/nginx/o/2020/04/13/13052015t1hd263.jpg)
Пока народ сидит по домам в самоизоляции, из всех искусств для нас важнейшим остается телесериал. Неизвестно, сколько людей благодаря крутым боевикам и трогательным мелодрамам не высунули носа на улицу и убереглись от когтей COVID-19. А если так – не думай о любимой широкими народными массами продукции свысока. Оно заслуживает внимания и, страшно сказать, анализа не меньше, чем творения больших мастеров.
Выдающиеся мастера, кстати, тоже не гнушаются сериалами. Валерий Тодоровский снял «Оттепель». Сергей Урсуляк – «Ликвидацию» и «Ненастье». (Эпической экранизации «Тихого Дона» и менее удачной, но все же впечатляющей, «Жизни и судьбы» я не касаюсь. Здесь в основе все же лежит большая литература; формат экранного произведения определен форматом книги, а если говорить о двух оригинальных сериалах Урсуляка и одного – Тодоровского, то все они – о прошлом. И в этом есть своя закономерность: большой мастер нуждается в более или менее устоявшемся исходном материале, вошедшем в свои границы, а значит – позволяющем смотреть не только в ширь, но и в глубь.)
Но текущая, меняющаяся на глазах, действительность порою точнее бывает запечатлена в произведениях, не претендующих на то, чтобы быть шедеврами. Выдающийся творец на все накладывает отпечаток своей личности, дает картину миру с поправкой на свою гениальность – и деформирует картину. А рядовой (ну, не такой уж рядовой, имеющий неоспоримые достоинства, о которых – позже) сериал тем и хорош, что объясняет просто и доходчиво, буквально на пальцах, что творится с обществом и людьми. И иногда – сам о том не задумываясь – совершает открытия. Как герой картины Микеланджело Антониони “Blowup”, который вышел в городской парк поснимать, что называется, «от пупа», отдыхавших там людей, а дома, проявив пленку, обнаружил, что в объектив попал спрятанный в кустах… рояль? Нет, труп.
В сериалах, о которых пойдет речь, трупов – хоть отбавляй. Меня всегда удивляло, что герои боевиков либо расходуют не меньше двух обойм на то, чтобы высекать искры из окружающих металлоконструкций (что за боевик без перестрелки в заброшенном цеху?), либо с первого выстрела попадают второстепенным отрицательным персонажам прямо в середину лба. Ранения в мягкие ткани встречаются реже и становятся уделом, как правило, положительного героя, подчеркивая его отвагу и самоотверженность: не раздумывая, пошел под бандитские пули! Вообще раздумывать герою приходится нечасто, гораздо чаще он действует. Случается – как тот ковбой из анекдота: сначала стреляю, потом смотрю, в кого стрелял.
Сериалы про бандитов и ментов (а они преобладают и нередко бывают вполне качественными!) народ по привычке называет детективами, но детектив – это всегда тайна, это поиск ответа на классический вопрос "кто это сделал", и такие сериалы встречаются, хотя бы «Инквизитор» (делала его классная команда: режиссер Юрий Мороз, артисты Виктория Исакова, Александр Лыков, «главный злодей российского экрана» Виктор Вержбицкий, Константин Лавроненко, Андрей Смоляков, Борис Каморзин). В этой картине зритель получает не столь уж частое удовольствие гадать, кто преступник – и не находит ответа почти что до финала. Однако чаще современные боевики – о другом. О том, в каком состоянии находится общество.
Первым в этом ряду был «Бандитский Петербург», шесть относительно самостоятельных сериалов, снимавшихся с 2000 по 2003 год. Поначалу здесь собралась фантастическая компания: режиссер Владимир Бортко – оставшийся в анналах телевизионного кино «Собачьим сердцем» и еще не сломавшийся на «Тарасе Бульбе»; Андрей Константинов, создатель «Агентства журналистских расследований», человек, постоянно готовый к риску и явно знавший больше, чем вошло в его книгу и в сериал; цвет российского актерского цеха: великие Кирилл Лавров, Лев Борисов, Олег Басилашвили и уже знаменитые Дмитрий Певцов, Алексей Серебряков, Ольга Дроздова; позже появились Александр Домогаров и Ксения Раппопорт. Затем пришли другие режиссеры (Михаил Сергеев, Андрей Бенкендорф и Влад Фурман), уровень снижался, но картина все равно смотрелась с интересом – ведь это было первое повествование такого уровня о беспределе 1990-х.
