Меэлис Кубитс: мы требуем солидарности от государственного сектора

Меэлис Кубитс, основатель Фонда культурного партнерства. Фото: Mihkel Maripuu

«Нам пришлось выбирать между здоровьем и деньгами. Мы выбрали здоровье». Утром 13 марта правительство республики объявило чрезвычайное положение. За исключением правовых споров в правительстве, общество в целом быстро приняло новые правила. Все выбрали здоровье. Неизвестность была основанием для принятия решений тогда, и она сохраняется до сих пор. Вероятно, лица, принимающие решения, и ответственные лица знают немного больше, чем говорят, но не стоит углубляться в мощные теории заговора: в Эстонии информация распространяется быстро, пишет профессионал в сфере связей с общественностью Меэлис Кубитс.

Время тянется, и основной единицей измерения действительно является час. Многие друзья говорят, что за последние 20 лет они не работали так много, как сегодня, потому что к привычному плану и необходимости адаптироваться добавились социальные обязанности. В этом смысле начало четвертой недели чрезвычайного положения оказалось довольно длительным и подходящим периодом, чтобы задать некоторые вопросы и обсудить, как мы к этому пришли.

Ах да, мы выбрали здоровье. Сегодня в онлайне очень трудно оценить, как эстонское государство работало на первом этапе кризиса, но можно отметить, что правительство усердно работает, чтобы закрепить историю успеха первой фазы кризиса. Похвала исходит от каждой секции парламента, и ученые, которые в начале кризиса придерживались противоположной точки зрения, одобряют действия правительства. Настолько, что даже стыдно.

Предприниматели уже не настолько восторженно относятся к ограничениям, как пару недель назад, но в принципе кивают в знак поддержки. Оппозиция еще только ищет свое место и основной посыл. И поскольку наше единственное знание о вирусе – это факт, что мы ничего не знаем, приходится робко соглашаться с любыми новыми ограничениями. Насколько оценка первого этапа соответствует декларируемой национальной готовности, если ее явно не было: разрешение со стороны государственного департамента на проведение игры в волейбол, противоречивая коммуникация (тестируем/не тестируем, кому нужны маски и так далее) и, без сомнения, упущенный момент на Сааремаа, что будет оценено позже, а на самом деле – не будет оценено вообще.

В первый день третьей недели кризиса, 28 марта, правительство добралось до Сааремаа. Поводом для этого послужили 22 зараженных в местном доме призрения. Без сомнения, это халатность, вещи все же нужно называть своими именами.

Смерть каждого человека – трагедия. На следующее утро скончался дедушка, которому несколькими днями ранее успели сделать тест, оказавшийся положительным. И вот, в Эстонии появилась вторая жертва вируса. Руководители эстонского государства выразили свои соболезнования близким. В то же время и практически в том же месте молодая женщина проиграла в борьбе с раком. Ее родственники через республиканскую прессу получили рекомендации, как правильно организовать панихиду.

Другими словами, если мы выбрали здоровье вместо денег, то от денег мы отказались. Но все же – выбрали ли мы здоровье? Пациенты, ожидающие своих операций, планового или неотложного лечения, не получают доступ к публичному информационному пространству, чтобы воскликнуть «простите нас за то, что мы не являемся носителями вируса, но у нас также есть проблемы со здоровьем, у некоторых из нас - даже экзистенциальные». В той же группе роженицы, дети которых должны появиться на свет в ближайшее время. Единственная надежда нашего народа, если вспомнить преамбулу к Конституции. Коллега Янек даже опередил правительство, когда в свое время рекомендовал рожать в поле. Так и происходит.

Об экономике

Мы не выбрали деньги. И это нормально, потому что наше лучшее знание – отсутствие знаний. Результатом трех недель чрезвычайного положения является то, что практически все остановилось. Дела всей жизни рушатся и происходят другие ужасные вещи. Сначала быстрый рост мошенничества, а затем и уличной преступности – это только вопрос времени.

Есть также более оптимистичные сигналы, традиционно из высоких кабинетов государственного сектора. В то время как Банк Эстонии 10 дней назад порадовал население дефицитом в размере 6–14 процентов в плане экономического роста, перед Министерством финансов была поставлена задача успокоить население цифрами – соответственно, 3 процента, и после незначительной корректировки – 8 процентов. Самая острая фигура в соцсетях Олав Озолин ответил на это, что, поскольку 0 – это не число, его можно будет легко добавить позже. И его предстоит добавить.

Правительственная коалиция твердо решила, что сокращения в государственном секторе начнутся под барабанную дробь уже с 2021 года. Другими словами, в то время, когда важен каждый час, коалиция планирует выстрелить уже в конце этого года, чтобы необходимые изменения не заняли и года. Я сознательно не буду добавлять сюда многоточия, смайлики или восклицательные знаки, потому что это новая нормальность. Разрыв между бюрократией и бизнесом, несущим ее на своих плечах, никогда не был таким большим.

