Керсти Кальюлайд: это был год задевающий и ранящий душу

Фото: Sander Ilvest

Сегодня Эстония отмечает 102-ю годовщину независимости Эстонии. Мы публикуем праздничную речь президента Керсти Кальюлайд, произнесенную ей в здании театра "Угала" в Вильянди.

Дорогие жители всех уголков Эстонии!

Дорогие гости!

В нашей жизни роль поэзии и сводится к неблагодарно точной формулировке того, что не в силах передать ни одна произнесенная речь. Благодарю Тебя, Валдур Микита, за то, что этими строками помог мне сегодня выйти из затруднительного положения. Характер прошедшего политического года замалчивать нельзя, но мое перо слишком слабо для точного его описания, а душа слишком нежна, чтобы высмеивать его. Это был год, задевающий и ранящий душу.

Пусть грядущий будет светлее!

Но это был так же год эстонского языка. Пусть и впредь любви к своему языку у нас хватало на то, чтобы мы могли делиться ею. Делиться со всеми, кто, невзирая на то, что родились в иной разговорной среде, готовы вместе с нами говорить на нашем языке. Именно любовью к языку, а не долгом перед государством должны мы с ними делиться, ибо от любви рождается любовь, а жесткое принуждение порождает упрямое сопротивление. Правда, забота о маленьком языке предполагает известную требовательность, но, прежде всего, сами иноязычные собратья должны хотеть стать частью нашего общества.

Носители языка делают его притягательным. Прекрасным его делают поэты и песенники этого народа. Именно в виде эстонских песен ввысь взмывают самые звучные и живописные слова. Летом минувшего года мы собрались под сводом Певческого поля и в очередной раз показали друг другу, как здорово, поднимаясь до небес, песенный язык нашего народа помогает понять смысл нашей жизни. Такое происходит уже 150 лет.

Потому что человек нуждается в понимании смысла жизни. Ведь мы просто не можем не стремиться к чему-то, ибо такими нас создала природа.

Прошлогодний фильм Танеля Тоома «Правда и справедливость» заставил еще раз заглянуть в душу своего народа. Что нас, эстонцев, делает счастливыми? Должно ли одно поколение приносить себя в жертву, чтобы следующему было легче? А следующее в свою очередь – чтобы предыдущее чувствовало, что его жертвы не были напрасными так как и дети продолжают в том же духе? Счастье это или проклятие, когда жизнь течет без изменений?

Но не все зависит от самого человека. Большое счастье для всего народа, если ни одна сила извне не посягнет на плоды общих усилий, и будет возможность передать детям нашу землю и свой труд на благо этой земли так, чтобы они могли продолжить созидательное строительство. Если, конечно, захотят – рожденные в любви, очевидно, захотят, рожденные в горечи и страхе перед будущим, скорее всего, нет.

Это заканчивающееся десятилетие – подростковые годы 21 столетия – в нашей точке земного шара было успешным и счастливым. 30 лет мирного и последовательного подъема даже зародили уверенность, что наша собственная история уже свершилась или вот-вот завершится. Роковым стал бы подход, будто теперь мы можем позволить себе всякие выкрутасы, так как все достигнутое уже никуда не денется.

Впрочем, немножко позволить себе все-таки можно – не хотим же мы и сегодня жить в Варгамяэ, где Труд – единственный смысл жизни. В семье Андреса все же умели и развлекаться, правда, украдкой, чтобы веселье не слишком бросалось в глаза. Пеару внешне вроде бы герой повеселее, но на самом деле в его шутках и поведении велика доза злобной задиристости, больно ранящей и приводящей к опасности свести на нет как плоды его собственной работы, так все вокруг, созданное с таким великим трудом.

Такие Пеару, увы, есть и у нас.

Стратегическое выстраивание безопасности Эстонского государства после ухода Советских войск началось с того дня, когда премьер-министр Андрес Таранд отважно заявил – Эстонии, как и многим другим европейским государствам в послевоенный период, надо идти вперед в границах, отличных от тех, что существовали до II мировой войны. Что вовсе не означает отказа от Тартуского мирного договора.

