Главврач скорой помощи: в день мы только в Таллинне берем 12-16 анализов на коронавирус

Эстония пока не вводит чрезвычайного положения, однако правительство рапортует, что страна всячески готова противостоять распространению коронавируса. Врачи призывают при подозрении на заболевание не обращаться в отделения неотложной помощи, а, прежде всего, связаться с семейным врачом, или позвонить на общий номер семейных врачей 1220.

Огромная роль в борьбе с распространением вируса возложена на скорую помощь, которой и без того сейчас несладко – идет активная стадия периода распространения гриппа и обострения хронических заболеваний. В студию Rus.Postimees мы пригласили главного врача Таллиннской скорой помощи Рауля Адласа.

- Доктор, признавайтесь, вы живы?

- Жив. И моя служба тоже работает и живет нормально.

- На вас возложили очень большую обязанность. Кроме всего прочего, у вас создана отдельная бригада, которая выезжает на дом, берет анализы, контактирует со всеми потенциально опасными людьми. В тот период, когда работы и без того очень много, плюс возможная паника со стороны населения из-за новостей о коронавирусе, насколько сильно увеличилась нагрузка на скорую помощь?

- Да, работы хватает. Во-первых, сейчас мы имеем сезонный грипп, и каждый год это время становится для нас пиковым – когда каждый день, как новогодняя ночь. Пациенты меняются: иногда больше болеют дети, иногда пожилые люди – в этом году больше болеют дети. Во-вторых, коронавирус. Но мы работаем на передовой линии, и такие неожиданные нагрузки– это, в общем-то, нормально.

- Когда ситуация стабильно активная: сезонный грипп, одно время года переходит в другое и обостряются хронические болячки, это – одно. Но в ситуации, когда мир взбудоражен новым непонятным смертельно опасным вирусом, в ситуации, когда разве что из утюга не говорят о коронавирусе, наверняка обращающихся в скорую помощь очень много. Даже если учесть, что большую часть из ищущих информацию людей отсекают семейные врачи и Центр тревоги. Скажите, можно ли говорить, что население находится в состоянии паники?

- Ну, скажем так, не паника, а страх. На работниках скорой помощи, помимо того, что мы лечим пациентов, лежит и обязанность информировать. Конечно, вопросов сегодня задается очень много. И это естественно, потому что поток информации очень большой, иногда проскакивает ложная информация. Поэтому объясним и этот страх. Но еще раз, мы – работники передовой линии: терроризм, эпидемии, отравления, мы должны быть готовы и действовать.

- Когда происходят какие-то реальные события, все понятно. Сейчас мы имеем дело с вирусом, которого в Эстонии, можно сказать, не видели, только слышали. Слышали много и  ничего не поняли. Реально подтвержденный у нас только один случай заболевания коронавирусом. Безусловно, не исключена вероятность того, что и у нас появится большое количество зараженных: закончились детские каникулы, люди вернулись из поездок в регионы распространения вируса, инкубационный период  у болезни довольно длинный.

- У этой истории есть два полюса. Один – чисто медицинский. Для нас эта болезнь сама по себе интересна с научной точки зрения, потому что это новый вирус, который раньше жил в животных и теперь пришел к людям. Нам интересно, как он будет себя вести: останется, как грипп, или уйдет, как многие вирусы. Мы хотим, чтобы он ушел, и не возникло никаких осложнений. Все рекомендации про изоляцию и карантин и даются для того, чтобы позволить вирусу утихнуть и уйти. Другой полюс связан с эмоциями. Чисто статистически, каждый год в мире гриппом болеют миллионы людей, а болеющих коронавирусом сейчас мире менее 100 тысяч. Умирает очень мало заболевших, а информации и новостей об этом каждый день очень много. К гриппу мы привыкли, мы знаем, как с ним жить, а что делать с коронавирусом пока неясно, отсюда и возникает  много спекуляций и фейковых новостей.

- Скажите, пожалуйста, в конце прошлой недели пришла информация о том, что непосредственно у вас на станции была создана отдельная бригада, которая выезжает на дом и берет анализы там, не доставляя человека в Ляэне-Таллиннскую больницу. Почему нужно было создавать такую бригаду: так много обоснованных случаев, требующих обязательной сдачи анализов, или так вы пытаетесь еще больше сократить круг общения потенциальных зараженных?

- Это практическая мера, поскольку для контакта с пациентом, у которого подозревается наличие неизвестного заболевания,  скорая помощь использует меры безопасности чуть выше среднего. Это – защитные комбинезоны, респираторы. Рутинная занятость транспорта составляет около двух часов: мы получаем информацию о таком пациенте, переодеваемся, доставляем пациента в больницу, потом дезинфицируем все оборудование, всю машину. Таллиннская скорая каждые пять минут получает вызовы, в городе Таллинне нельзя брать машины скорой помощи просто для транспортировки. Поэтому вместе с Департаментом здоровья мы решили, что создадим специальную бригаду, которая будет брать анализы дома, что позволит не транспортировать пациента в больницу просто для проверки. В больницу мы берем только тех, у кого получен положительный результат, или если проблема возникла в аэропорту, или на автовокзале, то есть в общественных местах.  Все остальные остаются дома, пока не появятся результаты анализов.

- На сегодняшний день, сколько таких анализов было взято на дому, или в каких-то учреждениях?

- Каждый день примерно 12-16. И это только Таллинн. Анализы берут и в других регионах Эстонии. Остальные бригады работают в обычном режиме, что дает возможность спокойно обслуживать город.

- Вашей зоной ответственности по-прежнему остаются Таллинн и Харьюмаа, или территорию уже расширили?

