/nginx/o/2022/03/07/14412109t1h16fe.png)
Хотя в первом квартале этого года в экономике Эстонии наблюдался некоторый спад, это была, скорее, техническая особенность, чем обширный спад в экономике. Куда более мрачных цифр можно ожидать в ближайшие кварталы. Насколько сложной для нас обернется ситуация, зависит, прежде всего, от того, как будут идти дела у занимающихся экспортом предприятий, считает экономический аналитик SEB Михкель Нестор.
Хотя было мало тех, кто возлагал большие надежды на экономический рост Эстонии в первом квартале, снижение ВВП на 0,7% преподнесло в некоторой степени сюрприз. Ведь в конце концов, еще в конце прошлого года экономика выросла почти на 4%, и без каких-либо забот прошли первые два месяца года. Неужели действительно какие-то две-три недели коронавируса смогли сломать экономику? Если углубиться в данные, то можно сказать, что да – коронавирус оказал влияние, но в любом случае важнейшей причиной экономического спада было не это.
По данным Департамента статистики, основным негативным фактором стали налоговые поступления, которые тоже учитываются при расчете валового внутреннего продукта производственным методом. Значительно снизилось поступление акциза на топливо, а также налога с оборота. Причину стоит искать не в коронакризисе, а в значительно более ранних событиях. А именно, с этого года вступило в силу требование о содержании биодобавок в моторном топливе, что вынудило предприятия в декабре, до вступления закона в силу, закупить крупные запасы топлива. Тень коронавируса больше видна за низкими поступлениями налога с оборота, на которые повлияло снижение оборота в сфере продажи автомобилей и оптовой торговли в марте. В дополнение к налоговым поступлениям ВВП сократился и за счет производства электроэнергии и тепла, на которое повлияло снижение конкурентоспособности из-за квот на выбросы CO2, а также теплая зима, в результате которой потребность в тепловой энергии была меньше.
Наряду с негативными факторами, два сектора внесли значительный позитивный вклад в экономику. Речь идет о информационно-коммуникационном и строительном секторе. За год добавленная стоимость информационно-коммуникационного сектора увеличилась более чем на 25%. Основной причиной быстрого роста вновь стал сектор информационных технологий, который уже несколько лет подряд демонстрирует очень быстрый рост. Так, несмотря на скромную занятость в этом секторе, в прошлом году на них пришлось около 30% экономического роста. Дела в строительном секторе в последние кварталы шли чуть более скачкообразно, поскольку несмотря на рекордные объемы строительства, быстро росли и цены на сырье. Однако в первом квартале этого года сектор смог показать очень быстрый рост добавленной стоимости – 16%.
Однако вместо прошлого гораздо важнее то, что ждет эстонскую экономику в будущем. Несомненно, нормальная экономическая деятельность во втором квартале была существенно нарушена различными ограничениями. С другой стороны, эстонская экономика достигла стадии, когда три месяца для большинства предприятий и людей – это не слишком большой срок, который можно пережить. Вероятно отдельным сигналом является и то, что даже если приплюсовать сюда получателей компенсаций от Кассы страхования от безработицы и зарегистрированных безработных, и может сложиться впечатление, что 25% рабочей силы в Эстонии выбыли с рынка труда, пока никак не заметно, что в Эстонии наступили ужасные времена. Однако есть опасения, что осенью ситуация изменится. Если с точки зрения уверенности потребителей и относительно здоровой внутренней экономики Эстония могла бы рассчитывать на довольно быстрое восстановление, то реальный вопрос стоимостью в миллиарды евро заключается в том, как будут идти дела у внешней торговли, на долю которой приходится примерно 75% от ВВП.
Начало вовсе не многообещающее. Признаки замедления отрасли экспортной промышленности были уже заметны в прошлом году, но в первом квартале этого года в секторе, наконец, наступил спад. Добавленная стоимость сектора снизилась на 2,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, то есть с экспортом аналогичной величины. В то же время падение во втором квартале, вероятно, будет значительно глубже. Если в марте промышленное производство в Эстонии упало на 9%, то в апреле оно уже упало на 17%. Хотя проблемы усугубляются проблемами в энергетической отрасли, ситуация не намного лучше и в обрабатывающей промышленности: в марте производство сократилось там на 7% и в апреле – на 15%. Из крупнейших сфер деятельности резко упало производство в электронной промышленности, а также в металлургии и машиностроении, в мебельной промышленности и многих других отраслях. Единственными сферами деятельности, на которые не повлияло сокращение объемов производства в марте и апреле, была химическая и крошечная фармацевтическая промышленность.
Еще более мрачная картина открывается, если взглянуть на конъюнктурные опросы. Если чувство уверенности промышленных предприятий было низким еще до кризиса, то теперь оно упало почти так же глубоко, как в худшие месяцы ужасного 2009 года. Для сравнения, во многих других странах еврозоны промышленность намного лучше выстояла в кризис.
Похоже, что сейчас в промышленности в Эстонии совпали долгосрочная и структурная, а также временная, обусловленная коронакризисом проблема. По сравнению со странами с таким же уровнем жизни, как и у нас, для эстонской промышленности была характерна низкая производительность: производимые здесь товары просты, а местные предприятия ориентированы на низкооплачиваемое производство, в то время как не хватает высококлассных рабочих мест, таких как разработка продуктов или продажи. Очень трудно предсказать, какой симбиоз сформируется из обусловленной теперь коронакризисом потери спроса и перетасовки карт в цепочках поставок, однако крайне негативные перспективы предприятий не сулят ничего хорошего.