Игорь Кобылянский: если человек на площадке работает плохо - это твоя ошибка

Copy
Игорь Кобылянский.
Игорь Кобылянский. Фото: личный архив

Режиссер Игорь Кобылянский знаком эстонскому зрителю несколькими своими проектами. Одна из его картин, «Нижняя граница неба», вошла в список претендентов на премию «Оскар 2015» в категории «Лучший фильм на иностранном языке», а недавний сериал “Хакервиль” получил массу весьма лестных отзывов.

- Игорь, почти у каждого состоявшегося режиссера всегда спрашивают: когда ты понял, что ты хочешь быть режиссером? Начало твоей биографии было актерским, насколько я помню, и вдруг ты захотел быть вне кадра и приложил к этому немало усилий. 

- Ничего удивительного. Я просто понял, что на площадке главный – не актер, а режиссер. Если у тебя есть что сказать (хотя тогда, я уверен, что только думал, что есть что сказать), то можно делать кино в качестве режиссера, а не актера. Если без юмора, то мне просто было намного интереснее именно снимать. Я удачно попал в актерский состав. Тогда мне было намного интереснее писать сценарии и экранизировать их. Мои последующие действия были связаны именно с этими мыслями. Я просто поступил на режиссерский сразу, не думая даже. 

- Зритель, различающий направления в киноискусстве, зачастую оперирует такими терминами, как скандинавский, французский, балканский, американский кинематограф, независимый кинематограф, в конце концов. К чему бы ты отнес себя и свои работы?

- Мне сложно. Всё это ближе критикам. Им легче куда-то причислять режиссеров и кино. Я чувствую себя комфортно в этой уздечке европейского кино, авторского кино. У меня был опыт работы с HBO. Результаты работы с ними очень-очень далеки от авторского кино. Это было кино для более массового зрителя. Сложно. Я, наверное, еще не нашел свою дорогу. Пытаюсь распробовать разные жанры. Но ближе всего мне все-таки авторское кино. Была бы возможность, я бы хотел работать над своими картинами, которые далеко не коммерческие. 

- Ты дистанцируешься от любого жанра в принципе?

- Я пытаюсь смотреть на себя и свои работы со стороны. Конечно, каждому из нас хочется избежать ограничений в творчестве. Но все-таки у каждого кино есть свой стиль, и у режиссеров он есть. 

- В 2016 году твой фильм «Бизнес по-нашему» взял на таллиннском фестивале PÖFF две премии. Какова дальнейшая судьба этого фильма в прокате?

- Действительно, фильм взял две премии, а это не так часто встречается. Он взял премию «Лучший сценарий» и премию «Лучший актер». Последняя была поделена между двумя актерами, главными героями. Спасибо фестивалю. Это очень сильно помогло фильму. В прошлом году, если я не ошибаюсь, PÖFF получил категорию класса «А». Любой фестиваль такого уровня очень сильно помогает фильму для его существования, для его дальнейшей раскрутки. Кроме того, когда фестиваль такого уровня замечает тебя, это и тебе как автору, и съемочной группе очень приятно. 

- Нередко на съемочной площадке царит строжайшая атмосфера под давлением либо авторитарного режиссера, либо продюсера. Или на съемках фильма «Бизнес по-нашему», наоборот, было всё очень по-семейному? 

- Я считаю, что времена режиссеров-диктаторов прошли. Ты должен быть очень строг к тому, что находится в кадре, и к тому, как идет процесс, к людям, которые работают. Нельзя расслабляться. Но в то же время кричать или кидать камнями в людей, которых ты сам нанял и согласился с ними работать, не стоит. Если человек на площадке работает плохо, это в какой-то мере ошибка режиссера. Не нужно было его выбирать. Это ты его принял таким. Это моя философия.

В последние два десятилетия профессионализм на площадке очень сильно вырос. Люди прекрасно понимают, что они делают, прекрасно знают свою работу. Многие из них отдают абсолютно всё – всю свою энергию и знания, чтобы картина получилась хорошей. Нужно быть самокритичным и внимательным к тому, что ты делаешь и как это у тебя получается.

- Зачастую сроки могут поджимать. Как ты справляешься с такими ситуациями?

- Например, про «Бизнес по-нашему». Денег у нас было не так много, а значит и съемочных дней тоже. Запланировали всего 24 дня. Полнометражный фильм за 24 дня – это может и не геройство для меня, но точно геройство для всей съемочной группы. Возникло множество сложностей. Нужно было менять локации, очень быстро работать, четко считать дубли и так далее. Больше страниц в день – это значит, что труднее снимать. Лично мне была в кайф работа над этим проектом, потому что это было очень смешно. Смешно было на экране, но еще смешнее было на площадке. 

Я прекрасно помню нашего оператора, Феликса Абрукаускаса, который, абсолютно не зная румынского языка, смотрел через визор аппарата и постоянно смеялся. Ему было смешно, не зная языка, воспринимать его просто на слух. Я видел, что всё получается. Раз интернациональный язык жестов, мимики и композиции провоцирует смех у людей, которые не понимают язык, значит, мы на правильном пути. 

- Давай теперь плавно перенесемся к твоему сериалу «Хакервилль». Ты снял его на канале HBO International. И сериал, как мне кажется, не сколько о цифровых преступлениях, сколько о человеческих взаимоотношениях.

- Да, хакерства в этом сериале было не так много. Сериал о другом – о сотрудничестве между немецкой и румынской полицией. Они вместе искали юношу, который сумел прорваться в немецкие банки. Оттуда этот кураж, который мог спровоцировать и улыбку, и иронию, потому что это совсем разные народы по темпераменту, совсем разные по менталитету. Фильм больше об этом, нежели о самом процессе хакерства.