Давайте истолкуем экономическую политику правительства на 2020 год. Поскольку частное предпринимательство валяется в кювете, а экономика в традиционном смысле не работает, ее нельзя полностью отключать урезаниями. На простом примере это означает, что чиновник должен сохранить свою зарплату, чтобы можно было пойти в магазин и купить продукты, благодаря чему он обеспечит магазину оборот, а последний заплатит с него до 20-го числа следующего месяца налог с оборота.

Основываясь на этом примере, неурезанный и, в некотором смысле, премированный чиновник оплачивает свой билет в денежном обороте, который через зонтичное финансирование и наполненный предвыборными обещаниями дополнительный бюджет попадает в распоряжение Кассы по безработице и Kredex, благодаря чему могут вздохнуть свободнее работодатели и люди, работающие в частных предприятиях. Но внимание, предупреждает политик: это не подарок, а страна – не Дед Мороз.

Если рассуждать на уровне крестьянской смекалки, то все должно быть с точностью до наоборот. Государственный сектор сокращается до 50% в течение одного месяца, и эти излишки вместо пособий на похороны предпринимателей будут использоваться для того, чтобы дать бизнесу кислород, и если нам хватит оптимизма и трудолюбия, - а у нас этого вдоволь - те же предприниматели однажды снова восстановят экономику и, возможно, зарплаты государственных служащих. Кроме того, этот шаг, конечно, был бы человечным актом солидарности. Этот разговор не стоит путать с государственными инвестициями, которые, разумеется, нужно продолжать – как с точки зрения занятости, так и с точки зрения поддержки рынков.

Невозможно оценить, будет ли пакет «мы выбрали здоровье вместо денег» эффективно работать до тех пор, пока все важные группы общества не будут в нем пропорционально участвовать. Если весь публичный сектор будет солидарен с частным сектором в течение нескольких календарных месяцев, мы сможем спросить всех жителей Эстонии, являются ли меры оправданными и лучшими из возможных. Сейчас что-то в этой картинке не так.

Ходили же разговоры, что большинство не должно принимать решение по поводу прав меньшинства. Но это именно то, что произошло сейчас. Заранее известно, что после этой мысли начнется шум и гам. Поэтому, когда дело доходит до урезаний в государственном секторе, политики выводят на передний план учителей. Что, конечно, подло. Потому что зарплата учителей является результатом социальных соглашений всех составов парламента Эстонии. Это вопрос приоритетов.

Политики и высокопоставленные чиновники должны понимать одну вещь. Это не кризис, после которого, по мнению Минфина, уже в новом году восстановится прежний уклад жизни, труда и мира. Многие из нас больше не вернутся в прежние офисы, и многим придется сменить профессию. Давайте пофантазируем. С учителями, врачами, спасателями и многими другими государственными служащими ничего не случится. Предприниматели превратятся в спонсоров. Например, какой-нибудь конкретный кластер, переживший кризис, возьмет на себя учителей, а другие кластеры, опять же, медицинскую сферу. Есть ли предприниматели, которые захотят платить зарплату компании, которая за день до объявления чрезвычайного положения собралась в самом модном доме культуры Таллинна, чтобы обсудить стратегию развития страны до 2035 года, я не очень уверен. Потому что люди, которым за это платят 3-4 средних зарплаты, смотрят в будущее, но они не знают, что произойдет буквально завтра, им приходится заниматься чем-то другим.

Месяц назад министры заявили, что страна готова к кризису. Два дня назад представитель компании, занимающейся приграничной торговлей, написал мне в ответ: «Спасибо, что спросили ... К счастью, мы быстро отреагировали и уже в феврале подготовили инструкции для сотрудников компании». В феврале, Карл! Они составили эти инструкции в феврале. Когда они составляли там свои инструкции, страна была готова! Вот так.

Я верю, что, помимо врачей и медсестер, многие политики и чиновники на самом деле находятся на передовой. Находятся на государственной службе, служат обществу в прямом смысле слова. Мы платим налоги, чтобы не слышать того, что и так слышим от СМИ. Мы платим налоги и за то, чтобы наши правители могли предвидеть события, учиться у остального мира, и если что-то получается, то не считали это героическим подвигом, информацию о котором можно проплатить в социальных сетях в качестве рекламы. Это так подло и так плохо влияет на достойные усилия, которые прилагают те или иные люди. Апрель и май – месяцы пожертвований. Сотни новых меценатов пообещали выйти на рынок.

От имени Фонда культурного партнерства я могу обещать, что все пожертвования будут направлены свободным творцам Эстонии. Поделимся, чтобы больше людей вступало в группу, и люди культуры, а также сторонники этой сферы могли бы оставаться при своем, если перефразировать одну из легенд эстонской политики, которая в преддверии кризиса конца 1990-х годов заработала деньги для государства на фондовой бирже.