Профсоюзный лидер: сокращенные энергетики не то, что не остаются в регионе, они даже не остаются в стране

Ида-Вирумаа вновь занял свое место на первых полосах республиканских СМИ. В то время как министры выступают с громкими заявлениями о планах строительства одного-двух крупных заводов, сами работники сообщают о новых волнах сокращений. В студию Rus.Postimees мы пригласили председателя профсоюза электростанций Андрея Зайцева, который недавно прямо заявил, что государство снова обмануло энергетиков.

- Профсоюз нарвских энергетиков заявил о новых массовых сокращениях на Нарвских электростанциях, концерн Eesti Energia эту информацию опроверг: так людей уже сокращают или только планируют?

- Да, поведение Eesti Energia сейчас остается крайне непонятным, но в итоге член правления концерна все же подтвердил, что сокращения начались. Я объяснял и своему руководству: не нужно делать из меня глупого человека. К кому первым обращаются работники на предприятии? Ко мне, то есть в профсоюз. Они узнают, получают на руки уведомления и идут ко мне, поэтому и общая численность и то, что все это вообще начинается, первым узнаю я.

- Скажите, при наличии профсоюза и коллективного договора, если руководство предприятие задумало сократить даже не сто, как прозвучало в вашем случае, а даже 10-20 работников, разве не нужно первым делом связаться с вами и обсудить, как само решение, так и возможности его реализации, чтобы минимизировать тот негатив, который несет с собой сокращение?

- Конечно, нужно. В принципе, мы ежедневно на предприятии ведем переговоры с руководством, но в данном случае мы до последнего надеялись, да и наше непосредственное руководство на электростанциях тоже надеялось, что все же найдется финансовое вливание, которое позволит выполнить прежние договоренности с коллективом.

- Но у вас была информация о том, что сто человек ходят по краю пропасти и вот-вот свалятся в эту бездну сокращений?

- Официальной информации не было, но к этому были все предпосылки, поэтому я сам задавал руководству вопросы о том, когда это начнется? Но напрямую наше руководство ничего не говорило.

- А когда все началось, вы узнали об этом от работодателя, или к вам стали просто приходить люди и говорить: «Смотри, я получил такую бумагу, меня сокращают»?

- В принципе, и то, и другое. В первую очередь, конечно, стали приходит люди и говорить: «Мало того, что дали бумагу, так сокращаются еще и с середины рабочего дня».

- То есть увольняли не то, что со дня, с часа?

- Можно сказать и так.

- И все проводится именно, как сокращение?

- Да, но это не коллективное сокращение, сокращения проводятся по 20-25 человек в месяц, но факт остается фактом. После первых сокращенных ко мне стали приходить и другие, кому уже вручили уведомление, стали вырисовываться перспективы, именно поэтому я и сообщил СМИ такую цифру, что сокращены будут около 100 человек.

- Скажите, кого сокращают? Во время первых волн говорилось, что, прежде всего, сокращают пенсионеров и тех, кому есть, где достать кусок хлеба, кто летит сегодня?

- Сегодня, как вы называете, летят все и молодежь в том числе. Пенсионеров уже практически не осталось. Самое обидное и страшное, что полетела молодежь.

- Возможна ли такая ситуация, что из-за нехватки специалистов станции остановятся и Эстония останется без электричества?

- Возможна, и я об этом заявляю везде и открыто. Но, к сожалению, та  экологическая религия, которая существует на сегодняшний день, заставляет больше прислушиваться к проблемам экологии, чем к людям, которые понимают, что такое электричество.

- После появления этой новости, ее опровержения и подтверждения, вы встречались с руководством, что оно говорит?

- По моей инициативе на электростанции экстренно были созваны доверенные лица, которым руководство станций отчиталось и показало всю имевшуюся у них информацию. Сейчас 2-4 марта руководители предприятий будут встречаться со всем трудовым коллективом и уже из первых уст рассказывать, что происходит. Я прошу, чтобы работники узнавали о происходящем не по слухам, не по газетам, не по интернету, а от руководства напрямую.

- Вы сказали, что сокращения будут происходить этапами, то есть, каждый месяц будут сокращать какое-то количество работников. Есть ли у вас информация о том, сколько человек уже потеряли работу, и как долго будет продолжаться этот процесс?

