Все больше мировых экспертов теряют оптимизм по поводу скорого окончания пандемии коронавируса и предрекают мировой экономике если не полный коллапс, сравнимый с полномасштабными военными действиями, то потерянные 5-10 лет, пугая население США и Великобритании безработицeй на уровне Северной Македонии или Боснии, где без работы каждый третий трудоспособный гражданин.
Жующие десятые
Не далее как сто лет назад очнувшийся после Первой мировой и пандемии "испанки" мир переживал одну из самых динамичных эпох - "Ревущие двадцатые": в ритме джаза, отвергая привычные довоенные экономические уклады. Жизнь бурлила новыми технологиями, позволяя среднему классу наслаждаться первыми плодами так называемого поточного производства. Те явления, которые появились в 1920-е, как например гарлемский ренессанс или флэпперы в США, привели через некоторое время к отмене расовой дискриминации, позволили женщинам получить равные с мужчинами права и т.д.
Когда лопнул пузырь на рынке недвижимости и мировая экономика за полгода-год упала на 10-15%, все уверяли, что теперь-то человечество вынесет необходимые уроки и что-что, а экономический пузырь, возникший на рынке недвижимости, - вот, ей-бо, последний в мировой экономике, а мировой экономике, которая основана на долларовой системе, пришел конец. И после того, как деньгами потушат бюджетные пожары в Греции и прочих странах-врунишках, наступит всеобщее благоденствие.
В Эстонии, по которой пузырь на рынке недвижимости ударил особенно сильно, сократив экономику за полтора года почти на пятую часть, оправились от последствий сей напасти довольно быстро, чему помогло вступление в еврозону, которая для нашей страны оказалась настоящим рогом изобилия.
Воспользовались мы им, если быть откровенным, так себе. Мы поняли, что надо что-то предпринимать, но не поняли, что конкретно, поэтому короновирусная рецессия ударит по нам снова заметно больно.
Типаж нулевых - "Сам себе девелопер, сам себе маклер". Торговля воздухом в строительстве эту волну успешно погасила: в отрасли остались как старые игроки, так возникшие в период бума, но сумевшие выбрать правильные бизнес-стратегии, обеспечившие довольно безболезненное существование в острой фазе кризиса и создавшие предпосылки к активному росту начиная с 2011 года.
Типажей десятых годов на самом деле два. Первый - повар, второй - занятый в ИТ-сфере гражданин с гамбургером, телефоном и стаканчиком кофе.
Когда в начале 2011 года стало понятно, что кризис в Эстонии и большей части Европы миновал, наш народ, который помнил массовые сокращения и урезания зарплат 2008-09 годов, повалил в бизнес. Частная инициатива - залог успешного государства. К тому же, как утверждают экономисты, малый бизнес сможет прокормить страну.
Не знаю как в странах развитого капитализма или народной демократии, но конкретно в нашей стране лозунг "Малый бизнес прокормит страну" поняли буквально, и как грибы после дождя на каждом углу стали появляться будочки с едой и кофе. Их стало так много, что на том же рынке Балтийского вокзала гамбургеры практически вытеснили овощи и мясные продукты, причем за недешевую цену.
Вот тут и наступил первый перекос в нашей экономике: конкуренция должна, по идее, держать цены на низком уровне: при надлежащем качестве. В нашей реальности все вышло с точностью до наоборот: вместе с количеством точек фаст-фуда росли и цены. Сей фактор объяснялся самими рестораторами просто: "Мы тоже есть хотим, видишь же, сколько конкурентов". Однако это еще полбеды. Кончилось дело тем, что за месяц до чрезвычайного положения, поход в ресторан перестал быть тем, чем он задумывался: возможностью поесть и приятно провести время. На смену сему простому действу пришла фраза "гастрономические ощущения". Выражались они в порции не более ста граммов весом по цене как минимум 25 евро. После выхода из ресторана ноги и мозг так и тянули людей за гамбургером или в ближайший магазин, где для подавления чувства голода приходилось выкладывать еще 5-10 евро.
Поесть-то поесть, а отдохнуть? Десятые годы запомнятся нам спа-лихорадкой. Прекрасное название бельгийского курорта оказалось девальвировано запахом хлорки и жалобами постояльцев на отсутствие тапочек в номере и халатов. Сфера туризма особой оригинальностью не отличалась: действуя по стандартной экономической модели "про покушать", напрочь забыли об инвестициях в основные фонды, то бишь в ремонт помещений и их техническое переоснащение.
Дело доходило до совсем смешного. Когда автор этих строк побывал в одном из новейших спа-центров Нарва-Йыэсуу в 2011 году, а через семь с половиной лет, попав в тот же номер, увидел там ту же картину, что и в 2011-м, только изрядно подуставшую. Ладно бы, только в Ида-Виру, но этим грешили не менее трех четвертей отечественных спа, устанавливающие при этом цены на уровне "добавь еще пару сотен и лети в Египет". Стоимость отдыха с процедурами на двоих в стандартном (!) номере одного из североэстонских спа за две ночи к началу чрезвычайного положения составляла 600 евро. И народ шел! Нет, народ валил валом, полагая, что ситуация на рынке труда, складывавшаяся в пользу работника, продлится вечно, а собственник-капиталист перераспределит часть прибыли и в карман работника.
L-клуб
Экономические кризисы по своей сути перехода от спада к восстановлению бывают нескольких типов. Самые благоприятные - V и U, спад-рост, спад-небольшой период застоя-рост. Чуть похуже - W, спад-рост-спад-рост. А бывает еще и L. Некоторые трактуют его как небольшой спад - медленный рост, но в данный момент понятие L-кризиса трактуется как быстрый большой спад и когда начнется подъем - вот на этот вопрос сейчас могут ответить только статьи типа "Ванга предсказала...".
