/nginx/o/2020/05/15/13103352t1hcdd6.jpg)
Возможно ли, что коронавирус, который посадил весь мир под домашний арест, берет свое начало из расположенной в китайском городе Ухань лаборатории с чрезвычайно высоким уровнем биобезопасности? Профессор вирусологии Андрес Меритс, который, вероятно, является единственным эстонцем, бывавшим в этом здании, считает такую возможность крайне маловероятной, пишет Postimees.
Тем не менее, Меритс приводит ряд примеров того, как в тщательно спланированной и надежной лабораторной работе допускались ошибки, которые приводили к гибели людей или крайне строгим ограничительным мерам.
Он стоял перед этим домом. Само здание особенно не впечатляет, а вот парк с десятками пышных деревьев гинкго был внушительным. «Мы в Таллинне так и не построили оперный театр на Пярнуском шоссе из-за одного дерева гинкго, - говорит он. - А чтобы построить эту лабораторию, в Ухане, вероятно, были срублены сотни деревьев гинкго».
Это Андрес Меритс, профессор прикладной вирусологии Тартуского университета. Он стоял перед лабораторией Уханьского института вирусологии. То был 2018 год.
Это первая в Китае лаборатория с самым высоким - четвертым - уровнем биобезопасности, построенная в 2017 году. В подготовке работающих здесь ученых Китаю помогала Франция. Лаборатории биобезопасности такого уровня существуют во всех развитых индустриальных странах, всего их в мире около 30.
В начале 2017 года научный журнал Nature посвятил новость открытию Уханьской лаборатории, отметив, что первая такая китайская лаборатория была разработана для изучения наихудших патогенных микроорганизмов на Земле, включая Эболу. Стоимость строительного комплекса составила около 40 миллионов евро. Здание также было построено, чтобы выдержать землетрясение магнитудой семь баллов.
Это была первая из пяти-семи лабораторий с чрезвычайно высоким уровнем биобезопасности, которые должны быть построены в Китае к 2025 году.
Воздух и вода, используемые в лаборатории, очищаются очень сложными системами фильтров. В лаборатории четвертого уровня биобезопасности ученые перемещаются в скафандрах с более высоким давлением воздуха, чем в остальной части комнаты - это должно предотвратить заражение даже если нарушится герметичность скафандра. Воздух вокруг облаченных в скафандры ученых движется только в одном направлении - из чистой зоны в рабочую зону и перекачивается из рабочей зоны в системы очистки воздуха. Перед выходом из лабораторного помещения ученые проходят мойку под давлением и с дезинфицирующим средством прямо в скафандрах, затем костюмы отправляются на полку, а ученые принимают душ.
Меритс говорит, что в 2018 году дважды ездил в Ухань - в первый раз на научную конференцию, а во второй раз воспользовался китайским предложением приехать и занимайться наукой. За переезд эстонской исследовательской группы в Ухань местный институт был готов предоставить грант в размере 100 000 юаней на ряд экспериментов.
"Это было около 15 000 евро в то время. С этим можно было бы многое сделать", - говорит Меритс.
У Меритса была проблема - в Эстонии просто нет лаборатории, подходящей для определенных экспериментов. Тестирование в Англии, Франции и Австралии было непомерно дорогим. Китайское предложение было более выгодным.
Если бы эксперименты эстонцев в Ухани осуществились, Меритсу тоже нужно было бы надевать скафандр и входить в лабораторию с высокой степенью защиты.
«Однажды я был в Англии, где лаборатория была на ремонте. Второй раз был во Франции, в Монпелье. Перед тем, как войти в здание, нужно было заполнить большое количество документов; они там в обязательном порядке документально подтверждали, что иностранец в защитной одежде передвигался в лаборатории в этих и этих комнатах в сопровождении того или иного человека», - вспоминает он.
В Нидерландах, если вы работаете на третьей ступени, то есть в лаборатории с более низким уровнем биобезопасности, вам запрещено покидать страну в течение двух недель. По сути, вы должны сидеть в государственном карантине, отмечает Меритс. Таким образом, когда его голландские коллеги вынуждены выезжать за границу на конференцию, они считают дни, чтобы течение двух недель до этого не работать в опасной лаборатории.