- Насколько я владею информацией, этот процесс растянут сейчас на три месяца: февраль-март-апрель. В феврале работу потеряли уже чуть менее 30 человек. Вторая волна сокращений начнется 16 марта. И работу вновь, скорее всего, потеряет такое же количество человек, как в феврале. То есть, общее количество руководители озвучили меньше, чем озвучил я ранее, – 100 человек – но посмотрим, жизнь покажет. Я думаю, что я не ошибся.

- Вас начало трясти не сегодня и даже не вчера. Какие настроения внутри коллектива: люди уже заранее начали искать себе какие-то отходные варианты? Как они себя чувствуют, у вас все-таки достаточно опасная работа?

- Вы правы, люди на пределе. В эту волну некоторые сами изъявили желание уволиться, даже не дожидаясь сокращения.

- Потому что ожидание расстрела хуже расстрела.

- Да. Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. Поэтому сейчас уже даже начали сами проситься под сокращение. Те, кто обучен электрическому делу, тут же уезжают в Швецию – там есть работа. То есть, люди не остаются не только в регионе, они не остаются даже в стране.

- Сокращено довольно большое количество людей во всем секторе. Регион у вас достаточно большой, но, так или иначе, вы все друг друга знаете. Есть ли у вас информация о том, что происходит с теми, кто уже потерял  работу: они нашли работу дома, они нашли работу в Таллинне, они уехали за пределы Эстонии?

- Если брать ситуацию прошлого года, когда, как мы с вами уже обсудили, в основном были сокращены люди, уже имеющие социальную защиту, то большинство из них остались дома, потому что они получают пенсию, какие-то выплаты от Кассы страхования от безработицы. Те же, кто помоложе, по прошлому году, знаю точно, уезжали в Финляндию, в Норвегию. Люди не могут сидеть дома, у них семьи, кредиты, они должны работать. Кто-то я знаю, уехал в Таллинн и нашел себя в строительном секторе.

- Давайте разберемся с заводами, простите, я запуталась. Один министр говорит: построим завод по переработке масла. Другой министр говорит: построим завод, связанный с водородом. И тот, и другой говорят про 200 миллионов евро. Что вообще происходит: какие подготовительные работы ведутся, если ли у вас информация о количестве рабочих мест, о сроках?

- От вас прозвучало ключевое слово: «говорят!» Только говорят и не более того. На сегодняшний день. Технология производства масла «ЭНЕФИТ-280» себя подтвердила и совет Eesti Energia, вроде как, утвердил, что нужно строить следующий завод – по образу и подобию. Но сейчас только говорят-говорят-говорят, а дальше никуда не продвигается. Я знаю, что решение о строительстве должно было попасть в Рийгикогу уже в конце февраля. Это все, что я знаю. Но я тоже уже запутался, потому что там было очень много вопросов, которые должны решаться быстро, но не решались.

- Вы специалист, объясните, пожалуйста. Построить завод – это полдела. Нужно установить оборудование, нужно наладить работу, вообще в какие сроки такой завод можно построить? Даже при учете современных технологий, когда торговый центр строят за три недели, но это же не торговый центр.

- Да, торговый центр – это конструктор Lego, производство – это совсем другое. Нужно около четырех лет, а для выхода на полную мощность, и того более.

- А зачем вообще нужна эта история с рафинированным маслом, если и Министерство экономики четко сказало, что Европа движется к полному отказу от сланца и следующим полетит именно масло. Пока завод будет построен, пока он выйдет на полную мощность, поспеют все директивы, и придется сворачивать и его.

- Я об этом тоже говорю – эти заводы нужно было строить уже сильно вчера, чтобы они успели поработать и принести прибыль. Да, сегодня сланцевое масло на рынке действительно имеет цену и спрос, поэтому сегодня, да, это выгодно. Что будет через пять лет, сказать трудно. И даже не по той причине, что вступят в силу какие-то директивы, а банально упадет цена на нефть – все это мы уже проходили в 2015-2016 годах.

- Внутри у вас, какое ощущение – это крах или есть еще какие-то шансы?

- Вы знаете, если я скажу, что это крах, это прозвучит плохо, но на сегодняшний день, как и в прошлом году, опять становится все более и более непонятно. Разговоров много, как мы уже сказали, реальных дел мы не видим, и чем закончатся эти эксперименты, неизвестно. Особенно, если взять сланцевую энергетику здесь в Эстонии, это может закончиться коллапсом. Как говорят энергетики, получится остров в темноте. И этот остров – наша Эстония. Хотя может быть именно это могло бы отрезвить людей, находящихся у власти, и вся зеленая религия отошла бы не то, что на второй, а даже не третий план, потому что электричество – это все, тем более в нашем электронном государстве.