Британский политолог: будущее России — демократия и сотрудничество с Западом

Конституционные изменения, предложенные Владимиром Путиным, потрясли российскую политическую систему и поставили вопрос - кто будет наследником Путина? Чтобы прокомментировать внутренние и внешние дела нашего восточного соседа, портал TVNET пригласил на интервью известного эксперта по вопросам международной преступности и проблемам безопасности, связанным с Россией, Марка Галеотти.

Политолог Марк Галеотти является одним из  самых выдающихся исследователей современной России в мире. Он активно участвует в расследовании как деятельности сетей организованной преступности, так и проблем безопасности. Он старший научный сотрудник Института международных отношений в Праге и научный сотрудник Института Европейского университета. Он также является научным сотрудником одного из самых престижных в мире аналитических центров по международным отношениям и безопасности, Королевского Объединенного института оборонных исследований (RUSI). Кроме того, Галеотти активно работает в академической сфере и является почетным профессором Лондонского университетского колледжа. Наконец, он автор многих книг. Одна из них - "The Vory: Russian Super Mafia" - была представлена в 2018 году в Латвии.

Марк Галеотти Фото: из личного архива

- Как вы оцениваете текущие события в России? Действительно ли Путин готовит себе место в политической системе страны после 2024 года?

- Я думаю, определенно. В течение некоторого времени российской политической элите было известно, что произойдут перемены, но никто точно не знал, каков план Путина. Президент просто решил действовать решительно и раскрыть свои намерения. Я, конечно, хотел бы подчеркнуть, что общественность не получила точную карту маршрута будущего России. Вместо этого у нас есть стратегический шаг Путина, который оставляет место для политического маневра.

Одной из таких возможностей является укрепление так называемого Государственного совета России, в котором Путин в итоге станет председателем и будет управлять страной "из-за спины". Тем не менее он может к 2024 году придумать что-то другое. Этот момент особенно может иметь место, если Путин не сможет найти подходящего преемника.

- Как, на ваш взгляд, может выглядеть этот Государственный совет? Может ли это быть что-то вроде того, как в Казахстане, где у власти новый президент, но Нурсултан Назарбаев продолжает оставаться символическим лидером и фактически управляет всей системой страны?

- Я думаю, что пока в глазах Путина Казахстан воплощает лучшую модель смены власти. Что касается Государственного совета, то пока мы можем только догадываться о его форме в будущем. Однако, скорее всего, он будет полностью изменен и станет чем-то гораздо большим, чем существующий сегодня главный консультативный орган регионов. Пока что предложенные Путиным конституционные поправки указывают на то, что он сможет координировать действия правительства. Это может означать многое, и

я думаю, что он будет наделен множеством чрезвычайных полномочий, но не будет вовлечен в повседневную работу правительства. 

Это потому, что Путин хочет иметь возможность вмешиваться, когда на карту поставлены его безопасность, наследие и интересы друзей. Его не интересуют проблемы, с которыми правительство будет сталкиваться на регулярной основе.

Фото: Reuters/ScanPix

- Вы упомянули ряд других возможностей для Путина остаться на своем посту. Может ли он стать руководителем объединенных России и Белорусси?

- Я не думаю, что это когда-либо было серьезной идеей. Лукашенко уже ясно и доходчиво объяснил, что не хочет, чтобы Белоруссия была подчинена России, и я думаю, что приближенные к Путину люди это понимают. Этого не хотят и жители России. 

- Зачем Путину такие фасадные реформы? Не проще ли ему просто изменить конституцию и обеспечить себе новый срок?

- По двум причинам. Прежде всего, я действительно думаю, что

он устал от работы президента. Не считая внешней политики, он в настоящее время проявляет гораздо меньшую инициативность, чем раньше. 

Возможно, именно поэтому российское правительство стало более технократическим. Путин хочет, чтобы скучными бытовыми вопросами занимались госслужащие. Он стал президентом не для того, чтобы решить пенсионный кризис.

Во-вторых, он может быть обеспокоен возможной реакцией общественности. Давайте не будем забывать, что протесты на Болотной площади в 2011 и 2012 годах были вызваны тем, что голоса людей на выборах в Думу были украдены. Я подозреваю, что

Путин рассчитывал на то, что, если он просто изменит конституцию и назначит себе новый срок, может подняться еще одна волна разочарования.

