/nginx/o/2020/06/30/13180649t1hf8a0.jpg)
Корреспондент и ведущий программы «Вести» на ГТРК «Красноярск» Владимир Жаринов уволился, не захотев рекламировать голосование по поправкам к Конституции. Изменение основного закона он назвал «историческим преступлением». В интервью Би-би-си он рассказал, что именно заставило его уволиться с государственного телевидения после семи лет работы.
Уволившийся с ГТРК «Красноярск» Жаринов написал пост в «Фейсбуке», где он объяснил причины своего решения. «Не могу кивать: "да, всё уже решено", "от нас ничего не зависит", "это часть нашей работы", - отметил Жаринов. - За всю карьеру мне не приходилось пиарить откровенно деструктивные действия властей. И сейчас не хочу».
Пост журналиста госканала, не желающего хвалить в эфире поправки в основной закон, собрал несколько сотен репостов, а сам Жаринов стал героем новостей. В холдинге ВГТРК его заявления оставили без комментариев.
Русская служба Би-би-си узнала у журналиста, как он относится к внезапной популярности, почему работа на гостелевидении перестала отвечать его принципам именно сейчас и что он думает о пропаганде на федеральных каналах.
Би-би-си: Что именно заставило вас уволиться?
Владимир Жаринов: Я в своих материалах старался держаться максимально далеко от политики. И к счастью, на нашем региональном уровне политика крайне редко бывает в фокусе внимания, я имею в виду нашу новостную повестку.
Мы здесь на региональном уровне, на уровне Красноярского края, рассказываем простые человеческие истории - о ЖКХ или о ЧП. Сейчас создается ситуация, когда волею-неволей политика входит в нашу работу - пока кратковременно, на фоне поправок в Конституцию.
Мне такое влияние политики категорически не нравится, я всегда пытался дистанцироваться от политики, я вообще аполитичен.
Но так все устраивается, что приходится заниматься [политикой]. Поэтому я для себя решил, что единственный путь не участвовать в политической жизни в таком роде - это уволиться. Что, собственно, и сделал.
Выложил пост в социальных сетях о том, что я решил не участвовать, и совершенно неожиданно публикация собрала сотни репостов и комментариев. Я не успеваю их читать, честно говоря. Я сегодня подал заявление, и сегодня же у меня был последний рабочий день. Я уже забрал все вещи, сдал все документы.
Би-би-си: Как коллеги отреагировали?
В.Ж.: Насколько я знаю, сейчас заявлений об увольнении мои коллеги не писали. Было бы странно, если бы писали, я не агитировал людей, не ходил по ньюсруму и не говорил: «Ребята, давайте не будем [работать]».
Би-би-си: Учитывая, как разошелся ваш пост, возможно, он против вашей воли сыграл как призыв.
В.Ж.: Это точно не призыв что-то делать, это моя позиция.
Би-би-си: А руководство что-то сказало по поводу вашей публикации?
В.Ж.: Люди разделились на два лагеря. Те, кто активно поддерживают, и те, кто критикуют за такой ход публичный.
Разумеется, моему бывшему уже руководству не понравилось то, что я сделал в публичном поле, но таков мой выбор. Я считаю, что у меня есть полное право следовать своим морально-этическим нормам.
Би-би-си: Но никаких угроз, обещаний устроить проблемы не было?
В.Ж.: Несмотря на то что история получилась громкая, угроз от руководства не было. Мне дали спокойно уйти. Было недовольство тем, что это настолько широкую огласку получило. Но прошло более-менее гладко. Удалить пост меня не просили.
Би-би-си: А в какой момент истории с поправками вы почувствовали, что канал требует образом освещать эту тему определенным? О том, что Конституцию будут менять, мы узнали еще в январе, а что сейчас случилось, что заставило вас уволиться?
В.Ж.: Я попал в такую ситуацию, что не рассказывать о том, что собираются вносить правки в Конституцию, стало невозможно. Любое освещение поправок в Конституцию мне кажется неправильным. Мне не нравятся правки и сама процедура.
Тут морально-этический вопрос: мне не нравится быть причастным к тому, что происходит. Это что-то неправильное, в чем мне не хочется участвовать. Мне будет стыдно и перед собой, и перед дочкой.
Би-би-си: А освещать требовалось как? Рассказать, какие эти поправки хорошие?
В.Ж.: Нет, никакой конкретики не было, нужно было просто освещать, рассказывать про поправки в Конституцию, про викторину [в Красноярском крае одновременно с голосованием проходит викторина на знание Конституции, среди призов квартиры, автомобили и смартфоны].
Мне кажется, это аморально. Началось это с середины июня, стало понятно, что «Вести» Красноярска будут снимать эту историю, связанную с Конституцией. Когда начались разговоры, я начал сомневаться вслух, что это правильно, что я хочу этим заниматься. Это вызвало непонимание [у руководства], а у меня - непонимание, почему меня не понимают.
Казалось бы, в законе «О СМИ» прямо указано, что есть авторская позиция, есть позиция редакции, и это разные вещи. Тем не менее общих точек соприкосновения я не нашел, я принял решение, что мне надо уйти. А перед тем, как уйти, заявить о своей позиции, в том числе, чтобы и мои коллеги в широком смысле понимали, что есть другие варианты, не обязательно идти по той дороге, которую указывают, а можно собственные решения принимать.