А раз о 90-х, значит дело прошлое? Так что ли, дамы и господа? Нынче, понимаете, сплошное правовое государство и торжество законности. И милиция, переименованная на всякий случай в полицию, всех бережет?
Но ведь как скучно тогда было бы жить! И что делать ремесленникам телеширпотреба?
Чтобы публика не заскучала, пришлось изобрести почти бесконечную франшизу «Морские дьяволы». Ее авторы на протяжении полутора десятилетий (начали в 2005, последняя, еще не вышедшая, картина запланирована на 2020 год) ловко решают задачу: как одновременно политическую невинность соблюсти и зрительский интерес удерживать. Все злодеи здесь – либо террористы с характерными бородами (но на этом скоро перестали зацикливаться, почему, легко догадаться), либо агенты вражеских спецслужб и их немногочисленные, но удивительно противные на вид пособники. А герои, отец-командир Батя, бравые парни с характерными прозвищами Бизон, Кот, Физик и др., немолодая, но дьявольски привлекательная умница Багира, и очаровательные девушки Мура и Ума – все как на подбор красавцы и красавицы. Правда, франшиза явно рассчитана на подростков, взрослого зрителя таким образом долгое время не удержишь.
Так что приходится оставаться в рамках классического криминального боевика – о бандитах и ментах. Но появляется и третья сторона драматического конфликта – «оборотни в погонах».
Собственно говоря, они встречались уже в «Бандитском Петербурге». Но там корень зла заключался в Антибиотике, почти всемогущем главаре преступного мира. Прикормленные им сотрудники правоохранительных органов были если не мелкими сошками, то и не самыми влиятельными; на «оборотней в погонах» всегда – хотя и с некоторым запозданием находилась управа в лице честных вышестоящих начальников.
Боевики «нулевых» и, тем более «десятых» годов XXI века вынуждены были сделать широкие шаги в направлении сурового социального реализма.
Сериалы начали напропалую эксплуатировать живучую народную веру в конечное торжество справедливости. Место под солнцем завоевывал такой сюжет: крутой парень, ветеран Афгана, Чечни или просто закаленный жизнью храбрец, скажем, спецназовец в краткосрочном отпуске, после многих лет отсутствия приезжал в родной городок, сталкивался там с наглым беспределом и после долгой и кровавой борьбы разделывался с негодяями. Российский сериал принял в свои объятия голливудского героя-одиночку, немыслимого в советском киноискусстве, но очень востребованного в условиях капитализма с нечеловеческим лицом. (Последний пример такого сериала – «Дельфин».)
Но этим дело не исчерпалось.
Уже в конце 90-х в народе стали возникать легенды о мстителях, восстанавливавших справедливость в условиях, когда законным путем ее никак не добиться. О группе «Белая стрела», состоящей из бывших ментов, уволенных за то, что слишком настойчиво претворяли в жизнь принцип Глеба Жеглова «Вор должен сидеть в тюрьме», и оттого неугодных своему начальству, успешно нашедшему общий язык с преступным миром. На эту тему сняли два сериала. «Белая стрела» успеха не имела; «Меч» даже получил продолжение, «Меч-2», но все же слишком заметным было, что его авторы играют сами с собой в поддавки – в происходившее на экране хотелось верить, но не очень получалось.
Современный криминальный сериал ставит героя-одиночку в самые жесткие условия. Против него и уголовные авторитеты (давно уже по совместительству ставшие знаковыми фигурами легального бизнеса, и оборотни в погонах с тремя звездами при двух просветах и с большими звездами на беспросветных погонах. Грозное Управление собственной безопасности (УСБ), призванное предупреждать и выявлять преступления и коррупцию со стороны сотрудников, в сериалах, как правило, мешает главному герою, раздражающему начальство своей независимостью и строптивостью, и совсем не ловит мышей там, где положено по штату. (Ох, не любят эту структуру авторы сериалов.) Главный герой (в дальнейшем ГГ) если чего-то и добивается, то вопреки, а не благодаря порядкам, установленным в родных органах.
По этой схеме строились самые известные франшизы: «Ментовские войны», «Паутина», «Шеф» и др. Правда, их создатели все же стремились убедить зрителя в том, что при всех «но» справедливость в последней серии каждого сезона все же восторжествует, порок будет наказан, и зритель с облегчением переключит телевизор на очередную киркоровщину или стасмихайловщину.