В первые дни чрезвычайного положения многие работники и бизнесмены, чьи интересы за границы, скажем, Эстонии и ближайших к нам стран-соседей по ЕС не распространялись, не особо расстраивались, утешая себя мыслью, мол, вот сейчас потерпим, а после майских праздников заживем как прежде. Но после всеобщего закрытия границ оптимизм таких господ сменился на более мрачные оттенки настроения. Коронавирус показал себя товарищем коварным и уже сейчас идут разговоры о возможной второй волне пандемии. Это означает, что и без того мелкие ручейки экономической активности пересохнут окончательно, и мы рискуем погрузиться в то, что ровно сто лет назад называлось на 1/6 части суши за рекой Нарва "разрухой". Если проводить аналогии, то часть транспорта у нас уже стоит, народ массово лишается работы, а за то, что он не шатается по улицам, скажем спасибо короновирусу. Пока что есть продукты, но если сельское хозяйство не получит нужное количество рабсилы, то осенью может начаться и то, чего в 21 веке-то хотелось бы избежать.
Ок, это действительно черный сценарий, однако даже самый лучший сценарий показывает, что после 1 мая, а также после 1 июня или июля, по-прежнему мы не заживем точно, потому что сейчас коронакризис только начал сдувать пену с чаши экономических проблем. Карантины и прочие меры предосторожности, ударившие сначала по Китаю, докатились уже и до производств в Европе и США, которые постепенно начинают останавливаться. А чтобы запустить цепочку экономической жизни заново, нужна будет обратная волна - из Европы/США в Китай. Далее мяч полетит снова в нашу сторону, где экономика начнет оживать на новом витке.
Сейчас для бизнеса настал хороший момент, который важно не упустить: можно спокойно пересмотреть свои бизнес-модели, найти, возможно, других поставщиков, логистику, да и вообще выдохнуть и готовиться к новому старту.
А вот как будет это все выглядеть для работников? Сейчас ситуация напоминает мне классический локаут: всех вытолкнут на мороз, а обратно впустят тех, кто согласится работать за зарплату, которую в первоначальной фазе восстановления экономики посчитает справедливой наниматель. С одной стороны, для бизнеса это здорово - на рынок выйдет солидное число квалифицированной рабсилы, которая уже не будет заявлять "меньше чем за 2000 на руки работать не буду", не будет и текучки кадров на передовой обслуживания. Не поверите - знаю одну госпожу, которая за год переработала почти во всех торговых точках на Балтийском вокзале.
Коронакризис оздоровит мировую экономику, по крайней мере заставит прекратить ее заниматься дурью. Наш любимый ИТ-сектор снова займется делом, а не созданием технологий для технологий, отели и рестораны станут снова местами релаксации, а не местами "гастрономических или каких-то там еще ощущений".
Вирус, что же будет завтра с нами?
По мнению ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, коронавирус подтолкнет нас к технической революции 4.0. Эксперимент с удаленной работой будет признан удачным, и от работников больше не будут требовать высиживать яйца в офисе с 9 до 17. Лозунг из "12 стульев" "сделал свое дело - уходи" станет как никогда актуальным. Оценивать работника наконец-то начнут по строке "итого", то есть, выражаясь языком тренеров, - результат на табло, а как его добились - дело десятое. Бизнес получит новые возможности экономии на издержках и массово перекочует на меньшие офисные площади. Больше не потребуется держать в четырех стенах энное количество "планктона", от которого по-любому избавятся в случае следующего экономического атаса, не нужны буду бэкофисы и до трети всех работников.
Наконец-то поползет вверх кривая демографии - родители не станут приносить в жертву карьере рождение ребенка, можно будет работать дома и воспитывать ребенка самому, а также - тренироваться и учиться. Да, ректор ВЭШ считает, что традиционные формы обучения - стационарные лекции и т.п. - уйдут в небытие. Можно будет сидя в Таллинне закончить Латвийский университет, слушая лекции, когда тебе это удобно, а не лавируя между работой и семьей.
Будет новой и торговля, которая перекочует в интернет. Магазины, по мнению Кузьминова, станут шоу-румами, где такого количества персонала, как сейчас, не потребуется, а значит, одежда будет еще более доступна.
Нас ждет, возможно, и революция в архитектуре: функционал жилого помещения будет включать и кабинет для работы. Коронакризис выведет на новый уровень медицину, которая будет работать на опережение и предупреждение таких пандемий.
А еще мы научимся слушать друг друга, - как сейчас, в момент скайп-встреч с друзьями и родственниками - научимся не перебивать и приходить на помощь тем, кому она нужна. Коронавирус излечит нас от одной болезни 2010-х: излишнего эгоизма.
Ну и в качестве постскриптума...
Первый серьезный экономический кризис, который я видел почти что взрослыми глазами, - российский дефолт 1998 года. Мы приехали в конце августа из Суоми в Петербург на футбольный турнир, и было закрыто все что можно: люди атаковали банки, сберкассы и бежали к обменникам или магазинам "Ювелирторга" и им подобным. Рубль падал со скоростью 50% в день, за несколько недель укатившись с шести рэ за доллар до 24.
Девальвация россиянам помогла, хотя и уничтожила зарождавшийся средний класс. Уже к концу 1998 года экономика начала оживать, а население верить, что скоро все будет хорошо...
Где-то в то время и родилась моя любимая русскоязычная песня ...