Без такого подхода нам никогда не открылась бы дверь в НАТО. Да, у нас до сих пор еще не ратифицирован пограничный договор – и мы должны упорно работать, чтобы этот шаг все-таки был сделан. Нашим заверениям, что мы усиленно трудимся во имя достижения договоренности на этот счет, тогда еще потенциальные союзники поверили. Мы вошли в НАТО, и мы сдержали слово. Урмас Паэт подписывал пограничный договор даже два раза. Поддерживают ратификацию пограничного договора как Юри Ратас, так и Юри Луйк. Это все Андресы, – хоть так зовут только одного из них, Таранда, – и работают они во имя того, чтобы обеспечить безопасность и покой нашим детям. Мы обещали союзникам: у Эстонии нет территориальных претензий к своим соседям.

Только что нашим Пеару до этого…

Эстонское государство, отдавая себе отчет в том, что международное право более гибкое, чем того хотелось бы малым государствам, тем не менее, само всегда старается выполнять все международные соглашения и взятые на себя обязательства, чтобы иметь моральное право требовать того же от других.

Мы начали с того, что проделали работу над собой, создали суверенное государство, правовое государство, предоставили всем равные права, а также стали надежными партнерами для друзей и, по крайней мере, последовательными и предсказуемыми для тех, с кем вполне можем расходиться во взглядах.

На протяжении этих почти 29 лет сформировалось Доверие, нам стали доверять. В прошлом году мировые государства сообща решили, что Эстония заслуживает самого высокого доверия из всех возможных, какие могут быть оказаны малому государству. С 1 января Эстония приняла на себя ответственность и обязалась на протяжении двух лет ежедневно участвовать в обсуждениях самых запутанных, самых трудных и самых болезненных мировых проблем.

Нас, конечно, спрашивали, мол, на что вам сдался этот Совет безопасности, если цветы, как бы врученные 1 января, спустя уже несколько дней превратились в кактусы?

Негоже так рассматривать наш вклад в международную дипломатию.

Наша работа в Совете безопасности априори не могла быть простой, уж слишком сложен, болен и несправедлив окружающий мир. Но мы решились и приняли вызов. Так же, как его принимают и отправляются в горячие точки по несколько раз в год наши солдаты-миротворцы. Так же, как прибывают к нам военные союзнических войск НАТО. Выполнять свою работу, делать ее во имя идеалов, понимая при этом, что идеалов этих мы никогда полностью не достигнем.

Благодаря членству в Совете безопасности в нашем обществе стали чаще говорить о мировых кризисах. Надеюсь, со временем мы все больше начнем осознавать, какое это счастье – жить в сегодняшней Эстонии, такой мирной и безопасной!

Дорогие друзья,

мы свыклись с тем, что наш мир красив, многообразен и богат видами живой природы. Используемая в Варгамяэ технология – в основном, это лопата в мозолистых руках банщика Мадиса или нежное прикосновение Мари ко лбу своего заболевшего ребенка – были не способны изменить законы природы, окружающую среду, да и жизнь человека в целом.

Понятно, что сегодня, мы на это способны. Но ведь мы хотим невозможного – по своей воле изменять то, что нам нужно, но так, чтобы природа, любимая нами в своей первозданности, все-таки сохранилась. Так не бывает. Это невозможно.

Нашему поколению придется трудиться, как Андресу, чтобы следующему не пришлось спрашивать: «Как вы смеете?». Это тяжелый, временами кажущийся безнадежным бег наперегонки со временем. Гонка во имя того, чтобы спасти Землю такой, какой мы ее знаем и в какой нуждаемся. Но цель гонки и в том, чтобы оказаться среди первых и cамых толковых из выживших.

По сравнению с Андресом из Варгамяэ, у нас есть важное преимущество – наши дети требуют, чтобы мы очень постарались и очистили живую и красивую землю от загрязнения индустриальной эпохи. Дети из Варгамяэ просто уходили, им было куда идти. Нашим детям идти некуда.

Наши ближайшие партнеры по общему энергорынку – Северные страны – приняли решение стать регионом, производящим зеленую энергию и даже экспортирующим ее. У Эстонии достаточно энергетических связей и в северном, и в южном направлениях, мы могли бы придерживаться климатической нейтральности. Но почему бы нам не воспользоваться возможностями, открывающимися в связи с этими изменениями?

