О фильме «Маленькие женщины» по роману классика американской литературы хочется говорить словами песни: добрый, ласковый... Но недаром в песне это – ветер перемен. Картина, получившая шесть номинаций на «Оскар», парадоксальна: она о том, что мы всегда теряем – и не теряем никогда.
Грета Гервиг, талантливая актриса (вспомним хотя бы комедию Вуди Аллена «Риму, с любовью»), дебютировала два года назад фильмом «Леди Бёрд» о взрослении американки, которая учится в католической школе провинциального городка и хочет взбунтоваться – но понимает в конце концов, что, бунтуя, всегда возвращаешься к себе, потому что ты – это ты, а не внушаемые обществом и рынком ценности. Как говорил один герой Стругацких: «Всё это прекрасно, но только вот что – не забыть бы мне вернуться».
В определенном смысле «Маленькие женщины» – о том же самом: о (невозможном) возвращении. Роман Луизы Мэй Олкотт, изданный в 1868–1869 годах, для американцев – часть и даже основа литературного канона, рассказывающего о старой доброй, идиллической Америке. Книга повествует о жизни четырех сестер в Новой Англии, в Массачусетсе, в эпоху Гражданской войны и после. Это время еще Марк Твен, современник Олкотт, окрестил «позолоченным веком» – с известной иронией: не золотой, конечно, но такой, что если не вглядываться, от золотого особо не отличишь. Другое название эпохе дала полвека спустя Эдит Уортон – «Век невинности». Были и другие мнения, особенно у проигравших войну южан, но Массачусетс – это Север, оплот аболиционистов, штат, на гербе которого изображен вождь племени оджибве Маленькая Раковина, а латинский девиз гласит: «Мечом ищет мира, но мира только вместе со свободой». Роман и фильм начинаются с того, что сестры Марч беспокоятся об отце: он ушел на фронт – воевать с Югом за отмену рабства...
Отсутствующий героический отец, бабье царство американской глубинки, честная бедность, христианское воспитание – без особой религиозности, зато со всей этикой любви к ближнему, четыре сестры, которые преданы друг другу, но и постоянно ссорятся, то понарошку, то всерьез, с немалым трудом управляющаяся с ними мать, – всё это было жизнью самой Луизы Мэй Олкотт. И сочиняла она что-то вроде автобиографии, выведя себя в Джозефине Марч, она же Джо, сорванец и начинающая писательница (в фильме – Сирша Ронан). Но вышло так, что опыт Олкотт наложился на опыт тысяч читателей романа – и «Маленькие женщины» стали культовыми при жизни автора. Продолжение, «Хорошие жены», Олкотт написала моментально; в США эти две книги издают обычно вместе, и фильм поставлен по ним обеим. Потом было еще два сиквела – однако началось всё с романа о детстве и взрослении.
Может, дело еще и в том, что четыре сестры Марч – это четыре темперамента, абсолютно архетипические характеры, к одному из которых может примериться каждая женщина.
Холерическая Джо, скачущая по лесам и полям, вечно что-то придумывающая, сочиняющая романтические пьесы о героях в плащах и со шпагами, считающая себя некрасивой (с обликом Сирши Ронан – это надо постараться), твердо знающая, что замуж никогда ни за кого не пойдет, потому что женщина должна быть самостоятельной.
Мег (Эмма Уотсон), старшая сестра, сангвиник: она твердо знает, что красива, твердо знает, что должна выйти замуж, шагает по жизни спокойно и с достоинством, а раз влюбившись в деревенского учителя (Джеймс Нортон), рожает ему детей и смиряется с бедностью, ибо «в горе и в радости» – не пустые слова.
Эми (Флоренс Пью), младшая, меланхолик, подающая надежды художница, вечно чем-то страшно недовольная; она терпеть не может, когда у нее отнимают законные, как она считает, радости, она обидчива, капризна, мстительна – в какой-то момент она сжигает самое ценное, что есть у Джо, рукопись очередной книги, после чего сестры перестают общаться, пока трагическое происшествие их не примиряет.
Бет (Люси Лью), флегматичная тихоня, больше всего на свете любящая играть на фортепиано, – самая несчастливая из всех сестер Марч...
Остальные персонажи так или иначе на вторых ролях. Мать (Лора Дёрн) – добрая, умная и терпеливая женщина, но ей с такими детьми приходится, мягко говоря, нелегко. Хорошо, что есть верная служанка Ханна. И еще сестра мужа, богатая тетушка (Мерил Стрип) – «строгая, но справедливая», она никогда не была замужем и присматривается к племянницам: которой оставить свое поместье Пламфилд? И пожилой сосед мистер Лоуренс (Крис Купер), когда-то потерявший дочь и души не чающий в Бет. И еще Лори (Тимоти Шаламе), племянник мистера Лоуренса, юноша аристократической наружности: в него влюбляются, кажется, все сестры, хотя сам он явно отдает предпочтение Джо.
