Руководитель Больничной кассы: денег всегда хотелось бы иметь больше

Руководитель Больничной кассы Райн Лаане. Фото: Eero Vabamägi

Очереди к врачам всё увеличиваются - несмотря на то, что в прошлом году Больничная касса (БК) получила больше средств. По сравнению с очередями в других странах наши длинными не являются, просто жители Эстонии думают иначе, высказал свое мнение руководитель БК Райн Лаане в интервью Postimees. По его словам, эту проблему невозможно решить быстро простым увеличением финансирования.

День руководителя Больничной кассы Райна Лаане начинается с прогулки с собакой, которая просится на улицу иногда уже в пять утра. Для моциона с четвероногим другом Лаане использует пятикилометровый круг, чтобы обдумать идеи, на которые не хватает рабочего времени.

- Работа у вас напряженная, как выдерживает здоровье?

- За здоровье я не беспокоюсь и добился поставленной цели: после Рождества имел  нормальный вес в соответствии с индексом массы тела. Идея Кассы здоровья хорошо повлияла на всю команду.

- То есть переименование Больничной кассы в Кассу здоровья в этом году осуществится?

- Да, я считаю, что в имени заложена большая сила: о чем думаешь, то и делаешь.

- Сколько на переименование будет потрачено, в последний раз говорили о 200 000 евро?

- Сейчас говорим о сумме в пять раз меньшей. Ручки со старым названием будем использовать до тех пор, пока не закажем новые. В социальных сетях мы уже работаем под названием "Касса здоровья". Мы говорим о здоровье, чтобы не оставить в беде тех, кому его нужно поправить.

- Обязанность финансирования лечения исходит из закона.

- В здравоохранении деньгами не разбрасываются, но человек и сам может сделать многое для того, каким будет его здоровье. Правда, есть особые случаи, - спортивные травмы или генетические заболевания - которые не поддаются контролю человека, но каждый может сам следить за тем, что и сколько он потребляет, как двигается и спит, сколько общается с приятными людьми. В конце концов, это изменение образа мыслей, которое не купишь ни за какие деньги.

Увеличившиеся очереди к врачам и репутация Больничной кассы. Фото: Pm

- Какова роль Больничной кассы в изменении мыслей людей?

- Я часто вижу, что здравоохранение – это политика, а медицина – бизнес, но нигде не употребляется слово «человек». И все же я настроен оптимистично в отношении того, что нам удастся построить здравоохранение, сосредоточенное на человеке.

- Что это означает - сосредоточенность на человеке?

- Я провел в конторе основательную разъяснительную работу: мы взяли письма, которые отправляем, и посмотрели свежим взглядом, насколько они понятны - о каком решении идет речь, является ли ответ положительным или отрицательным, почему мы пришли к такому решению? В письме должны содержаться и статьи законов, и объяснение, как обжаловать наше решение, но это мы оставляем на самый конец. Людей интересует другое: попадут ли они к врачу, получат ли лечение. В словах есть нюансы: выражение «врачебная помощь» принижает заслуги медсестер, работников по уходу, тех, кто готовит еду... Будто их работа ничего не стоит.

- Каким словом можно было назвать всех?

-  «Медицинский работник» звучит нескладно, может быть, нужно объявить конкурс на поиск новых названийв.

- Что вы думаете о слове «медик»?

- Мне как-то сказали, мол, Райн, не используй его, оно заимствовано из русского языка. Но в английском, немецком и испанском языках есть такие же слова. Нужно подумать, как говорить, чтобы большинство понимала одинаково и не обижалось.

- Вернемся к проблемам со здоровьем.

- Задачей Больничной кассы является дать людям чувство уверенности в том, что его проблемы со здоровьем будут решены таким образом, что увеличится количество лет, которые мы проживем здоровыми. Но этот показатель как раз сокращается, в 2018 году мужчины жили здоровыми в среднем 52,8 года, а женщины – 55,6 года, годом ранее эти показатели составляли 54,5 и 58 соответственно.

Возьмем в качестве примера ляэнемааских мужчина, которые без особых жалоб могут прожить 60 лет.

- Может быть, они оптимисты, поскольку данные получены на основании собственных оценок людей?

- Явно речь идет и о более здоровом образе жизни. На Юго-Востоке Эстонии здоровыми живут в среднем меньше, а количество людей с инвалидностью намного больше. Есть ли у них инвалидность, пусть останется и на их собственной, и на совести врача, назначившего инвалидность, но если у тебя много болезней, ты не можешь ответить, что у тебя все хорошо: вдруг лишат инвалидности? Тут в игру вступают и социальные проблемы.