Би-би-си: Вы для себя варианта попробовать рассказывать в эфире то, что вы думаете о поправках, не видели?
В.Ж.: Я сомневаюсь, что можно говорить то, что я думаю, в эфире новостей. У новостей есть все-таки свой формат, политика редакции.
Би-би-си: Ну а попробовать рассказать беспристрастно, объективно?
В.Ж.: Я не вижу такого варианта, не представляю, как можно выражать свою моральную точку зрения через намеки или похихикивания, мне кажется, это не совсем правильно. У каждого свой путь.
Би-би-си: А когда в январе о внесении поправок в Конституцию объявили, вы как эти новости восприняли?
В.Ж.: Мне кажется, что Конституция должна быть основательной во всем, там есть принципы, которые должны оставаться неизменными. Моя личная позиция в том, что любые правки в Конституцию должны проходить через процедуру референдума. В данном случае, мы получаем пакет всего намешанного [за который предлагается голосовать].
Би-би-си: Но когда вы о поправках узнали, у вас не было проблемы с тем, что вы оставались работать на государственном канале, хотя вам эти поправки не нравятся?
В.Ж.: Понятно, что у канала есть точка зрения, у всех каналов она есть. Понятно, что канал ее транслирует. Влиять на эти процессы я как сотрудник не могу. Единственное, что я могу - выбрать что-то другое.
Би-би-си: Но сначала, в январе, у вас не было необходимости освещать новости, связанные с поправками?
В.Ж.: Да, разумеется, [то, что я сейчас уволился] не значит, что я переобулся в полете. Само собой, мне не приходилось ранее пиарить поправки и будущее голосование. У нас региональное телевидение, политика редко на повестке возникает, и всегда я старался дистанцироваться от политики, это не мое.
Би-би-си: А до этого у вас не возникало когнитивного диссонанса, что вы работаете на канале, который освещает те же поправки в Конституцию вразрез с вашей точкой зрения? Вы включаете канал, где вы работаете, и коллеги с экрана говорят вещи, которые вам не близки.
В.Ж.: Ну, если бы я хотел участвовать в политическом контексте, я бы устроился в Москву, а здесь я работал, чтобы заниматься конкретными вещами, простыми, житейскими, рассказывать про новости здесь на местах.
Оценивать коллег, наверное, не стоит, это же выбор каждого. Я не думаю, что нужно кого-то клеймить за то, что они делают. Я с терпимостью отношусь к тем, кто продолжает работать на том же ВГТРК.
Я допускаю, что у людей есть разные воззрения. У меня они вот такие. Я не лезу со своим уставом в чужой огород, совершенно никого не призываю выходить на площади, что-нибудь сжигать. Я просто ушел с телевидения.
Би-би-си: Можно ли сказать, что история с поправками - первый случай, когда у вас появились претензии к власти?
В.Ж.: Пожалуй, да. В моей работе такие строго политические вещи с определенным уклоном, наверное, в первый раз. В первый раз меня так сильно зацепило, что я решил высказаться. Разумеется, я и раньше по каким-то вопросам с представителями власти был не согласен. Но они не носили критичный характер, не мешали мне работать журналистом. Теперь я вижу, что дальше не могу продолжать
Би-би-си: А ранее что-то вызывало недовольство? Например, присоединение Крыма вы хорошо восприняли?
В.Ж.: Я не понимаю, при чем здесь Крым, мы никогда не освещали Крым. Свое мнение о присоединении Крыма я оставлю при себе. В комментариях на Facebook тоже почему-то напоминают о Крыме. Причем здесь я? Я вообще никогда ничего не говорил о Крыме.
Би-би-си: Во многом эти события - присоединение Крыма, затем начавшаяся война на Украине или война в Сирии - стали каким-то водоразделом и для журналистов, и для людей в целом.
В.Ж.: Это все-таки разные вещи, эти истории прошли мимо меня, мне как журналисту не приходилось говорить о том, что происходит в Крыму. Я аполитичен абсолютно.
Би-би-си: Вы аполитичны, но история с поправками в вас живо отзывается.
В.Ж.: Это не о политике. Дело в том что меня не устраивает куда все движется, как меняется обстановка в стране. Банально с финансовой точки зрения. Это все неправильно. Я понял, что это тот рубеж, через который я не могу перейти.
Би-би-си: А на выборы вы ходили?
В.Ж.: Нет, на выборы я не хожу очень давно. Я не доверяю процедуре.
Би-би-си: А за поправки или против них пойдете голосовать?
В.Ж.: Нет, не пойду точно. Мне кажется неправильным голосовать за все поправки вместе. Там много всего и хорошего, и плохого, все скопом. Трудно не согласиться, например, с индексациями пенсий или с тем, что дети - важнейший приоритет. Но почему это в Конституции? Это очевидные вещи.
Би-би-си: А поправка про бога в Конституции вам как?
В.Ж.: Мне она кажется странной, мы говорим о нормативно-правовом регулировании, и мне кажется это странным.
Би-би-си: А поправка про обнуление президентских сроков?
В.Ж.: Я бы проголосовал против.
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
