/nginx/o/2020/03/06/12992410t1h15bb.jpg)
Противники строительства дома попечения для людей с психическими расстройствами в Силламяэ встретились с руководством АО Hoolekandeteenused, которое планирует этот дом строить. Хотя встреча была посвящена новому учреждению закрытого типа, больше всего горожане выражали недовольство уже работающими в Силламяэ домами открытого типа, клиенты которых могут свободно передвигаться по городу и порой ведут себя неадекватно.
Поговорить с силламяэсцами в Культурный центр приехали три руководителя государственного АО Hoolekandeteenused: директор по недвижимости Карл Мянд, руководитель по связям с общественностью Катрин Пяргмяэ и региональный руководитель в Вирумаа Моника Феофанова. На встречу пришли несколько депутатов городского собрания и жители, в основном, недовольные соседством с домами попечения.
Объекты Hoolekandeteenused работают по всей Эстонии. В Ида-Вирумаа дома попечения, управляемые этим государственным АО, находятся в Силламяэ и Синимяэ. Также планируется строительство в Нарве, но сейчас в приграничном городе проходит опрос населения о том, разрешать ли строительство в черте города и в каком именно месте. Председатель правления Hoolekandeteenused Маарьо Мяндмаа назвал этот опрос дискриминационным и пожаловался на него канцлеру права.
Все эти учреждения (кроме одного небольшого отделения на 12 человек в Силламяэ) - открытого типа, их клиенты имеют право свободно перемещаться по городу.
Новый дом попечения в Силламяэ на 30 человек, строительство которого начнется в ближайшее время, будет закрытым. В него людей с психическими расстройствами будет направлять суд, но не за преступления, а по причине деменции - эти люди могут забыть выключить газ или воду, выйти на улицу без одежды, заблудиться в городе. Поэтому выходить за ворота они смогут только в сопровождении сотрудников учреждения.
“Это не преступники, это люди имеющие заболевания”, - пояснила Моника Феофанова.
Она заверяет, что для жителей Силламяэ постояльцы нового дома будут безопасны.
Хотя встреча с жителями Силламяэ была посвящена именно планирующемуся дому попечения закрытого типа, гораздо больше горожане волновались по поводу клиентов открытого дома попечения, которые уже много лет живут в Силламяэ.
По словам Карла Мянда, Hoolekandeteenused строит свои дома попечения с таким расчетом, чтобы их жители не были оторваны от общества. В прошлом использовался прямо противоположный подход.
“Эти дома и раньше были по всей Эстонии, только раньше они были очень большими - в них проживали 300, 400, даже 700 человек, - рассказала Моника Феофанова. - И ввиду того, что наши клиенты имеют такие же права, как и мы с вами, весь наш проект связан с тем, чтобы вернуть людей на свою родину, вытащить из “лесов и полей”, вернуть в общество”.
Депутат горсобрания Силламяэ Гульнара Сидоренко выступает против строительства нового дома попечения. По ее мнению, прежде чем расширяться, работники Hoolekandeteenused должны навести порядок в уже существующем доме попечения и лучше контролировать, как ведут себя его клиенты на улицах города.
По словам Моники Феофановой, жители открытого дома попечения ведут образ жизни, максимально приближенный к обычному, хоть и под присмотром: убирают свои комнаты, готовят себе еду, ходят в кружки, некоторые ходят на работу.
“Они свободно бродят по городу, они причиняют очень много неприятностей жителям города, - Гульнара Сидоренко видит ситуацию по-другому. - На сессии, когда обсуждался этот вопрос, я зачитала депутатам несколько заявлений в полицию, которые я написала по этому поводу”.
В открытых отделениях Hoolekandeteenused в Силламяэ получают услуги около 70 людей с нарушениями психики, большинство живет в доме попечения, но 10 человек родом из Силламяэ - в обычных квартирах. Их родители стареют и уже не справляются с уходом за выросшими детьми, поэтому для них Hoolekandeteenused купило квартиры.
“С кем ни поговоришь, практически у всех были с ними какие-то неприятные встречи”, - сказала депутат Гульнара Сидоренко.
“Мы работаем над этим, - ответила Моника Феофанова. - Но это люди, которые живут в нашей с вами стране под названием Эстония. И они имеют право жить в городе, в котором родились”
/nginx/o/2020/03/06/12992432t1hb712.jpg)
Не сошлись участники встречи в вопросе, как люди с психическими отклонениями влияют на психику здоровых детей.