- Недавно в Валга и Пыльва закрыли родильные дома. Откуда на Юго-Востоке Эстонии взять здоровых людей?

- Это многоплановая проблема, но если мы хотим предлагать услуги высокого качества, больница должна быть обеспечена конкретным количеством рожениц.

- Гинекологи говорят, что должно быть как минимум 500 родов в год. В таком случае в Эстонии родильные дома могли бы быть только в Таллинне, Пярну, Тарту и Йыхви.

- Да, это идеальные условия. В Великобритании и у наших северных соседей, не считая Лапландии, этот показатель составляет даже 1000 новорожденных на больницу в год. В Великобритании есть Дома для родов, которых нет в Эстонии. В Нидерландах Дома для родов находятся в одном здании с больницей. На первом этаже классические родильные палаты, а на втором этаже - красивые обои на стенах и нет кислородных аппаратов.

- В Нидерландах плотность населения в 15 раз выше нашей.

- Да, но когда домашние роды в больнице проходят этажом выше, если что-то пойдет не так, риск окажется меньше, чем если бы роддом находился на расстоянии в сто километров, кроме того, зимой у нас скользкие дороги.

- Больничная касса вмешается, если какая-то уездная больница решит закрыть родильное отделение?

- Наша цель – финансировать медицинские услуги, а не формировать политику здравоохранения. Конечно, у нас работают люди с медицинским образованием, но у большей части работников все же иная подготовка.

- В советах больниц сидят не только медики.

- Руководитель больницы может быть опытным медицинским работником или хорошим руководителем. Если удерживается баланс и заведующий лечебной части выполняет клиническую работу, руководитель больницы может иметь и другое образование.

- Собственником большей части Пыльваской больницы является Клиника ТУ, которую сотрясает кризис управления.

- Я считаю, что у нас слишком часто называют кризисом проблемы во взаимоотношениях. Это нужно привести в порядок, и проблемы будут решены.

- Какой бы совет вы им дали?

- То, что мы видим со стороны, – классика, которая происходит и за пределами здравоохранения. Но кто хочет слушать советы других? Мы и внутри своего коллектива,  и в отношениях с партнерами стараемся, чтобы таких проблем не возникало.

- За это вас и хвалят?

- Хотелось бы надеяться, что от признания увеличивается доверие. Тот, кто в курсе повседневной жизни, знает дело лучше любой вычислительной машины. Компьютер показывает тенденции, но причины перемен знают те, кто находится на месте. Если у нас этой информации нет, мы можем принять неправильные организационные решения, как это случилось при проведении тендера на врачей-специалистов прошлой осенью, или при организации работы ЭМО. Если сам  не побываешь на месте, ничего не поймешь, и как член правления я теперь езжу по Эстонии.

- Как дела в ЭМО?

- На прошлой неделе я привез в ЭМО пациента. К счастью, меня не узнали, и я увидел все беды и горести этой работы. Низкий поклон врача и медсестрам, находившимся на ночном дежурстве.

- Кого вы сопровождали той ночью?

- Коллега получил спортивную травму.

- Ночью?

- Началось вечером, когда тренировались. Как обычно, когда приходишь с легкой травмой, тебе ставят триаж не желтый, оранжевый или красный, а зеленый. Но травма коллеги потребовала операции.

- Сколько часов вы просидели в очереди?

- Обошлись четырьмя. В принципе, все шло быстро, это был такой честный тест. Печально было видеть, что один пациент нуждался в паре швов, но сидеть ему пришлось дольше, чем нам, – шесть часов – а его ребенок в это время был дома один.

- А с няней ребенка оставить или обратиться в платную клинику?

- Не у каждого есть такая возможность. В Таллинне три отделения неотложной помощи, может быть, в каком-то другом очередь была короче.

- Поговорим о том, что думают люди. В последнем исследовании только 44 процента ответивших на вопросы сказали, что Больничная касса готова прийти на помощь и сосредоточена на пациентах. Почему так мало?