Но есть и исключения.
Вариант 1: так как следующий сезон заранее предусмотрен, ГГ можно оставить в тяжелой ситуации, из которой он должен начать выпутываться в следующем сезоне. Пример такой схемы – два сезона «Канцелярской крысы», сериала, который представляет для нас некоторый интерес: во-первых, потому, что в прологе злодеи перебрасывают на дроне через эстонско-российскую границу наркоту, по одному пакету за рейс дрона. А во-вторых, потому что действие происходит в городе Портовый; в Ленинградской области есть поселок Портовое, но большого порта там нет, а есть в Усть-Луге, и на него были перенаправлены потоки транзитных грузов тогда, когда правившие Эстонией в те годы альтернативно одаренные политики из реформистов решили, что российский транзит нам не нужен. Судя по сериалу, в порту и вокруг крутится столько криминала и проливается столько крови, что поневоле задумаешься: а может и в самом деле ну его на фиг, этот транзит? Без него как-то безопаснее.
/nginx/o/2020/04/13/13052019t1h3441.jpg)
Актеры в картине заняты харизматичные: в роли ГГ, честного начальника местного ОВД Вершинина – Константин Стрельников, крупнейшего криминального авторитета Медушевского играет Алексей Нилов, который с роли мента в «Улицах разбитых фонарей» постепенно переквалифицировался на роли влиятельных преступников (фонари починили, но стала ли жизнь светлее?), не обошлось без обаятельно амбивалентного Кирилла Полухина, у которого так симпатично получаются уголовники с некоторыми хорошими душевными качествами и сотрудники правоохранительных органов с заметной червоточиной, и т.д. Однако в первом сезоне режиссеры Иван Глубоков и Алан Дзорциев и сценаристы – тот же Глубоков, Денис Копнин и Елена Строгалева явно сели в лужу: вялое течение сюжета – словно манную кашу размазывали по мелкой тарелке - временами пытались вздыбить совершенно неправдоподобными ходами. Поэтому следующий сезон (название теперь звучало: «Канцелярская крыса. Большой передел») снимал режиссер Максим Бриус, а над сценарием корпели аж четыре человека; стало лучше, но не намного.
На этом фоне снятых с разным успехом и различной убедительностью боевиков ярко выделяются четыре «Невских».
По содержанию, по природе основного конфликта «Невский», безусловно, боевик. Но выстроенный, скорее, как кинороман-эпопея; круг действующих лиц постоянно меняется, взамен выбывших по причине насильственной смерти появляются новые персонажи; сквозные герои, проходящие сквозь все четыре сезона, меняются, и перемены, происходящие с ними, психологически убедительны. То, какими становятся ГГ и его жена (позже – бывшая жена), заложено в их характерах с самого начала. Хотя для зрителя эта эволюция может показаться неожиданной. (Авторам – зачёт!)
Не знаю, задумывался ли «Невский» с самого начала в четырех «томах». С сериалами часто происходит такое: сняли один сезон, публике понравилось, в прайм-тайм народ смотрит и похваливает, студии капают денежки за рекламу. «Решено, - говорит руководство, - снимаем сиквел». Сценаристов снова усаживают за работу, те, чертыхаясь, напрягают фантазию, получается не очень убедительно, продюсеры решают сменить команду, включая режиссера.
Первый сериал (просто «Невский») снимали режиссеры Андрей Коршунов и Алексей Павлов по сценарию Андрея Тумаркина, Александра Качана и Евгения Кукаркина. На втором («Невский. Проверка на прочность») сценаристы оставались прежние, а к паре режиссеров добавились Игорь Драка и Алексей Рогов. Потом продюсеры, вероятно, осознали, что от такого колхоза проку не добьешься, два последних сезона («Невский. Чужой среди чужих») и «Невский. Тень архитектора») снимал один только Михаил Вассербаум по сценариям одного из прежней команды и самого именитого, Андрея Тумаркина.
Именно в третьем и четвертом сезоне окончательно выкристаллизовалось основное противостояние: ГГ против таинственного Архитектора; киллера высочайшего класса, который переправляет в лучший мир разных лиц, но все больше – преступников, до которых правоохранительные органы не могут добраться, потому что сверху всякий раз следует команда: «Отставить!». Но если бы все строилось только на этом противопоставлении, «Невский» вряд ли отличался бы от стандартного сериала.
