Город отправил женщину в дом престарелых, а соседи помогли ей вернуться домой

«На дворе оттепель, и я нахожусь в комнате на втором этаже с пожилой женщиной, которой приносят еду в постель. Мне приходится идти есть на первый этаж. Я устала от всего, и жить больше не хочется. Я жажду вернуться домой», - так несколько лет назад писала 89-летняя ныне Лууле, находясь в доме престарелых, куда ее поместила управа города Вильянди, выступавшая в качестве опекуна. Если бы у нее не было четырех готовых прийти на помощь соседей, она провела бы там остаток своих дней, пишет Sakala. 

Лууле не всегда помнит события, происходившие с ней недавно. Ей нужно напоминать и о приеме лекарств. Но она прекрасно играет на фортепиано и аккордеоне и чувствует себя счастливой в небольшом доме с покатой крышей, где она на протяжении нескольких десятилетий жила со своей мамой. Она справляется.

Ссылаясь на конфиденциальность данных, городские власти Вильянди не комментируют подробности этой истории. Поэтому остается открытым вопрос: что же произошло с пожилой женщиной, из-за чего ее отправили в дом престарелых? Но это не важно. Гораздо важнее то, почему город не позаботился о собственности женщины и почему потребовалась помощь добровольцев, чтобы позволить человеку вернуться домой.

Город отталкивает добровольцев

В июле 2019 года социальные работники Вильянди встретились с четырьмя пенсионерами, которые объединили свои усилия, чтобы помочь Лууле.

«- Вы хотите забрать себе имущество Лууле?

- Нет.

- Тогда зачем вы суете нос в ее дела?»

Так, по крайней мере, волонтеры Айно Каур, Маре и Рихо Таал и Эне Юурик вспоминают этот разговор. Это один из многих примеров, который дает им понять, что горуправа подозревает их, препятствует их волонтерской деятельности, мешает им и отталкивает.

Четверка добровольцев: Эне Юурик, Рихо Тааль, Маре Тааль и Айно Каур. Фото: Elmo Riig

Беспокойство четверки делами Лууле было вызвано ощущением, что Социальный департамент не действовал в интересах Лууле, поместив ее в дом престарелых и выставив ее дом на продажу. Теперь, когда Лууле снова живет в своем доме и люди время от времени заходят к ней, чтобы постричь живую изгородь или еще как-то помочь, они чувствуют негативное отношение совета департамента. По словам четверки, чиновники не могут поверить в то, что они помогают женщине, не желая присвоить ее собственность или с другими нечестными намерениями. 

Оглядываясь назад, 81-летняя Айно Каур признает, что в какой-то момент допустила ошибку, подав заявление об опеке над Лууле, что заставило департамент относиться к ней с подозрением. В то же время четверка утверждает, что напряженность появилась намного раньше, и выгода, которую они могли бы извлечь из помощи Лууле, остается им непонятной.

Социальный департамент горуправы Вильянди не смог прокомментировать ни упомянутую беседу, ни какой бы то ни было из аспектов этой длинной истории с несколькими эпизодами. Его руководитель Ливия Каск отказывается давать объяснения, ссылаясь на конфиденциальные личные данные. Она не соглашается и отвечать на вопросы, которые можно обсуждать, не вдаваясь в медицинские записи, например, о разговоре с четверкой добровольцев.

1 июля прошлого года, когда Лууле вернулась из дома престарелых спустя полтора года, она обнаружил испорченные продукты и поврежденные ковры. Фото: Riho Taal

«Деликатные и особенные подробности персональных данных - это не только информация о здоровье, но и заключение о том, нужна ли человеку социальная защита», - отмечает Каск. 

Заместитель мэра по социальным вопросам Яника Гедвиль отправила тот же ответ по электронной почте, что и глава города. По словам Гедвиль, она не может прокомментировать даже то, кто должен был отвечать за пустовавший доме Лууле, что четверка считает нехозяйственным обращением.