- В процессе съёмок вас консультировали силовики или представители даркнета?

- Нам нужны были консультации относительно сленга в этой среде, потому что есть терминология, которую нужно знать. Режиссер не обязательно должен знать эту терминологию. В процессе работы нужно прислушиваться и помогать актерам со словами, которые уместны в определенных сценах. Были консультации со спецназовцами о том, как они работают, как они врываются в дома, какие там протоколы действий. С программистами консультаций не потребовалось, потому что характер сериала был другим. 

- У сериала, безусловно, есть некоторая мораль. Большинство правительств настраивают пользователей быть осторожнее в социальных сетях. Сейчас очень много информации об этом. По сюжету понятно, что, наверное, каждый пользователь сейчас уязвим. Так ли это?

- Естественно, каждый пользователь уязвим. Если просто абстрагироваться, уйти от сериала, конечно, мы постоянно under control. И этот under control не только от госслужб или от тех служб, которые каким-то образом призваны защищать тебя, но в то же самое время ты под контролем криминального электронного мира. Ты довольно уязвим и в любой момент можешь оказаться без денег или без квартиры, без всего, что у тебя есть и нажито в материальном смысле. Единственное, что у тебя может остаться – это моральные принципы. Их у тебя никто не отнимет. Про это и кино.

- Как тебе работалось с таким телевизионным гигантом, как HBO?

- С ними работается хорошо. Это был мой третий проект с ними. Я уже адаптировался к стилю. Во-первых, работается профессионально. Это очень радует. Когда под рукой абсолютно все возможности, каждый режиссер скажет, что он счастлив. Первый мой проект с ними назывался “Shadows”. Мне казалось, что работа будет очень сложной, бюрократической. Но оказалось не совсем так. Радовало то, что они довольно открыты к любым предложениям от режиссера и не только. Либерализма было намного больше, чем я ожидал. Это хорошо, потому что это открывает креативные шлюзы каждому режиссеру, каждому человеку на площадке, который профессионально может предложить новое, интересное, другое, отличное от того, что было описано в сценарии.

- Мир телевидения и кино постоянно наступают друг другу на пятки. Эта здоровая конкуренция полезна всем. Звезды кино снимаются в сериалах, актеры ситкомов получают дорогу в кино. Где ты как режиссер видишь себя в будущем?

- Сложно сказать. Делать кино трудно в таких странах, как Румыния, как Молдова. Молдову я не буду трогать. Но в Румынии 20-30 картин в год мы делаем. Это совсем немного. А режиссеров в 10, 12, 15 раз больше - и это только тех, которые хотят и могут делать кино. Конкуренция довольно серьезная. А денег мало. Так что сериал – это возможность, где каждый из нас может хотя бы проявить себя и в то же самое время что-то заработать.

Где я себя вижу? Сложно ответить, потому что я пока не вижу себя со стороны. Сейчас я работаю над сериалом телекомпании Pro TV, которая является одной из лучших в Румынии, если не самой лучшей. Работаю режиссером этого сериала и прекрасно понимаю, что он не станет моей звездной работой. Но несмотря на это хочется придать телесериалу киношный вид. Наверное, я буду искать себя еще несколько долгих лет. Мне сложно абстрагироваться от одного из этих двух жанров и сказать, что я буду делать только кино или я буду делать только сериалы. Потому что начиная сериальный проект, я сразу параллельно думаю о киношных работах. А когда работаешь над кино, параллельно прилетает куча разных предложений или идей по телесериалам. Всё довольно сильно связано. 

- Творческий человек всегда стоит перед выбором, что стоит сделать быстрее?

- Эти жанры очень сильно воздействуют друг на друга. Люди иногда ходят в кино, иногда смотрят телевизор. Для того, чтобы человек смотрел телевизор, нужны хорошие и качественные работы - то, чего не было раньше. Последние 10 лет уровень сериалов очень вырос. Поэтому и возник вопрос конкуренции и выживания. Если бы сериалы продолжали оставаться низкого качества, которое мы наблюдали лет 20 назад, то такие проблемы бы не возникали. 

- Кинематографисты – весьма общительный народ, постоянно новые встречи, новые знакомства. С кем из Прибалтики и из Эстонии, в частности, тебе удалось завязать продуктивные связи?

- В Эстонии, к сожалению, пока нет такого развития. Я два-три раза был на фестивалях, два проекта сделал. Очень надеюсь, что это всё сбудется позже. Когда начинается работа, тогда и устанавливаются хорошие профессиональные связи. А пока мы на уровне каких-то дискуссий, мы мечтаем. 

- Если рассуждать о следующем сезоне «Хакервилля», если бы он состоялся, то Эстония со своим цифровым кибер-бэкграундом могла бы отлично вписаться во второй сезон «Хакервилля». Ты не думал об этом?

- Почему бы и нет? Наши страны очень разные, но у нас есть особая энергетика. Мы очень похожи друг на друга. Эстония чуть-чуть ближе к Европе, хотя Румыния тоже. У нас есть общие цели, это нас объединяет. В этом смысле мы видим мир похожим. Есть даже общий бэкграунд – социализм, коммунизм. Мы всё время строим. Можем понять вещи, которые англичане понять не могут.

- Я знаю, что тебе нравится Таллинн. Не думал ли ты когда-нибудь здесь поработать? 

- С удовольствием. Не могу сказать, что мечтаю об этом, но я желаю этого очень сильно. Профессионалов здесь не меньше, чем в других странах. Мне нужна компания, которая бы занялась моими сценариями. У меня есть сценарий, который связан с эстонцем. Кино в Эстонии меня интересует и как вызов, и как возможность креативно себя показать в другой стране.

Комментарии
Copy
Наверх