/nginx/o/2020/06/26/13174037t1h5266.jpg)
Вчера министр финансов Мартин Хельме (EKRE) выразил мнение, что президента Керсти Кальюлайд нужно было бы отозвать с занимаемой должности за то, что она не провозгласила Закон о дипломатической службе, поскольку в нем к проживающим вместе парам не относятся так же, как к супружеским парам, пишет Postimees.
Хельме утверждает, что президент поступила антиконституционно, когда не провозгласила закон не потому, то он противоречит Конституции, а потому, что он противоречит ее политическим убеждениям.
Хельме ссылается на 107 статью Конституции:
§ 107. Законы провозглашаются Президентом Республики.
Президент Республики может не провозгласить принятый Рийгикогу закон и в четырнадцатидневный срок со дня получения закона вернуть его вместе с мотивированным решением Рийгикогу для нового обсуждения и решения. Если Рийгикогу вновь примет возвращенный Президентом Республики закон без изменений, то Президент Республики либо провозглашает закон, либо обращается в Государственный суд с предложением признать закон противоречащим Конституции. Если Государственный суд признает закон соответствующим Конституции, Президент Республики провозглашает закон.
Впервые в восстановившей независимость Эстонии о «политическом вето» президента заговорили, когда президент Арнольд Рюйтель в 2004 году не провозгласил так называемый закон списков. Этот закон позволил бы организовать первые европейские выборы в Эстонии по закрытым спискам, когда место партии в списке имело бы больший вес, чем количество полученных от народа голосов. Закрытые списки поддерживала только Партия реформ и прежняя партия президента «Народный союз» (теперь EKRE).
Мнения о законности поступка Рюйтеля расходились уже тогда. Присяжный адвокат и давний преподаватель права Пауль Варуль считал, что формулировка 107-й статьи Конституции позволяет использовать политическое вето в первый раз, когда закон попадает к президенту. Противоречия с Конституцией глава государства должен объяснять на втором круге, если Рийгикогу примет закон еще раз в неизменном виде.
Такая формулировка статьи попала и в комментирующее Конституцию издание, в том числе, в последнюю его версию:
Конституция требует, чтобы решение о непровозглашении закона было мотивированным, но остается открытым вопрос, каковы позволяющие не провозглашать закон мотивы. В принципе причины непровозглашения закона могут быть двоякими. Они могут быть как юридическими, так и неюридическими. И только часть юридических мотивов связана с предполагаемыми противоречиями Конституции.
Комментирующее Конституцию издание 2017
Еще во времена решения Рюйтеля были те, кто имел особое мнение в плане законности политического вето. Политолог Биргит Ааскиви изучила вопрос вето в работе составителей текста Конституции и пришла к выводу: «Ассамблея протоколов показывает четкое понимание того, что у президента Эстонии нет права политического вето – оно есть у него только тогда, когда в законе имеется явное противоречие Конституции».
И хотя министр финансов считает вето Керсти Кальюлайд в отношении Закона о дипломатической службе политическим, сама глава государства объяснила отказ провозгласить закон именно наличием предполагаемого противоречия Конституции. По ее словам, законопроект противоречит принципам равного обращения, о которых говорится в 12-й статье Конституции.
Вопрос противоправности политического вето президента невозможно решить в формате «Проверки факта», хотя в главе Конституции, связанной с президентом, ясно сказано, в каких случаях главу государства можно освободить от занимаемой должности:
§ 82. Полномочия Президента Республики прекращаются:
1) с уходом в отставку;
2) со вступлением в силу в отношении него обвинительного приговора суда;
3) в случае его смерти;
4) с вступлением в должность нового Президента Республики.
Заявление Мартина Хельме об отставке президента, прежде всего, нужно воспринимать как громкую политическую риторику, поскольку Конституция Эстонии не предусматривает возможности отправки президента в отставку.