И уж если мы возьмемся за переделку энергосистемы, то наверняка сможем исправить положение и со страховочным снабжением на случай кризисной ситуации. Нам повезло – осенний шторм в Выру мог закончиться гораздо хуже, если б на дворе стоял лютый холод. А у нас план готовности к кризисным ситуациям уже много лет как лежит в дальнем ящике стола.

Судя по показателям ВВП и программы развития оборонительных сил Эстонии, мы наверняка сможем устоять до прихода союзников и дальше защищаться с их помощью. Бутылочное горлышко, боюсь, сегодня не здесь. Как, прикажете, быть, если заправочная станция, где можно было бы взять горючее для больничного генератора, не работает, потому что нет электричества?

В роли государства, мы все же относимся к своему будущему как та стрекоза, которая вместо того, чтобы делать запасы на зиму, все лето беспечно пела и плясала. Может, рядом с нами и живет какой-нибудь добряк-муравей, поди знай, но в случае масштабного природного бедствия велика опасность, что муравьям в нашем регионе одновременно с нами понадобится точно такое же довольствие.

Когда государство ведет себя так, словно кризис никогда не наступит, штормовой ветер непременно обойдет Эстонию стороной, страшные лесные пожары случаются где-то далеко-далеко и даже копить к пенсии совсем не обязательно, – то это не может не повлиять на мировоззрение граждан. Пример стрекозы муравьев не воспитывает.

На самом деле для чувства безопасности нам надо бы экономить еще больше, чем сейчас. Конечно, мы нуждаемся в страховании ухода и опеки, чтобы не только пациент или подопечный, но и лицо, ухаживающее за ним, могло жить достойной человека жизнью. Ибо хоть наша помощь престарелым и людям с ограниченными возможностями растет, и в последнее время довольно значительно, но при нынешних ресурсах никак нельзя сказать, чтобы попечители, с учетом их эмоционально и физически тяжелого труда, получали справедливую оплату. Но как такие важные и новые страховые столпы посадить в яму, оставшуюся от только что выкорчеванной пенсионной ступени? Кто теперь поверит в долгосрочные обещания государства?

Порой нам кажется, что все произошедшее с Эстонией за последние тридцать лет, особенно бурный экономический подъем последнего десятилетия, случилось как бы само собой. Что так было бы в любом случае. В действительности Эстония превратилась в экономически успешное и надежное государство благодаря тому, что было умение постоянно, не тратя впустую ни одного межвыборного цикла, находить хорошие идеи. Сейчас, похоже, наш умный законотворческий механизм застопорился, что может горько аукнуться в 10-20-летней перспективе.

Эстония нуждается в положительном законодательстве, чтобы быстро внедрять новые технологии, обучать искусственный интеллект на больших объемах данных, добывать находящиеся в руках как государства, так и частных предприятий данные безопасно с точки зрения каждого человека. Без этого невозможно развивать экономику будущего, которая поддерживала бы высокие зарплаты и не загрязняла природу.

За прошедший год мы очень мало думали и обсуждали, как поднять конкурентоспособность Эстонии, в частности и особенно в технологическом секторе. Конкурентоспособность не возникает сама по себе, ее создают.

Резонно также задаться вопросом, как справляются более традиционные отрасли экономики, они так же важны для нас. Наши предприниматели чрезвычайно Наши предприниматели чрезвычайно 

гибкие, умные и находчивые. По данным Банка Эстонии, треть роста экономики в 2018 году пришлась на долю иностранной рабочей силы, хотя ее использование у нас ограничено. В прошлом году этот показатель составил уже половину роста. Наши предприниматели приспособились. Да и что тут скрывать, Андрес из Варгамяэ тоже не сам копал канаву.

Но есть причины и для озабоченности. К примеру, эстонские деревообрабатывающие предприятия, использующие современные технологии, хорошо себя чувствуют на мировых рынках, однако сектор в целом потихоньку начинает терять тех, для кого постоянное технологическое обновление оказывается не под силу. Как помочь древесным, текстильным и другим производителям обновить свои технологии? Или пусть свой бесценный опыт переводят в более дешевые для производства регионы мира?