- Пока Таллинн-Харьюмаа.

- Но могут расширить?

- Такая вероятность есть. Тогда мы организуем дополнительные бригады – у нас и сегодня работали две бригады, потому что были вызовы из Харьюмаа. И я думаю, что это эффективно, потому что мы освобождаем скорую помощь для скорой помощи людям, и плановые работы для плановых работ.

- А как это вообще происходит: вы приезжаете домой, берете анализ…

- Это не так все просто. Мы не можем ехать все равно куда, потому что возникли подозрения. Сначала четко выясняется, есть ли у человека клинические показатели: температура, кашель, а также был ли он в Китае, или других пяти странах повышенного распространения. Только в таком случае анализы берутся в обязательном порядке. Все остальные могут обратиться сами в коммерческие лаборатории.

- Сколько по времени длится исследование тех материалов, которые вы привозите на анализ?

- Сам по себе анализ длится недолго – четыре часа, но поскольку там очередь, то результат мы должны получить в течение суток.

- И если результаты будут положительными…

- По рекомендации властей мы госпитализируем пациента.

- Ваши работники соприкасаются с потенциально опасными людьми. Большого количества выявленных зараженных еще не было, но один реальный был, и контактировали с ним ваши же люди. Как сегодня защищены работники скорой помощи, отделений неотложной помощи, инфекционной больницы?

- Как я сказал, работники скорой помощи используют защитные костюмы, скажем так, скафандры. Наша задача защитить своих работников на 110 процентов, чтобы быть уверенными в том, что наши люди после смены уйдут домой живыми и невредимыми. Очень плохо, если больной попадет сразу в больницу, – в отделение неотложной помощи, или в приемный покой - когда нет информации о потенциальной опасности. Поэтому мы и говорим о том, что пациентам с кашлем, температурой не нужно обращаться напрямую в ЭМО, позвоните сначала, и мы будет готовы. А в инфекционных больницах свой режим, свои изоляторы, там привыкли работать с опасными пациентами.

- Предварительную информацию вы собираете по телефону или в прямом контакте, когда вы еще не одеты, когда доктор голый?

- Мы очень надеемся, что пациент будет выявлен по телефону, потому что если выясняется уже потом, будет очень плохо для всех.

- То есть все зависит от тех специалистов, которые принимают звонки в Центре тревоги?

- Да, это так. Я хотел еще подчеркнуть, что сейчас у нас нет распространения от жителя Эстонии к жителю Эстонии. Все, что мы имеем – подозрения или реальный случай – были привезены  из стран распространения вируса. В тех странах, где распространение идет среди населения, все намного сложнее, поэтому мы и делаем все возможное, чтобы не дать болезни распространиться внутри страны.

- Вы приезжаете на вызов, зная, что человек может быть опасен: он болен, был там, где нужно, контактировал с теми, с кем не нужно. На месте оказывается, что он живет не один: анализы берутся у всей семьи, или достаточно одного пациента?

- Анализ берут у всей семьи, и даются рекомендации, как жить дома в условиях изоляции и карантина. Это очень легко, потому что эта инфекция не как Эбола, она передается только со слюной, нужна обычная маска и этого достаточно.

- Но здесь очень важно, чтобы симптоматика проявилась уже ярко?

- Да, анализ не показывает наличие вируса, пока нет симптоматики.

- Так что все же нужно сделать людям для того, чтобы, по крайней мере, минимизировать тот риск, который сегодня существует. Мы не знаем, все ли выявлены, мы не знаем, с кем уже контактировали те, кто может быть заражен, но еще находятся в инкубационном периоде, это может распространяться пока тихо и бабахнуть в какой-то момент. Что делать?

- Главная рекомендация для нас – поступать так же, как мы поступаем уже несколько сот лет существования гриппа: нужно оставаться дома, дать организму справиться с вирусом и выработать иммунитет. В основном при вирусных заболеваниях, когда человек переболел, возникает иммунитет и больше никогда в жизни он этим болеть не будет, да и заражать других. Возник кашель, поднялась температура, посиди дома, подожди пять-шесть дней и все будет хорошо.

- А если не прошло, то…?

- Маленькая часть – процент-два – сталкиваются с осложнениями. Но такие ситуации человек чувствует отлично: ему очень плохо, очень высокая температура, воспаление легких, тогда требуется лечение в больнице и мы к этому готовы. Но мы не готовы везти в стационар каждого, имеющего насморк. Потому что лечения все равно нет: нет вакцины, нет лечения. Врач никак не может помочь: есть корона, нет короны – тактика одна: быть дома и дать организму переболеть и выработать иммунитет.

- И все же. По опыту гриппа мы знаем, что с приходом нормальной устоявшейся погоды, когда исчезает холодная влага, когда все более-менее стабилизируется, просыхает и прогревается, грипп отступает сам собой. Понятно, что коронавирус до конца еще не изучен, но есть ли какие-то предположения, когда все это если не уйдет совсем, но хотя бы пойдет на спад, чтобы у ученых появилась возможность плотнее заняться разработкой лечения и вакцины?

- Вирусу нужна живая клетка, без нее вирус не живет. Это не бактерия. Поэтому если в населенном пункте не останется людей без иммунитета, вирус уйдет сам собой – это одна возможность. И вторая, это – климат меняется таким образом, что вирус не может жить. Именно поэтому у нас всегда уходит грипп. Чтобы вернуться в следующем году. Как поступит коронавирус, мы не знаем, поэтому и имеются рекомендации во всем мире – дать возможность ему уйти потихоньку, потому что у населения возникает иммунитет. Это возможно при соблюдении правил гигиены и карантина.