Она должна была начаться неожиданно, на рассвете, когда дети еще спали. Как прибой (именно так называлась операция по депортации – «Прибой»), она должна была снести людей с ног и навсегда изменить их судьбу. Сотрудники органов безопасности в Вильнюсе, Риге и Таллинне вечером 24 марта в тайне были наготове, чтобы уже в час ночи приступить к охоте на людей, пишет старший научный сотрудник Эстонского института исторической памяти Меэлис Сауэаук.
Собранный в волостных центрах на собрание по весеннему севу или под другим предлогом, и считающийся лояльным властям местный актив осознал предстоящую «операцию» и со смешанными чувствами сидел в ожидании приказа в волостных домах и других местах сбора. Офицеры госбезопасности поделили их на оперативные группы, в которые они должны были входить под началом оперативного работника вдобавок к истребительным батальонам, то есть бойцам «народного ополчения» и солдатам внутренних войск.
Последние окружили места сбора, чтобы никто из присутствующих больше не мог уйти и предупредить жертв. На вокзалах для депортационных составов были сформированы основные погрузочные пункты, чтобы поместить людей в эшелоны. Командующий операцией, заместитель министра госбезопасности СССР генерал-лейтенант Сергей Огольцов находился со своим штабом в Риге, а руководители союзных республик – в местных столицах. В Таллинне был готов подать сигнал к действию уполномоченный министерства государственной безопасности СССР генерал-майор Иван Ермолин. Нижнее звено командной цепочки находилось в уезде, куда по этому случаю были командированы уполномоченные министерства госбезопасности СССР.
Подготовка операции «Прибой» началась 18 января 1949 г. после прошедшей в Москве встречи со Сталиным первых секретарей Компартий Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. 29 января 1949 г. Сталин подписал постановление, где приказывал разом навсегда сослать в Сибирь из Эстонии, Латвии и Литвы 29 000 семей или в общей сложности 87 000 человек. Это число не было взято с потолка, а в общих чертах отвечало числу уже взятых на учет глав семейств, которое было помножено на трое для получения общего числа людей. Координацию операции Сталин поручил своему заместителю Лаврентию Берии, поскольку основную роль в намеченной операции выполняли министерство госбезопасности и министерство внутренних дел. В Литве сверхсекретная подготовка началась уже 7 февраля, а немного позже и в Эстонии и Латвии.
Каждую высылаемую на поселение семью или домохозяйство, проживавших вместе, нужно было тайно взять на учет и оформить в отдельное дело. В целом, семьи делились на три категории. Во-первых, «кулацкие» семьи, т.е. чуть более успешные крестьяне, которые нанимали рабочую силу, владели сельскохозяйственными машинами или признанные кулаками по другим причинам уже с 1947 г. и обремененные повышенными налогами. Вторую крупную категорию составляли семьи лесных братьев и их помощников, которых чужая власть определяла как «участников бандформирований».
К третьей категории относились семьи лиц, связанных с невооруженным движением за независимость, или на советском жаргоне семьи «националистов». То, что большую часть депортированных составляли женщины и дети, можно объяснить тем, что в большинстве семей не осталось отцов, братьев и сыновей. Они были убиты, попали в заключение, или скрывались в страхе репрессий. Также решили выслать часть семей «легализовавшихся», или уже вышедших из леса.
Коварный план предполагал изъятие оставшихся от депортированных домов и другого крупного имущества. Все было устроено таким образом, что переписыванием имущества занимались те самые прикрепленные к оперативной группе местные активисты. Поэтому народ часто помнит в качестве организаторов именно их, и миф о том, что народ сам себя депортировал, не спешит развеяться.
Подготовка к депортации в Эстонии по большей части была завершена к 15 марта. В Литве справились к 18 марта. К операции припустили в ночь на 25 марта, в сельской местности начали в районе 6 часов утра, но не везде все пошло гладко, как по плану. Участившаяся слежка, большие скопления военных и сбор транспортных средств не могли остаться незамеченными в таком маленьком сельском обществе, как в Эстонии. Даже во время операции слухи об идущей акции доходили еще до прибытия оперативной группы. Так, к вечеру второго дня депортации удалось поймать лишь три четверти подлежащих аресту людей, и пришлось задействовать все резервы.