“Мы сотрудничаем с музыкальной школой, к нам приходят дети. Мы ходим в бассейн, нас там все знают, - рассказала Моника Феофанова депутату Гульнаре Сидоренко. - Да, есть единицы таких, о которых вы говорите. Но есть примеры обычных людей из города, которые ходят безобразно, которые ругаются. И что? Они живут в городе. Почему, по-вашему, мои клиенты не имеют такого права, а они имеют?”
Пенсионер из Силламяэ, пришедший на встречу, призвал в этой ситуации не проявлять толерантность, а подумать о правах здоровых жителей города:
“А как быть с правами моих внуков? Вот они в детском саду смотрят на этого… у них психологическая травма, они приходят домой очень расстроенными и рассказывают, как им страшно смотреть на всё это”.
“У меня самой двое детей, они ходили в эстонский детский садик, - не согласилась Моника Феофанова. - Мои дети здоровы, слава богу. Но наши клиенты помогают детскому сады: мы носим песок, красим песочницы, еще как-то помогаем, и дети нас не боятся”.
Моника Феофанова посоветовала объяснять своим детям неадекватное поведение так: этот человек такой, потому что он болеет. По ее словам, в городе много людей с психическими проблемами, и далеко не все они находятся под присмотром специалистов.
Недовольный пенсионер критиковал саму идею социализировать людей с психическими расстройствами. По его мнению, идеальным был бы вариант построить для них целый городок с домами и общественными зданиями, но где-нибудь на острове.
Алексей, другой участник встречи и отец троих детей рассказал:
“Мы были свидетелями такого явления, из-за чего я и пришел сюда: мужчина, который живет в доме попечения на улице Тервисе, берет и просто снимает штаны при моих детях! Что мне делать? Потом ребенок приходит домой и тоже снимает штаны. Как мне оградить детей от этого? У нас маленький город, у меня маленькие дети. Что мне делать?”
По словам Алексея, ребенку меньше трех лет, и объяснить ему, что человек болен и потому неадекватен, невозможно.
Моника Феофанова признала, что среди ее клиентов есть человек с таким поведением и выразила надежду, что теперь, когда эта история стала достоянием гласности, суд может запретить ему гулять по городу. Но, отметила она, не только неадекватные люди влияют плохо на горожан, но и горожане своим примером правильного поведения на улицах помогают людям с психическими отклонениями.
“Ценой моих детей?” - не согласился Алексей.
“Я живу в Тарту, где много студентов. Вот они сидят, пьют пиво, и наступает время, когда им нужно идти куда-то и сделать “пи-пи”. Они снимают штаны и делают. Это - то же самое, - привела пример руководитель по связям с общественностью Катрин Пяргмяэ. - Я говорю детям, что так нельзя. Моим детям четыре года и семь лет. Но у нас двойные стандарты: если так делают больные люди - это ужас! А если так делают студенты - это нормально, нет проблем, это же просто студенты”.
“У меня ребенок-аутист, - рассказала участница встречи Светлана Евстигнеева. - Я очень долго училась жить так. Сейчас мой ребенок - первый и единственный, кто пошел учиться в нашу гимназию с таким диагнозом. Когда мы пришли в первый класс, все очень беспокоились, кричали - как такой ребенок будет с нашими детьми? Мы закончили девять классов без единой тройки, мы пошли в гимназию, и там началось то же самое - мол, у нас дети хорошие, нормальные, а тут ребенок особенный. Мы через всё это прошли, и я вижу, что дети сейчас стали более лояльны к токому. Если старое поколение боится, то дети нет: в Ваналиннаской школе, наоборот, каждый год проходят знакомство с таким детьми, с такими людьми. И дети знают о них уже больше, чем старшее поколение”.
“Мне уже не 20 лет, и я думаю о будущем моего ребенка. Кто позаботится о моем ребенке, когда меня не будет? - добавила женщина. - Я не надеюсь, что ему купят квартиру, поэтому мы сами купили ему квартиру. Пусть он живет в своей квартире, но чтобы он не болтался по городу, чтобы за ним смотрели, следили, чтобы он принимал лекарства, был сыт, одет, не ходил голым по городу… Тут высказывали много мнений “против” и “за”. Я не хочу никого убеждать. Но как мать особенного ребенка прошу: не тыкайте в него пальцем. Толерантность, наверное, здесь нехорошее слово, но давайте будем относиться к нему лучше”.