/nginx/o/2019/11/07/12721531t1h4f31.jpg)
Президент Керсти Кальюлайд своё новогоднее обращение к нации начала с утверждения, что «прошедший год в том числе стал годом, когда яйцо учило курицу». И хотя главным образом имелась в виду высокая оценка, данная международными экспертами успехам эстонских школьников в разных науках по программе PISA, вполне позволительно толкование этих слов президента и в более широких рамках.
При этом речь шла об Эстонии, но метафора с афористичной точностью определяет общую суть происходящего: пришло время яйцам учить куриц. И не только в Эстонии. Я бы даже взял на себя нахальство утверждать: не столько в Эстонии… Но начнем все-таки с наших палестин.
Читая, а точнее – вчитываясь в тексты, содержащие анализ всего комплекса тем, так или иначе связанных с правящей на Тоомпеа коалицией, и прогнозы экспертов, всё больше убеждаешься: теперь нам со всем этим жить. Отныне… И, похоже, уже надолго. То есть навсегда.
И дело даже не в конкретных персонах или их сочетании и не в конфигурации политических альянсов настоящего и будущего, какими бы причудливыми они ни оказывались. Дело в принципе: время более-менее привычных ситуаций, решений, оценок – прошло и больше не вернется.
Вообще закончилось время стереотипов. То, что приходит – уже пришло! – им на смену, можно условно считать хаосом, но только если оставаться на всё той же привычной точке отсчета. На самом деле, это пока еще не всеми осознанный и осознаваемый, но какой-то новый, необычный для нас порядок.
Не надо пугаться слов: ах, это мы уже проходили – die Neuordnung, факельные шествия, газовые камеры… При некотором (признаться, весьма бросающемся в глаза) сходстве внешних атрибутов, ситуации в сегодняшней Эстонии и в Германии 1920-х – начала 1930-х годов все-таки имеют коренные различия. Эстония не только не оказывалась за последние десятилетия в положении побежденной страны и не подвергалась по этой причине унизительным аннексиям и контрибуциям, но, напротив, – вновь обрела государственный суверенитет и, тем самым, мощный импульс для развития по всем направлениям политической, экономической и социальной жизни. Каковой импульс вполне успешно действует на практике.
Да, у здешних ультраправых есть определенный социальный базис, но и он, во-первых, достаточно ограничен количественно, а во-вторых, отнюдь не одержим идеей реванша любой ценой. Однако при этом электорат EKRE (а, в первую очередь, именно эта партия символизирует в глазах испуганного среднего класса тот самый Neuordnung) всё более настойчиво демонстрирует твердое намерение занять подобающее место в политической жизни Эстонии.
Хотелось бы написать «подобающее с его точки зрения», но почему, собственно, только с его? Просто объективно подобающее. Как говорил один из персонажей «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, «пустыня – это бездарно, но она существует, и с этим приходится считаться». Так и EKRE с её сторонниками: они существуют, и к этому придется приспосабливаться. Вряд ли это удастся сделать быстро. Так что надо быть готовыми к издержкам. Но если не рубить с плеча, то можно эти издержки свести к разумному минимуму.
Хотя, опять-таки: что в данном случае считается минимумом? И что – разумным? Вопросы, вопросы, вопросы…
Фраза о стремительно меняющемся мире по степени заезженности уже вполне может соперничать с жующими овёс лошадьми и с впадающей, куда надо, Волгой. И тем не менее, абсолютное большинство тех, кто её произносит, подсознательно надеются, что все эти перемены лично их не коснутся. Они хотели бы с искренним интересом наблюдать за этими захватывающими дух переменами, получая свою порцию адреналина, но с комфортом, находясь в спокойном и стабильном месте – что-то вроде ложи на трибуне ипподрома.
Но так уже не будет. Поколению родившихся до Второй мировой войны достаточно было получить образование, не важно, высшее, среднее, среднее специальное, или же просто какую-то рабочую профессию, но один раз – и на всю жизнь. Послевоенным – согласно новейшей транскрипции, «возраста 60+», – в течение жизни уже пришлось, как минимум, дважды если не менять профессию, то хотя бы «повышать квалификацию», то есть фактически проходить повторный курс обучения даже собственной специализации.