Но это всё есть и в книге, и в многочисленных экранизациях «Маленьких женщин». Это всё ожидаемо. Грета Гервиг, сама написавшая сценарий, ограничиться тем, что всего лишь ожидаемо, не захотела.
Роман Олкотт похож на извилистое шоссе из пункта А в пункт Б. Фильм Греты Гервиг – нелинеен. Повзрослевшая Джо, переехавшая в Нью-Йорк, сочиняет приключенческие истории, носится по редакциям, полным курящих деловитых мужчин, мнение которых об умственных способностях другого пола невысоко, учительствует – и как бы вспоминает о своей юности, о днях, оставшихся в навсегда ушедшем «еще вчера». Как бы – потому что неясно, где заканчивается память Джо и начинается сюжет реалистической книги, которую девушка сочиняет под влиянием друга, профессора Фридриха Бэра (Луи Гаррель).
Вместе с Джо и другими сестрами – Эми в Париже, сопровождает тетушку и пытается стать художницей, Мег мыкает горе замужем, – нас постоянно мотает из прошлого в настоящее. В итоге фильм обретает детективную составляющую – иногда мы видим следствие, но долго не догадываемся о причинах, и только к финалу всё более-менее увязывается в одну картину. Причем увязывается идеально. Надо сказать, что Гервиг собрала прекрасный актерский ансамбль: ни разу не возникает ощущения, что кто-либо из актрис потерял нить и играет взрослого ребенка или наоборот. И если от Сирши Ронан никто ничего другого не ждет, Эмма Уотсон, продолжая успешно выходить из образа Гермионы, иногда приятно удивляет.
Увлекшись перипетиями жизней сестер Марч, легко не заметить двойственность финала, который «сладок, как мед, на устах, но горек во чреве». Между тем намеки на то, что не всё в этом фильме так, как кажется, разбросаны по всему фильму. Самый явный – убеждение Джо в том, что выходить замуж ей не нужно. Она и книгу заканчивает так же: ее героиня (она сама) ни за кого не выходит. На что издатель м-р Дэшвуд (Трейси Леттс) замечает: «Так нельзя. Книга не может не закончиться свадьбой!»
И Джо, чуть поспорив, соглашается. И книга заканчивается свадьбой – ее свадьбой. И вообще хэппи-эндом. Богатая тетушка умирает, оставив Джо поместье Пламфилд. Нам показывают попеременно то идиллию Пламфилда, где Джо с мужем открыли школу, то одинокую Джо в Нью-Йорке, которая наблюдает, как переплетчик изготавливает очередной том ее романа. Будто вращается какое-то небесное колесо, и мы видим то одну сторону реальности, то другую...
Что это разные реальности – сомнений нет: сама Луиза Мэй Олкотт замуж так и не вышла, наследства не получила и школы не открыла. Она до конца жизни оставалась писательницей. То есть эта идиллическая реальность, этот рай на земле, миф золотого ли, позолоченного ли века, эпоха невинности, навсегда залитая солнцем лужайка, на которой смешались счастливые дети и влюбленные взрослые, – всё это существует в голове Джо. И на экране кинотеатра. И в нашей голове, следовательно, тоже. Рай – это даже не книга. Рай – это то, что живет внутри нас.
И – вот она, сладость и горечь «Маленьких женщин», – в этот момент нам полагается понять, что рай в иных формах – недостижим. Что Джо ждет совсем другая жизнь, короткая, не очень-то счастливая, полная борьбы, да и вообще борьба, в том числе с рабством, в том числе за права женщин – а то и другое составляло чаяния Олкотт и наполняет атмосферу «Маленьких женщин», – только начинается. Джо, как и Луиза Мэй, не доживет до результатов, да что там – мы все не доживем до времени, когда можно будет расслабиться и счастливо бегать по залитой солнцем лужайке. «Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придется – ни мне, ни тебе», – писал Некрасов на другой стороне земли, когда Гражданская война в США подходила к концу, а сестры Марч ссорились и мирились в массачусетской глуши.
Печально? Очень. Но без этой мечты, потерянного рая, солнечной лужайки, страны Нетинебудет, вечного острова памяти посреди океана Соляриса, согласитесь, ничего бы и не было – и нас, таких, как мы есть, тоже.