Лауда – Сальери. (Только соперничество их было честным!)
Позже отношения Моцарта и Сальери возникли у Айртона Сенны с Аленом Простом – и на их дуэли закончилась романтическая эпоха в автоспорте; дальше побеждали лучшие моторы, лучшая аэродинамика, лучшая тактика – но не обязательно лучшие пилоты. А если и возникал великий гонщик, превосходивший всех, то чемпионат превращался для него в триумфальное шествие на фоне двух десятков статистов. Так выглядели пять титулов подряд (из семи) Михаэля Шумахера и четыре – Себастьяна Феттеля. (О Льюисе Хэмилтоне трудно сказать что-то определенное, хотя на его счету уже шесть титулов и если не произойдет ничего неожиданного, в 2020 году он сравняется с Шумахером – слишком хороши болиды «Мерседеса», тягаться с ними почти невозможно.)
Время действия картины Мэнголда – 1960-е годы; романтическая, кровавая и чуть наивная эпоха автоспорта в самом разгаре; о тех огромных средствах, которые в наше время вкладываются в разработку гоночных автомашин, в ту пору не задумывались; машины «Формулы-1» и других гоночных классов долгое время создавались буквально «на коленке», а в многочасовых состязаниях спортивных автомобилей, вроде «24 часов Ле-Мана», участвовали специально подготовленные машины GT – «Гран Туризмо»; почти такие же можно было приобрести каждому, у кого имелись такое желание и деньги.
Мэнголду и его оператору Фидону Папамайклу удалось с редкостной точностью смоделировать обстановку гонок тех лет – не только в Ле-Мане, но и на американских автодромах, где десятки машин мчатся по овалу на бешеной скорости и где победителя тогда ждали только слава и кубок. Великолепны кадры, снятые с точки зрения гонщика: летящая навстречу асфальтовая или бетонная полоса; внезапно возникающие впереди машины соперников, между которыми надо промчаться впритирку, нечеловеческое напряжение. Ле-Ман – а ему из двух с половиной часов уделен в картине целый час – воссоздан именно таким, каким он был тогда. На старте машины выстроены вдоль трибуны под углом к трассе; пилоты должны пробежать 30 метров, завести мотор и умчаться, в суматохе неизбежны столкновения.
Сейчас ничего этого нет, старт дается с ходу: машины, выстроенные по итогам квалификации, на протяжении круга следуют за пейс-каром, потом он сворачивает в боксы и гонка начинается. Экипажи состоят не из двух, как тогда, а из трех гонщиков, так что нагрузка на пилотов меньше, чем в былые времена. Наконец, всегда выигрывают гонку прототипы, экспериментальные машины, опережающие развитие автопромышленности на несколько лет; в этом классе в 2019 году два первых места заняли не имевшие себе равных гибридные «Тойоты», а третьим был экипаж российской команды SMP Racing.
Единственное, в чем можно упрекнуть авторов картины – это то, что у них в центре внимания лишь два героя: конструктор Кэрролл Шелби – сам бывший гонщик, победитель Ле-Мана-1958, который из-за проблем с сердцем вынужден был прекратить выступления в соревнованиях и его друг, гениальный пилот Кен Майлз. Напарника Майлза в Ле-Мане, Денниса Хьюлма, мы видим только мельком, как и остальных гонщиков – фильм сделан не о команде, а о личностях. В роли Шелби – Мэтт Дэймон, в роли Майлза – Кристиан Бэйл.
Оба очень похожи на своих героев. В 1966 годы Шелби было 43 года, Майлзу – 48. Дэймону сейчас 49, Бэйлу – 45; как и его герой, Бэйл - британец, живущий в США. Майлз, как известно, был высоким и худым; Бэйл для съемок в предыдущем своем фильме «Власть» заметно набрал вес; теперь ему пришлось сбросить около 30 кг – и он сделал это за семь месяцев. Когда Дэймон спросил его, как ему это удалось, Бэйл ответил: «Просто я перестал есть». Актер достоин своего героя, отличавшегося невероятной силой воли и упорством!
Авторы фильма, (что вообще характерно для американских кинематографистов) относятся к магнату Генри Форду II (внуку основателя концерна) и его приспешникам так, как те заслуживают. (А как заметил принц Гамлет, если обращаться с каждым по заслугам, кто же избежит пощечины?) Генри Форд II в исполнении Трэйси Леттса – омерзительная и хамоватая акула капитализма, думающая только о прибыли. Первое его появление в кадре – магнат приходит в цех, приказывает остановить конвейер и заявляет, что продажи автомашин «Форд» его не удовлетворяют; если никто не найдет выход, все будут уволены.