У Меритса был резон смотреть в сторону Китая: в 2014 году в Тарту была построена лаборатория третьего уровня биобезопасности, но о научном оборудовании не позаботились, и она до сих пор не работает. Меритс говорит, что только весна-зима этого года и пандемия коронавируса привели в движение события в Тарту, и теперь в воздухе теплится надежда, что многие эксперименты, которые ранее вынуждали ученых отправляться за границу, также можно будет выполнять и в Тарту.
Американский телеканал NBC неделю назад опубликовал статью, основанную на рапорте частной разведки, который, однако, не был подтвержден официальными источниками разведки в США или Великобритании. Содержание отчета основано на анализе данных о передвижениях мобильных телефонов в Уханьском институте вирусологии. Согласно отчету, со второй недели октября прошлого года на территории Института вирусологии движения мобильных телефонов с обычной частотой не было, из чего в рапорте делается вывод о том, что в лаборатории должно было произойти что-то необычное, и лабораторию закрыли для людей.
Телеканал подчеркивает, что мобильные данные сами по себе не являются подтверждением того, что лаборатория закрыта; не подтверждают они и того, что новый коронавирус именно в это время покинул лабораторию Уханя.
До сих пор среди ученых во всем мире царил относительный консенсус по поводу того, что новый вирус начал распространяться с рынка живых животных Ухани, расположенного в 13 километрах от лаборатории Института вирусологии. Китай уведомил ВОЗ о новом легочном вирусе 31 декабря прошлого года.
Однако анализ первых четырех случаев в городе Ухань, опубликованный в середине января, показал, что три пациента не имели никакого отношения к рынку живых животных.
«Лаборатория четвертой категории работает с патогенами, которые могут заразить человека, а также с бактериями, которые производят чрезвычайно токсичные соединения; кое-где также с патогенными микроорганизмами, которые чрезвычайно опасны для сельскохозяйственных животных», - говорит Меритс.
Критерий тот же: возбудитель должен вызывать очень серьезные заболевания или быть искорененным из природы. Эксперименты с вирусом оспы, для которого существует эффективная вакцина, но о которой известно, что она больше не встречается в природе, разрешены только в лабораториях самой высокой, четвертой категории биобезопасности.
Правила отличаются от страны к стране, и, по словам Меритса, причины этого трудно понять. «Вирус клещевого энцефалита для американцев относится к четвертой категории; в Эстонии вы можете работать с тем же вирусом в лаборатории второй категории опасности, если персонал лаборатории был вакцинирован против клещевого энцефалита», - описывает он.
«В этом нет особого смысла, мой кот может подхватить клещей со двора, он понятия не имеет, что в США эти штуки соответствуют четвертой категории лабораторной биобезопасности. Весь Южный Китай полон летучих мышей, и в них полно вирусов. У Уханьского института вирусологии, как говорят, одна из самых больших коллекций вирусов в Китае, по имеющимся данным, насчитывающая около 1500 видов. Тот факт, что они изучают вирусы летучих мышей - не секрет, это делается и в других местах. То, что вирусы, берущие начало от летучих мышей, могут вызывать большие проблемы, был известен годами раньше, просто никто не знал, когда и где».
Но, по словам Меритса, отчет разведки нелогичен: ни один человек не начнет изучать коронавирусы у летучих мышей в четвертой лаборатории биобезопасности. «Потому что ни в одном из этих случаев, собранных в природе, нет доказательств того, что они заразны для людей. Дейтсвительно, действует правило, что если вирус вам неизвестен, но он похож на патоген, заражающий людей, с ним нужно работать в четвертой категории опасности до тех пор, пока обстоятельства не прояснятся. Однако, насколько мне известно, нет ни одного коронавируса четвертого класса опасности. Никто не стал бы усложнять ситуацию, если их можно было бы изучать в лаборатории второго или третьего класса».
Согласно Меритсу, также очевидно, что никто, кроме теоретиков заговора, не считает, что коронавирус, который вызвал глобальную пандемию, был создан в лаборатории руками человека.