Когда в Финляндии в 1997 году ВВП в расчете на человека был ровно таким, какой у нас сегодня, там вкладывали в науку 2,7% своего ВВП. Соответственно в Швеции в 1995 году – даже 3,1%. Поэтому Швеция и Финляндия сегодня не просто средние экономики Европы, а богатейшие в мире государства.

Учитывая вклад Эстонского государства в научно-исследовательскую и опытно-конструкторскую работу, мы сегодня вполне удовлетворены результатами. Их не мало, а имея в виду общемировую картину, их даже очень много.

Но ведь мы хотим, чтобы жизнь двигалась вперед, вперед с помощью экономики, опирающейся на чистые технологии!

Глубокую печаль вызывают во мне мысли о том, что мы могли и должны были бы обсудить, вместо того, чтобы прямо у себя в парламенте наслаждаться «эффектом Пеару», когда там грубят и говорят глупости.

13 января газета Õhtuleht написала: "Сюрприз в Рийгикогу: премьер-министр Ратас и оппозиция умудрились между насмешками и осаживанием друг друга, провести деловое обсуждение». Как мы дошли до такого? Когда деловые дебаты стали достойным поводом для появления сенсационной новости типа «человек-укусил-собаку»?

Чем ты занимаешься, дорогой Рийгикогу? Ведь у нас парламентская республика и никто кроме Тебя не может встать во главе движения Эстонии вперед! У Тебя много свобод и много прав, в их числе и возможность формировать для Эстонии правительство, и каждое созданное Тобой правительство, без сомнений и колебаний, легитимно. Но ведь этого недостаточно! Пожалуйста, займись своим делом! Сохраняй собственное достоинство, осознай потенциал Эстонии, обопрись на все хорошее, что было до сих пор, и будь готов к будущему!

Каждый период времени нуждается в двух видах политической работы – это анализ сделанного, чтобы исправить прошлые ошибки и недоделки, и предвидение будущего, чтобы наметить самое нужное на сегодня и подготовиться к будущему.

Уже 30 лет мы безусловно лучшие в плане целеустремленности и слабые в сопротивлении стороннему влиянию. Мы стали умнее, узнав, – среди прочего и через преобразование нашего политического ландшафта, – какие последствия могут быть, если не обращать внимания на такое влияние.

Честные, неосознанные ошибки делаются в политике всегда. Такие ошибки, вызванные не халатностью, а просто неумением вовремя увидеть проблему, стоят за неоднородностью регионального развития, слабым развитием социальной сферы, да хотя бы за из рук вон плохого состояния жизненно-важных артерий – дорог – во многих местечках Эстонии. У нас принята модель финансирования местных самоуправлений, в которой слишком мало пространства для самостоятельных решений.

Сегодня нам предстоит эти ошибки исправить, не забывая при этом об устремленности в будущее.

Все хорошее, что мы имеем – не случайность, чтобы это у нас было, делалось все возможное. Принимая решения и осуществляя задуманное, в политических спорах и найденных компромиссах. Все то, под чем мы сегодня подводим черту и говорим – до чего же хорошо сделано! – это результаты нашей работы. И то, о чем мы не можем этого сказать, тоже результат нашей несделанной работы.

Парламентские же Пеару оказывают своим избирателям медвежью услугу – внесенные ими даже дельные предложения не слышны из-за того, что они обижают и затыкают рты окружающим. И особенно грустно слышать, как часто после этого и обидчик, и обиженный идут вместе пить кофе, словно они довольны собой, своей работой и не понимают, что результата – решения, способствующего развитию Эстонии, – ведь нет.

Заканчиваю словами Леннарта Мери: в меняющемся мире выигрывает тот, кто идет в ногу с миром, шагает чуть быстрее, чем мир. Опережает мир, предвидит те вопросы и те решения, которые готовит ему жизнь.

Но сегодня к сказанному Мери надо обязательно добавить маленький совет, как развивать Эстонию, не ссорясь в спорах о ее будущем. Оскар Лооритс, основатель Эстонского фольклорного архива, написал:

«Пестрое многообразие пернатого мира не вызывало вражды между нашими предками, а напротив, порождало терпимость и признание песни любой птички в общем оркестре жизни, в котором богатство звуков не в ущерб, а только на пользу звучанию, если конечно умело организована сыгранность оркестра».

Каждой птице своя песня. Сбережем Эстонию!