Середина 1960-х – это время, когда платежеспособным становится поколение бэби-бумеров, тех, кто родился после Второй мировой войны; молодежь начинает покупать автомобили, и этих покупателей привлекает не столько качество машины, сколько ее легенда: лестно же приобрести «родственника» победителя знаменитой гонки. (Помните роман «Колеса» когда-то популярного, а ныне прочно забытого писателя Артура Хейли: после того, как машины вымышленной прозаиком фирмы побеждают в гонках, все руководство чуть ли не в пляс пускается прямо на трибуне: «В воскресенье побеждай – в понедельник продавай!»
У «Феррари», несмотря на все победы, дела шли плохо: фирма, выпускающая малыми сериями уникальные спортивные машины ручной сборки, оказалась на грани банкротства. Генри Форд решил купить «Феррари», чтобы машины итальянской разработки выступали под флагом американского концерна.
Магнат посылает на переговоры с Энцо Феррари своих подручных. Это уже унижение. Играющий Энцо Феррари итальянский актер Ремо Джироне убедительно демонстрирует всю гамму чувств коммендаторе (так называли Энцо Феррари его сотрудники). Выхода нет, приходится отдавать единственное и любимое детище в лапы заокеанскому варвару. И лишиться руководства гоночным отделом фирмы. Но на помощь приходит «ФИАТ», его владелец Джованни Аньелли покупает «Феррари», оставляя за старым Энцо всю полноту власти в спорте. И старый итальянец с удовольствием сообщает приспешникам Форда все, что думает об их боссе.
Сдается мне, что здесь авторы фильма на стороне Энцо Феррари. Потому что он – творец, создатель гоночных машин, а Форд – всего лишь денежный мешок. И, разумеется, в автоспорте он не разбирается, но считает возможным распоряжаться. Руководство спортивной командой он передает бездарному и завистливому белобровому Лео Биби (Джош Лукас), и тот старается унизить Шелби и Майлза. Но если Шелби, типичный потомок ковбоев, независимый и резкий, не позволяет собой помыкать, во всяком случае слишком явно помыкать, – к тому же без него все дело развалится – то пилотов у Форда много, и Биби старается отстранить Майлза от Ле-Мана.
Спасение приходит от Шелби. Конструктор предлагает магнату сделать пару кругов в качестве пассажира GT40. На скорости под 300 км/час. И магнат, после того как оправился от испуга, что-то начинает чувствовать. Но этим конфликт между творчеством и деньгами не исчерпывается.
Противопоставляя Генри Форда II и Энцо Феррари, Мэнголд и его сценаристы позволяют себе небольшой вымысел. Во время 24-часовой гонки в Ле-Мане Форд со своими присными улетает ужинать в шикарный отель, а Феррари остается на трибуне и продолжает следить за происходящим. На самом деле Энцо Феррари никогда не бывал в Ле-Мане, но выдумка авторов позволяет еще четче показать, кто есть кто.
Картина, созданная Мэнголдом, его сценаристами и оператором, а также – last not least – Бэйлом и Дэймоном, возвращает нас во времена героического голливудского кинематографа, снимавшего фильмы о сильных, идущих напролом к цели суровых парнях; женщинам в таких картинах отводилась роль преданных и столь же сильных духом, как и их мужчины, боевых подруг. Героический эпос отошел в прошлое, но тоска по нему ощущается все сильнее. (Подобной тоской, как ни странно, проникнута и последняя картина Квентина Тарантино «Однажды… в Голливуде».)
В фильме всего одна достойная внимания женская роль – жена Майлза Молли (Катриона Балф), которая поругивает мужа за то, что семья не вылазит из безденежья: за победы в национальных гонках не платят, а дела его автомастерской идут все хуже и хуже. Но когда Майлз решает сдаться, уйти из спорта и заняться чем-то прибыльным, она резко возражает. Понимает, что реализует себя Майлз за рулем гоночного автомобиля, и порвав с гонками, он потеряет себя.