- Человек хочет получить помощь в ЭМО побыстрее, а ждать очереди к врачу-специалисту - неделю-две. Но к врачам некоторых специальностей у нас очереди на три месяца и больше, поэтому возникает недовольство. По сравнению с другими странами наши очереди на замену суставов или удаление катаракты средней длины, просто у наших людей иное понимание ситуации. Эту проблему простым увеличением финансирования не решить: не хватает врачей. К счастью, отток медицинских работников приостановился, сейчас нет такого, что целый курс ровными рядами уезжает в Финляндию. А некоторые врачи даже возвращаются.

- Люди должны меньше критиковать?

- Это вопрос на миллион долларов: правильные пациенты в правильное время должны оказываться у правильного врача. Громкоголосые с простой проблемой идут в ЭМО, а другие с более тяжелыми недугами ждут приема у семейного врача, откуда их тут же отправляют в больницу. Вернемся к тому, что попытаемся объяснить людям, куда им нужно обращаться.

- Совет БК поставил амбициозные цели: например, поднять уровень вакционированных детей до 94 процентов.

- Сейчас многие исключаемые вакцинами болезни исчезли, и я верю в основанную на науке медицину. В то же время, есть группа людей, которая верит в другое. Результат достигается через родителей, врачей и школьных медсестер.

- Согласно плану скрининговых обследований, в этом году на обследования по раннему выявлению рака груди и шейки матки должны прийти по 73 процента приглашенных, слепой кишки – 64 процента, в позапрошлом году процент участия составил 53, 45 и 50 процентов соответственно. Что вы собираетесь сделать иначе?

- Скрининговые обследования мы финансируем только для застрахованных, но они должны быть предназначены для всех. В финансовом плане это не такая большая сумма, скорее речь идет об изменении мировоззрения. Я считаю, что рак нужно лечить как можно раньше, тогда и результат окажется лучше и лечение обойдется дешевле.

- Может быть, скорее нужна медицинская страховка для всех?

- ВОЗ очень советует политикам подумать об этом. Насколько я знаю, в ближайшие недели министр социальных дел должен прийти на заседание кабинета министров с предложением, в котором есть разные сценарии и сроки выдачи медицинской страховки.

- Что вы сами думаете о такой идее?

- В мире есть два распространенных сценария: в Великобритании имеется универсальная страховка для всех, в Германии помощь получают те, кто платит. В первом случае покрытие шире, а во втором выше качество. Конечно, хотелось бы и того, и другого. Если снять ограничения, поначалу возникнет большой спрос, длинные очереди, потом - и избыточное лечение, но здоровье населения не обязательно станет лучше.

- Человеку нужны в медицине направляющие, которые знали бы, когда и куда нужно идти?

- Мы как раз проводим пилотный проект, в рамках которого путь лечения переживших инсульт пациентов составляется так, чтобы им не нужно было метаться между больницами, а вне зависимости от места жительства они могли как можно быстрее попасть в крупную больницу на процедуры по разжижению тромба, а закончив активное лечение, сразу попадали на восстановительное.

- Кажется, что модели лечения будущего стоят больше, но очереди к врачам-специалистам увеличиваются уже сейчас.

- Да, технически, конечно. Раньше даты приема в больницах открывались за три месяца, а теперь за четыре. Сейчас меньше тех, кто раньше не мог записаться, потому что не было номерков. Иногда время ожидания удлиняется из-за самого пациента, если он хочет попасть к конкретному врачу, хотя имеются свободные номерки на следующую неделю к другому врачу той же специализации.

- Вы изучали, как много людей с направлениями к врачам-специалистам не могут к ним записаться?

- Это удается все большему числу людей. В конце декабря мы видели в системе 4000 аннулированных приемов, которые смогли использовать другие люди. Кроме того, мы были аннулированы брони 1400 пациентов, ушедших к ангелам, поскольку умершим врачи не нужны.

- Как часто вы обнаруживаете тех, кто злоупотребляет деньгами Больничной кассы?

- В торговле обычно воруют один-два процента товара. У нас миллионы счетов, в прошлом году мы взяли 30 000 счетов за лечение, и компьютер быстро нашел 200 счетов, по 95 процентам которых мы можем выставить требование о возврате денег. Иногда машина выдает и правильные вещи, однажды получилось так, что утром человек находился в ЭМО в Южно-Эстонской больнице, а вечером - на приеме у врача-специалиста в Таллинне.

- Как много могло бы получиться требований о возврате с миллионов счетов?

- Человеческими силами такие объемы не проверить, нужно смотреть, где нас пытаются обманывать систематически. К сожалению, это происходит каждый год, люди очень находчивы.