Сомневающемуся достаточно

Олеся Лагашина Фото: Postimees

Первого марта начался прием ходатайств через e-Kool о назначении муниципальной школы по месту жительства. Выбор – дело ответственное и непростое. Особенно, если речь идет о русском ребенке в Эстонии, растущем в чисто русской семье.

Замечу сразу: я не отношусь ни к фанатичным защитникам русской школы, ни к тем, кто на них смотрит с пренебрежением, выбрав для своих детей путь скорейшей интеграции в эстоноязычное общество.

У русской школы есть свои недостатки, которые становятся вполне очевидны при общении с учениками и учителями. Дело даже не в рейтингах и международных тестах, к которым я отношусь скептически, а в каком-то общем настрое, атмосфере.

Настораживает, например, что у многих будущих русских выпускников по-прежнему сохраняется желание покинуть страну по окончании школы. Нет, я не вижу ничего плохого в том, чтобы молодые люди посмотрели на то, как живется где-то еще (на сторону смотрят и эстонские подростки, а меня в свое время такой опыт убедил в том, что я хочу остаться именно здесь). С другой стороны, мне видится весьма иллюзорным представление школьников о том, что, отучившись в российском университете, они смогут вернуться в Эстонию и здесь благополучно трудоустроиться. Компьютерщики – еще быть может, с гуманитариями сложнее. А уехавшие на Запад вовсе не обязательно захотят возвращаться.

Могу ошибаться, но кажется, эти умонастроения как-то связаны с запрятанным скепсисом в отношении эстонского государства, который школьники видят не только у родителей, бабушек и дедушек, но и учителей. Почему так исторически сложилось – другой вопрос, но перспективными мне эти умонастроения не кажутся. Особенно, когда я вижу, как маются с поиском работы вернувшиеся из-за границы знакомые.

Русская школа накладывает свои ограничения и на общение с эстонскими сверстниками, сужая круг знакомств – и это важно даже не столько в плане будущей карьеры, сколько в плане ощущения себя включенным в местную жизнь вообще. Вроде бы общее место в многолетней полемике. С другой стороны, на это могут заметить «кто вас вообще хочет туда включать?», но мне почему-то кажется, что отторжение – явление не системное и всегда очень зависит от конкретных людей с их очень конкретным воспитанием и темпераментом.

Основная проблема, которую я вижу в обучении на эстонском, - это неудовлетворительная система поддержки, которая приводит к неуспеваемости. Не понял – потерял интерес – перестал учиться. Если вовремя не разорвать эту цепочку, последствия могут быть весьма плачевными. Понятно, что эстонская школа – это увеличение домашней нагрузки на семью. Теперь предположим, что родитель один и он работает – и вовсе не обязательно с 9 до 17, а бабушка-дедушка по-эстонски, прямо скажем, так себе. Перспектива? Убиться на работе, чтобы заработать на репетиторов, перегрузив при этом ребенка дополнительными занятиями после уроков, чтобы отбить у него последнее желание учиться?

Трудные размышления о том, что обучение на эстонском – в большинстве случаев гарантия того, что ребенок не будет хорошо писать по-русски, оставим за кадром. Увы, выпускники русских школ, включая студентов тех специальностей, где этот навык является основным, тоже писательским мастерством не блещут (откровенно говоря, многие из них просто профнепригодны и непонятно что делают в университете). А о том, как будет писать поколение, воспитанное YouTube-ом, даже не хочется думать.

Теперь прибавим к этому настойчивые предупреждения со стороны русских педагогов, логопедов, психологов, советующих триста раз подумать, прежде чем отдать ребенка учиться на эстонском. В одной школе родителям, например, был продемонстрирован слайд, предупреждающий о том, что переход из класса языкового погружения в русский практически невозможен. Сомневающемуся достаточно.

Фото: Олеся Лагашина

И вот, когда ты, сто раз взвесив все эти аргументы, делаешь выбор в пользу языкового погружения как промежуточного варианта, автоматическая система таллиннского Департамента образования говорит тебе, что такого варианта у тебя нет. Когда вице-мэр Вадим Белобровцев пишет, что подача заявлений позволит городским властям понять, какой язык обучения выбрала семья, он не совсем прав.

Скажем, в моем случае при выборе эстонского языка обучения система выдавала только чисто эстонскую школу, а при выборе русского предлагала в качестве приоритета по прописке русскую школу, в которой языковое погружение не практикуется. Чтобы иметь возможность указать в качестве моего личного предпочтения русскую школу с языковым погружением, мне пришлось выбрать в качестве языка обучения русский. И это, на самом деле, ничего не говорит о моих приоритетах как родителя, зато, возможно, позволит городским властям манипулировать статистикой.

Нет, разумеется, если задаться целью, любые препятствия преодолимы. Но иногда кажется, будто организация школьной системы рассчитана на то, чтобы создать препятствия и заставить сомневаться в целях.