Конфликт в картине развивается по двум линиям. Шелби и Майлз вынуждены вести неравную борьбу с бездушной корпорацией; вроде бы цель у всех одна - привести к победе сконструированную Шелби машину. Но у магната и его присных свои амбиции, они инстинктивно ненавидят творческих людей и постоянно чинят героям препоны. Придраться есть к чему: GT40, как и любая новая машина, поначалу страдает «детскими болезнями». В то время рабочий объем двигателя спорткаров не ограничивался, американцы, как обычно, сделали ставку на грубую силу, поставив на машину 7-литровый двигатель. Автомобиль получился перетяжеленным и ненадежным, 4-литровые «Феррари» были не такими быстрыми, но лучше выдерживали нагрузки. (В реальности Кен Майлз после первого пробного выезда на новой машине мрачно произнес: «Ну и дерьмо же…»; за такие выходки босс гоночной команды Лео Биби его терпеть не мог.)
Все подробности работы над машиной, конечно, в фильме не переданы – чтобы та часть зрителей, которая не относится к фанатам автоспорта, не заскучала. Но каким тяжким был путь к цели – это показано наглядно.
И тут самое время раскрыть другой конфликт, между друзьями, Шелби и Майлзом. Характеры у них слишком разные: герой Дэймона - реалист, знает, до какой черты можно доходить в противостоянии с боссами, где необходимо уступить (в мелочах), а где биться до конца (когда речь заходит об участии Майлза в Ле-Мане). Герой Бэйла – безбашенный парень, компромиссов для него не существует; в гонках он видит поэзию, а это слишком высокая материя, чтобы примешивать к ней какие-то земные прагматичные мотивы. По-настоящему поэтичен внутренний монолог Майлза, когда тот за рулем раскрывает свои ощущения: на 7000 оборотах в минуту он чувствует себя оторвавшимся от земли, растворяющимся в стихии скорости.
Великолепно снята гонка в Ле-Мане. (Здесь создатели фильма добиваются того, что очень редко получается в картинах о спорте, особенно если они основаны на реальном материале: ты знаешь, чем закончится соревнование, и вместе с тем всеми мыслями и чувствами – там, на трассе, с героями).
Как и положено в подобных фильмах, Майлз на старте испытывает трудности (не закрывается дверь), теряет время, но постепенно наверстывает упущенное и выходит в лидеры. К тому моменту, когда все «Феррари» выбыли из-за аварий и неисправностей, а три машины Ford GT40 возглавили гонку (Кен Майлз и Деннис Хьюлм на круг с лишним опережали второй экипаж, Брюс МакЛарен и Крис Эймон), Лео Биби пришла «гениальная идея эффектного фото»: все три машины (третья отставала на пять кругов) должны были пересечь линию финиша одновременно. Биби сообщил о своей задумке боссу, и тот отдал распоряжение: выполнять. Перед последней сменой водителей Майлз и МакЛарен были извещены об этом решении.
Ни Майлзу, ни Шелби идея не могла понравиться. Но пришлось подчиниться. И тут оказалось, что Биби сознательно предал Майлза, который вынес на своих плечах основную тяжесть эпопеи с испытаниями и совершенствованием машины – и основную тяжесть гонки.
Шелби и Майлз не знали, что при одновременном (или почти одновременном) финише двух машин победа присуждается той, которая прошла за 24 часа большее расстояние. Машина МакЛарена/Эймона по результатам стояла на стартовой позиции на пятом месте, проигрывая полтора десятка метров машине Майлза/Хьюлма. И, следовательно МакЛарен и Эймон были объявлены победителями.
Биби не хотел, чтобы неудобный Майлз стал триумфатором Ле-Мана!
Осенью того же года Кен Майлз погиб, испытывая на треке в Риверсайде улучшенную модель GT40. В фильме гибель гонщика показана поэтично, как и его жизнь. На дальнем плане машина исчезает между дюнами – и вдруг в воздух взмывает столб песка и пламя. Герой Бэйла исчез, растворившись в стихии скорости.
Таких людей, как Кен Майлз, сопровождают легенды и после ухода из жизни. В конце 1980-х бывший полицейский из Калифорнии, фанат автомобильных гонок Фред Джон, обнаружил в полицейских архивах два разных и противоречивых свидетельства о смерти Кена Майлза. К тому же не было найдено ни одного свидетельства о кремации и похоронах гонщика. Фред Джон продолжил расследование и обнаружил в штате Висконсин старика с автомобильными правами на имя Кена Майлза, 1918 года рождения. Старик сообщил, что он остался жив в той аварии, но стал инвалидом. Концерн заплатил ему 2 миллиона долларов за то, чтобы тот скрылся от людей и хранил тайну. Кэрролл Шелби был тогда еще жив (он скончался в 1990 году). Фред Джон навестил его. Когда Шелби услышал рассказ сыщика, он выронил из рук тарелку с едой и изменился в лице, но не произнес ни слова.
Впрочем, это совсем другая история.