Большинство граждан России пока не очень довольны нынешней ситуацией в стране. У них есть ощущение, что их уровень жизни ухудшается.

- В таком случае, думаете ли вы, что российское общество недовольно такими перестановками Путина?

- По иронии судьбы, эти реформы даже относительно хороши для России и ее народа. Во-первых, они слегка сместят президентскую власть в сторону парламента и премьер-министра. В результате политическая система страны будет меньше зависеть от одного человека. Во-вторых, мы должны помнить, что с самого начала было ясно, что Путин просто так не уйдет на пенсию. Его интересы, безопасность и уровень жизни зависят как минимум от частичного доступа к власти. Тот факт, что президент нашел цивилизованный подход к медленному уходу из центра власти России, является позитивным.

В противном случае ему просто пришлось бы остаться президентом на всю жизнь. Следует также помнить, что, несмотря на то, что общественное недовольство существует, оно еще не достигло той стадии, когда стоит говорить о смене правительства. Если Путину удастся стать закулисным лидером, все могут быть счастливы.

- Можем ли мы тогда утверждать, что этот переход власти увеличивает шансы России стать демократической в один прекрасный день?

- Да, я так думаю. Правда, это может произойти только в долгосрочной перспективе. 

Пока в России трагическая ситуация, когда страна выглядит абсолютно демократичной со стороны, но все мы знаем, что это не так. Это всего лишь фасад. 

Если бы один из существующих институтов в России получил больший контроль над государственной политикой, общественность могла бы быть более заинтересована в том, что с ними происходит. Также возросли бы политическое соперничество и борьба за голоса. Это стало бы началом долгого пути России к демократии.

Фото: AFP/SCANPIX

- Почему Путин так спешит с переменами? У него до 2024 года еще относительно много времени.

- На это есть несколько причин. Во-первых, было бы дестабилизирующим не демонстрировать, что у него есть план на власть в России после 2024 года. Еще в прошлом году министр обороны Сергей Шойгу давал интервью, которые очень напоминали манифесты руководства. В воздухе веяло всевозможными слухами и версиями о конце эры Путина. Поэтому я считаю, что президенту было необходимо положить конец этим слухам и продемонстрировать ясность в отношении следующих шагов.

Во-вторых, в следующем году состоятся выборы в Думу, и нужно было уточнить планы на период после 2024 года, чтобы понять, кого выбрать в состав. В-третьих, Путин любит сюрпризы, и уже ясно, что он активно ищет себе преемника. Основываясь на этих двух причинах, я не исключаю, что он может покинуть пост раньше, чем этот преемник будет найден.

То же самое в свое время сделал Борис Ельцин - нашел преемника и поставил на свое место.

Такой ход может дать ему неожиданный козырь против политической оппозиции: атаковать до того, как ей удастся организовать сопротивление.

- Вы видите потенциального наследника Путина среди современной российской политической элиты?

- Пока что нет. Конечно, если бы властитель Кремля сейчас умер, его заменил бы один из приближенных ему людей. Однако Путин не видит в этих людях того, что ищет в своем наследнике. Президенту нужен кто-то, кто будет зависеть исключительно от него, но в настоящее время все приближенные имеют свои собственные основы власти.

Мы должны помнить, что за четыре года до прихода к власти Путин был заместителем мэра Санкт-Петербурга, и никто не думал, что он может стать следующим президентом. Поэтому я считаю, что Путин пока смотрит на уровне мэров и заместителей мэров.

Возможно, через пару лет мы неожиданно начнем видеть много прославляющей информации о каком-нибудь городском мэре на российских медийных каналах.

В этот момент мы поймем: это новый президент, который готовится вступить во власть.

- В этом процессе есть какие-нибудь ловушки, в которые может попасть Путин?

- Да, определенно. Мы должны понимать, что одна из величайших задач, стоящих перед авторитарным режимом, заключается в обеспечении выживания во времена перемен. Большинство из этих режимов не падают не потому, что люди выходят на улицы, а потому, что политическая элита сама не справилась с новыми тенденциями. Здесь не имеет значения, говорим ли мы о Михаиле Горбачеве и его перестройке или о более жестких политиках.

У Путина есть возможность ошибиться в выборе преемника. Если к власти придет не тот человек, - нелояльный, некомпетентный и допускающий ошибки - Кремлю будет очень сложно политически реализоваться. Во-вторых, происходящие изменения ослабят одну из ключевых опор его режима - иллюзию того, что Путин всегда будет у власти. Возникновение ситуации, в которой люди могут начать думать о возможности другой власти, может создать нечто очень непредсказуемое.