«Если бы я знал код этого вируса, его сборка заняла бы неделю или две, но так как никто не знает код, его нельзя просто выдумать. Точно так же невозможно взять в природе нечто очень похожее и превратить его в вирус, который сейчас циркулирует по всему земному шару. Сегодня в мире нет таких знаний. Вирус - вещь природная, вопрос в том, находился ли он в лаборатории на исследовании, или же стал распространяться среди людей непосредственно из природы», - говорит Меритс.
По словам Меритса, самая важная составляющая отчета о мобильных данных - исчезновение активности мобильных телефонов в лаборатории - может относиться к совершенно нормальной рабочей процедуре.
"Если мы откроем лабораторию третьего уровня в Тарту, то стандартная процедура состоит в том, что один или два раза в год лаборатория полностью останавливается и дезинфицируется. В лаборатории нельзя проводить ремонт оборудования или установку нового оборудования, пока помещение не будет полностью продезинфицировано. Это занимает от недели до двух", - объясняет он.
"То, что в результате несчастного случая из лаборатории может выйти вызывающий заболевание микроб, ничего не исключает . Эта связь мобильных данных с лабораторией Уханя - это либо нацеленная на сенсацию журналистика, либо неправильное толкование разведданных, либо желание прочитать в данных что-то, чего нет".
Тем не менее, примеры лабораторных аварий в мире есть. Англичанам удалось устроить утечку из лаборатории ящура из-за устаревшего водоснабжения. Моментально был объявлен карантин, а в окрестностях лаборатории были убиты все парнокопытные до последнего.
Теоретически, вирус может также просочиться из лаборатории через систему воздушного фильтра. Отработанный воздух проходит через очень сложную систему фильтров. По словам Меритса, количество утечки в воздух будет настолько маленьким, что рассеется в атмосфере.
Также из лаборатории что-то может улетучиться, если нарушены процедуры обращения с отходами. «Заражение работника является наиболее распространенным. За этим стоит либо фатальная халатность, либо совпадение неудачных обстоятельств. В нашей лаборатории биобезопасности второго уровня в Тарту мы никогда не используем ни одного куска стекла, потому что, если стекло разбивается, остаются осколки, у нас только пластик или металл», - добавляет он.
Меритс также рассказывает о случае в лаборатории в Новосибирске, где распространяющуюся у людей через кровь эболу (уровень смертности - до 80%) собирались изчать на мышах. Для этого мышей нужно было усыпить и уложить на твердую поверхность. Затем животным вводили раствор, содержащий высокую концентрацию вируса Эбола.
«Возможно все случилось потому, что в России все делается так, как делается, но скорее - потому, что в этом скафандре почти ничего не слышно, вы слышите только насос, качающий воздух, - говорит Меритс. - Сотрудничество между людьми чрезвычайно сложно. Ученый взял мышь в руку, но мышь не была усыплена и трепыхнулась, и ученый ввел Эболу себе в ладонь. Он умер, потому что доза вируса была настолько высока, что не было никакого способа помочь ему".
В Америке ученый работал с вирусом Ласса - образец вируса нужно было собирать с помощью центрифуги. Центрифуга и пробирки оказались несовместимы. «Вы слышите в своем ухе только воздушный насос и не понимаете, что машина раздавила пробирки, и теперь вся машина и комната полны миллиардов вирусных частиц. К счастью, с этим ученым ничего не произошло, комнаты стерилизовали, неподходящие пробирки выбросили».
По словам Меритса, обязательно нужно знать, откуда коронавирус распространился среди жителей Уханя. «Было бы намного проще, если бы это была лабораторная утечка. Но если он имеет естественное происхождение, как он распространяется на людей и становится заразным?» - задался вопросом ученый.
Самый тревожный сигнал, по его оценке, поступил из Уханя в начале недели, когда в городе произошло два новых заражения коронавирусом. И это - после того, как на протяжении месяца с лишним инфекция не давала о себе знать!
"Черт возьми, где был вирус в течение месяца, когда его не было в Ухане? Он снова передался человеку из природы? Я хотел бы, чтобы последовательности вирусных генов этих двух пациентов были идентифицированы очень быстро, чтобы понять, идет ли речь о вовращении варианта, который циркулировал в то время, или это новый вариант, который выпрыгнул из природы на людей. Очень странно, очень странно", - говорит Меритс.