Достоинство франшизы в том, что она, во-первых, рисует сегодняшний мир без прикрас. «Лихие 90-е» не закончились, они просто усовершенствовались и мимикрировали: сращение правоохранительных структур и организованной преступности идет полным ходом и на высоких уровнях. Но этим содержание не исчерпывается. По форме «Невский» - боевик, а по сути – реалистическая драма человеческих отношений.
И хотя практически сюжет каждого 50-минутного эпизода завершен, эти микросюжеты -только вехи на пути развития макросюжета, который движется через развитие характеров.
И еще один признак серьезного реалистического произведения: центральные персонажи очень неоднозначны. Более того, борец с преступностью вовсе не обязан быть исключительно положительным (единственное, что портит светлый образ ГГ в сошедших с конвейера боевиках – раздражительность, когда жена, недовольная тем, что зарабатывает ГГ мало, домой приходит поздно и не находит время, чтобы проверить, как учится сын; в «Невском» у ГГ тоже проблемы с женой, но тут конфликт куда сложнее и к всеобщему удовольствию не разрешается!)
ГГ – майора полиции Павла Семенова (артист Антон Васильев) всё время кидает из стороны в сторону. На протяжении франшизы он дважды уходит из полиции, так как глубоко разочарован в своей работе – и дважды возвращается, потому что «кто, если не я?». Единственный близкий друг, которому Семенов может раскрыть душу, криминальный авторитет Алексей Фомин по прозвищу Фома. Играет его поразительно харизматичный и обаятельный актер Дмитрий Паламарчук, явно созданный для ролей неоднозначных.
В «Последней статье журналиста» он сыграл борца за правду, который слишком многое узнал – и за это был брошен в тюрьму и осужден по расстрельной статье. В «Казнить нельзя помиловать» - героя войны, бесстрашного разведчика-диверсанта, который в послевоенные годы сначала на свой страх и риск уничтожает преступников, а затем выходит из-под контроля и начинает бороться с Системой. Паламарчук обладает очень важным для актера свойством – прав он или не прав, обаяние личности его героев всегда подчиняет себе зрителя. Криминальный авторитет в «Невском» явно выигрывает в зрительских симпатиях по сравнению с ГГ.
Фома гибнет в конце третьего сезона, однако авторам сериала удается и без самого обаятельного персонажа не просто поддерживать напряжение, но и развивать сюжет, вводить новые неожиданные ходы. В четвертом сезоне («Тень Архитектора») ведущей становится та тема, которая уже эксплуатировалась в «Белой стреле» и «Мече», но очень уж односторонне. Тема восстановления справедливости, когда закон бессилен. «Архитектор» - это не один человек, это целая группа людей, получивших особую подготовку (те двое, о которых узнает зритель, служили в спецназе, а бывших спецназовцев, как известно, не бывает.) Но за группой стоит некто неизвестный, дающий распоряжения – и он-то далек от альтруизма и от идеи восстановления справедливости. Кто он – ответ на этот вопрос авторы перенесли на следующий сезон. Если, конечно, после того, как схлынет эпидемия, останутся деньги на съемки сериалов.
Зло в сериале персонифицировано в образе полковника Арсеньева (Александр Саюталин), непотопляемого «серого кардинала», который незримо дергает нити, соединяющие высших полицейских чинов с криминальным миром. Антибиотик по сравнению с ним – мелкий жулик. Арсеньев всемогущ – как профессор Мориарти или как герой Т.С. Элиота «волшебный кот» Макавити.
Он Тайной лапой прозван был и тайной окружён,
Король преступный, он легко попрал людской закон.
Но в последнем эпизоде 4-го сезона авторы позволяют Арсеньеву совершить поступок, который выглядит если не благородно, то выигрышно.
Единственное, в чем можно заподозрить создателей «Невского», так в тайном женоненавистничестве. Жена ГГ Юлия (Мария Капустинская) – стервозна и глупа, получив по завещанию всё состояние Фомы и абсолютно не умея распорядиться им, она весь 4-й сезон наступает на грабли (причем практически на одни и те же), а в перерывах злобствует. Мария Завьялова (Анастасия Забирова), бравшая взятки в Следственном комитете, а потом ставшая адвокатом, пытается казаться умной, но алчность и стервозность в ней берут верх. Другие женские персонажи не лучше. Впрочем, оставим эту тему феминисткам.