- Говоря о демократизации России: не является ли авторитарный режим гарантией единства этой страны? Мы помним, что в 1990-х годах Россия пыталась быть демократической, но все закончилось массовым бунтом на Кавказе и в других частях страны.

- Я думаю, что 90-е годы в России была серия кризисов. Политический кризис сопровождался экономическим и экзистенциальным кризисом. Именно этот набор сделал эти годы такими жестокими и нестабильными. Конечно, в будущем России придется ответить на вопрос: мы федерация или империя во главе с Москвой? Мы также можем ожидать, что самые богатые регионы страны - например, Татарстан - попытаются получить больше автономии. Однако это не означает, что данные процессы должны сопровождаться насилием. Кроме того, они могут быть даже позитивными: вполне логично, что части такого большого государства должны получить большую независимость от центральной власти.

Но я полагаю, что первым, что мы увидим в России, будет повышение верховенства закона. Это произойдет потому, что

политические бизнесмены страны - люди, которые воровали деньги из казны последние 20 лет - готовятся уйти на пенсию и передать свое богатство новым поколениям.

Дело в том, что они хотят, чтобы эта передача осуществлялась законным и упорядоченным образом: они заинтересованы в предоставлении их детям законных прав на эту собственность. Пока быть богатым в России - значит быть богатым сегодня, и только потому, что государство позволяет тебе быть богатым.

Верховенство закона очень важно, потому что это один из краеугольных камней демократии. Вот почему я думаю, что следующее поколение государства будет руководствоваться верховенством закона, а последующее определенно пойдет к демократии.

- Если мы сосредоточимся на внешней политике России, сможем ли мы увидеть какие-либо изменения после ухода Путина?

- Да, я думаю, что перемены будут. Большая часть политической элиты страны не подписалась на крупный идеологический крестовый поход против Запада, да и сам Путин уже другой.

Он стал гораздо более идеологичным и сосредоточился на своей личной миссии по восстановлению могущества России, а также на своей заботе о своем имени в истории.

Эта позиция, с другой стороны, неприятна близким ему людям, которые были довольны ситуацией до крымской оккупации. Тогда они могли красть из казны и класть украденные деньги в иностранные банки. Теперь международные санкции лишают их доступа к банкам. Однако в настоящее время жесткий контроль Путина над российской политической системой заставил их замолчать и пережить политическую зиму.

Преемник Путина, вероятно, усилит внутреннее давление, чтобы растопить холодные отношения с Западом. Запад, с другой стороны, наверняка хотел бы принять такое предложение (Европейский союз был бы особенно заинтересован). Я не говорю, что Россия могла бы стать нашим другом, но есть шанс сделать ее меньшим врагом.

Фото: Alexander Zemlianichenko / AP

- Может ли это быть хорошо для таких стран, как Украина? Не означает ли это, что Запад готов признать аннексию Крымского полуострова?

- Я думаю, что такой сценарий очень правдоподобен. Ни один российский лидер (по крайней мере, в обозримом будущем) не посмеет отдать Крым. Это территория, которую практически любой россиянин считает принадлежащей государству. Точно так же в Крыму большинство людей хотят быть частью России. Однако если Запад с чем-то таким согласится,

Путин может решить прекратить войну на Донбассе, а также не мешать движению Украины в направлении Европейского Союза и НАТО.

К сожалению, проблема пока в том, что вопрос Донбасса связан с самим Путиным: в какой-то степени это его война. Я разговаривал со многими российскими чиновниками, и многие пришли к выводу, что вторжение в регион было большой ошибкой. Однако Путин не тот человек, который признает свои ошибки. Поэтому я думаю, что его преемнику будет гораздо легче закончить войну на Украине.

- В заключение расскажите о своем видении России через десять лет. Какой может быть эта страна в 2030 году?

- Я повторю то, о чем уже говорил. Я думаю, что эта страна будет ближе к демократической системе, чем сегодня.

Это, безусловно, не будет полностью функционирующая демократия в западном стиле, но мы, несомненно, увидим четкие шаги в этом направлении.

Хотя Россия будет относительно непрозрачной и будет характеризоваться переходным процессом вскоре после окончания путинской эры, я настроен весьма оптимистически в отношении 2030 года.