Впрочем, само понятие «специализация» тоже теряет свой изначальный смысл. Нынешним «кому за сорок» не просто полезно, а приходится специализироваться сразу в нескольких областях. А их дети и вовсе воспринимают как само собой разумеющееся необходимость обучаться в течение всей жизни. Термин «непрерывное образование» прочно вошел в быт. Сегодня достаточно освоить основы компьютерной грамоты, и ты можешь приблизительно с равным успехом заниматься промышленным дизайном, моделировать физические процессы на уровне квантовой механики или спекулировать криптовалютой. Причем хоть поочередно, хоть одновременно, и не обязательно теоретически твердо знать, что такое квант или крипто – надо только, чтобы эти понятия стали частью твоего повседневного быта.
А тогда прочему мы вообразили, что национал-консерваторов не должно быть в правящей коалиции? Лично я действительно не понимаю, как может сочетаться идеология левого центризма с крайне правым консерватизмом. Я не понимаю, ты не понимаешь, она не понимает. А они – понимают… И если эта идеология не запрещена на государственном уровне, как нацизм или расизм, то, значит, они имеют право. Вот они его и реализуют. Уж как умеют…
Да, практика показывает, что пока умеют не очень. Иллюстрация – вербальные кульбиты семейного дуэта Хельме и чехарда в министерской вотчине экреистов. Но ничего, когда-нибудь научатся.
Правда, к тому времени может прийти в полную негодность набор идей, который сегодня принято именовать «традиционными ценностями» и который составляет основу их мировоззрения; если весь мир стремительно меняется, то почему должен оставаться неизменным этот инструментарий? Уже сегодня для поколения рожденных на рубеже тысячелетий и позднее становятся абстракцией такие понятия, как патриархальная семья, отчий дом, земля предков, не говоря уже про дым отечества...
Что ж, значит, на смену этим понятиям придут новые, ничуть не менее важные. Уже приходят. На Западе всё меньше молодых озабочены приобретением дорогостоящей недвижимости или стремлением занять престижное и стабильное рабочее место. Всё больше ценятся мобильность и независимость, причем в самом широком их значении (не лишенном, впрочем, требований к уровню комфорта, как при передвижении с места на место, так и в самóм месте проживания, хотя бы и временного). На этом фоне особое значение приобретают такие, казавшиеся прежде голой абстракцией, понятия, как наша планета, общая среда обитания, глобальная безопасность. И если в Эстонии это пока ощущается не очень сильно (все-таки здешние традиции имеют достаточно глубокие корни, да и положение геополитической провинции сразу не изменить и не преодолеть), то в остальном мире эти ветры, мягко выражаясь, становятся всё более свежими.
В таких условиях прежние стереотипы проявляются ярче и, кстати, тем очевиднее их вредоносность. Самый выразительный пример подобного рода мы увидели недавно в самой броской, наверное, за всю историю цивилизации попытке организовать педагогический процесс с образовательным уклоном в диалоге «яйцо – курица». Когда шестнадцатилетняя девочка с самой высокой международной трибуны бросила в лицо взрослым гневный упрек за то, что они лишили её и её сверстников детства.
Может быть, в словах Греты Тунберг был некоторый излишек юношеского максимализма. Возможно, чуть сверх меры эмоций и трагизма. Хотя кто её определял, эту меру? Но главное – это была (и есть!) правда, и не просто правда, а горькая правда.
Однако абсолютное большинство тех, кому этот упрек был адресован, и среди них даже очень умные, здравомыслящие и вполне адекватные люди, озаботились не смыслом сказанного, а вопросом из области конспирологии: «Кто стоит за этой девочкой!?». Как будто если за ней стоят какие-то корпорации, которым сегодня выгодно протолкнуть на рынок свою продукцию, или политики, играющие на страхах перед загрязнением среды обитания человека, то сама экологическая проблема от этого исчезнет. Да тем более надо искать её решение, и как можно быстрее, и как можно продуктивнее, а не заниматься ловлей чёрной кошки в темной комнате.
Я не ставлю знак прямого тождества между нетривиальным пасьянсом, который сложился на эстонском политическом сукне, и вставшей во весь рост проблемой планетарного масштаба. Но что-то общее между ними, несомненно, имеется. И то, и другое требует способности мыслить, отказавшись от привычных схем и стандартов при оценке ситуации и нахождении верного пути для выхода из неё.
И дело ведь не только в этих двух примерах. Просто для куриц настало время уступить дорогу яйцам. Иначе есть вероятность, что скоро вообще никто ни за кем не будет стоять. А равно – сидеть или лежать…