В отличие от Латвии и Литвы, в Эстонии не удалось выполнить план по депортированным. Даже по самым полным данным, число вывезенных в ходе операции составляет 20 713 человек, то есть 92% от плана. При этом, в рамках всей операции из стран Балтии было вывезено 94 779 человек, то есть изначальный план был выполнен примерно на 109%. В единичных случаях некоторые оказывали сопротивление. Возле Кейлаского погрузочного пункта собралась толпа, которую пришлось разгонять.
Зачем в принципе понадобилась Мартовская депортация? Целью Мартовской депортации и аналогичных послевоенных депортаций как правило называется устранение кулаков, препятствовавших коллективизации сельского хозяйства. Для здешней местной администрации основным желаемым результатом как раз была «ликвидация кулачества, как класса».
В действительности, этот сталинистский лозунг затмил более широкую цель депортации: полную советизацию сельской местности. Это означало слом сопротивления и ликвидацию прежнего деревенского общества, в особенности хуторской экономики, что должно было способствовать введению колхозов, а также исчезновению борьбы за независимость и лесных братьев.
Контролируемое государством сельскохозяйственное производство должно было осложнить возможности кормить лесных братьев. Немаловажным было и запугивание оставшихся. На самом деле, на хуторян депортация повлияла, как и на советский актив – никто более не мог чувствовать себя в безопасности. И это несмотря на ситуацию, что последние серьезно запятнали свою репутацию в глазах хуторян участием в депортации.
Цель Мартовской депортации была той же, что и у большинства послевоенных массовых депортаций. Они начались в 1947 г. с операции «Запад» в Западной Украине и продлились практически до смерти Сталина. Считается, что при Сталине в СССР депортировали в общей сложности порядка 6 миллионов человек.
Указывается и на схожесть депортаций 1941 и 1949 гг. В обоих случаях СССР готовился к войне и с этой целью старались предотвратить возможные восстания в собственном тылу. К 1949 г. противоречия Советского Союза с западными державами действительно достигли апогея. Как известно, год спустя это противостояние привело к войне – началась Корейская война.
Как оценивать результаты Мартовской депортации? В краткосрочной перспективе она, в принципе, отвечала поставленным целям: перепуганные сельские жители устремились в колхозы, а лесных братьев одного за другим переловили в следующие годы. Проводившие операцию удостоились государственных наград и орденов. Но если посмотреть на Мартовскую депортацию в долгосрочной перспективе, то она представляет собой большую политическую ошибку, которая подпитывала враждебность и пассивное сопротивление у большой части населения. Кульминацией его стало требование покинуть Советский Союз, как только представилась такая возможность. Эту рану не смогли залечить даже в целом неплохо разыгранные во времена Никиты Хрущева развенчание культа личности Сталина и террора. С последними была сопряжена политика пересмотра репрессий, а также освобождение заключенных и депортированных, по большей части реализованное к 1960 г. Тем более, что анкета бывших на поселении была испорчена, и всевозможные негативные последствия и ограничения им пришлось терпеть и долгие годы спустя.
Оставленную депортацией в народной душе рану может смягчить только время. При этом, нельзя забывать об этом. О Мартовской депортации и других поступках коммунистического террора напоминает открытый в Таллинне на Маарьямяэ в 2018 г. мемориал, на стене памяти которого высечены имена 3000 человек, скончавшихся во время депортации или на поселении. Будем надеяться, что сохранению памяти поможет и сборник со статьями и материалами секретного дела «Прибой», опубликованный в качестве второго выпуска серии трудов Эстонского института исторической памяти.
Справка
Во втором томе серии «Труды Эстонского института исторической памяти» (эст. „Eesti Mälu Instituudi toimetised“) впервые на эстонском языке публикуются материалы секретного дела «Прибой» Министерства государственной безопасности, где рассматривается проведение депортации в Эстонии. Наряду с документами в сборнике представлены семь оригинальных статей о различных аспектах Мартовской депортации: от организации депортаций в довоенном Советском Союзе и до памяти о жертвах Мартовской депортации в наши дни.
Toimik „Priboi“. Artikleid ja dokumente 1949. aasta märtsiküüditamisest. Toimetajad Meelis Saueauk ja Meelis Maripuu. Eesti Mälu Instituudi toimetised nr 2 (2019). Тарту, Tartu Ülikooli Kirjastus, 536 стр.