Дом был выставлен на продажу

В июле исполнился ровно год с тех пор, как Лууле вернулась из дома престарелых. Предыдущие полтора года она провела в центре ухода Вийратси.

Когда Лууле встретила журналиста у себя дома, она сказала, что со здоровьем у нее все хорошо и она благодарна за возможность провести остаток своей жизни в доме ее матери. «Я не хотела быть в доме престарелых, но я не помню, почему меня туда поместили. Считалось, что я сама не справлюсь. Но я справляюсь! И очень хорошо», - отметила она.

В начале 2018 года Лууле была объявлена ​​недееспособной на пять лет.

Поскольку у нее нет детей и близких родственников, городские власти представили кандидатуру для ухода за ней. Сама Лууле высказала пожелание, чтобы один из ее знакомых из общины Святого Иоанна в Вильянди стал ее опекуном, но город посчитал, что справится с этой задачей лучше. Суд, по сути, не рассмотривал других кандидатов на эту роль. Из-за этого забота о женщине и ее собственности стали обязанностью города.

Известно, что самым ценным имуществом Лууле является дом, в котором она жила последние десятилетия. Жила одна, но регулярно получала помощь от работников Дневного центра.

Согласно рассказу Айно Каур, все началось в прошлом году, когда бывший опекун женщины сказал, что Лууле, которую она знает с 1963 года, отправили в дом престарелых. Каур и еще один ее знакомый, Эне Юурик, навестили ее, и она сказала, что ей там не нравится и она хочет домой.

По словам волонтеров, ситуация осложнилась, когда городские власти осенью того же года объявили о продаже дома Лууле. Это свидетельствовало, что Лууле больше не сможет вернуться домой. По словам Каур, она узнала о продаже дома из объявления в газете и забеспокоилась.

На судебном заседании, где решался вопрос о продаже дома, городская управа обосновала заявление тем, что деньги, вырученные за продажу дома, будут использованы для поддержки Лууле. 

Желание жить исчезало

Айно Каур показала Sakala то, что Лууле писала на случайных листах бумаги. По ее словам, это было написано в то время, когда Лууле находилась в доме престарелых.

Написанное открывает мир адекватно мыслящего человека: печаль и утрату желания жить, связанные с продажей дома. Одна из записей Лууле, от 30 октября 2018 года, процитирована в начале этой статьи.

Обеспокоенные находкой этих записей, волонтеры связались с Хилле Рауа, членом правления Бюро юридических услуг, фонда правовой помощи, чтобы понять, почему продается дом, если Лууле хочет туда вернуться. По словам волонтеров, позиция города заключалась в том, что состояние здоровья Лууле не позволяет ей жить дома. Спустя некоторое время после того как адвокат связался с городскими властями, желание продать дом у них пропало. 

Затем с помощью адвоката была подготовлена ​​апелляция на решение властей. Согласно запросу, направленному Каур, история с Социальным департаментом была безобразной. «Им не понравилось, когда я начала ходатайствовать о возвращении Лууле домой и согласилась позаботиться о ней», - рассказала Каур.

Грязная посуда стояла в раковине до тех пор, пока Лууле не вернулась домой. Фото: Riho Taal

Хотелось бы душевного спокойствия

К середине октября прошлого года добровольцы завершили в доме Лууле ремонт, и она вернулась домой. После этого горуправа расторгла договор с Айно Каур о бесплатном уходе на дому.

Маре Таал рассказывает, что она собирала виноград в саду Лууле и встретила сотрудника дневного центра, который сказал ей, что ни властям, ни Лууле не нравится, что Маре сюда ходит: «В это самое время Лууле сидела на подоконнике со сложенными в знак благодарности руками». Через некоторое время зазвонил телефон Каур, и работник Социального департамента поинтересовался, почему они продолжают к ней приходить.

Прогуливаясь возле дома Лууле, четверка рассказывает, что в саду много сныти, и на ее место нужно сажать календулу. Юурик также говорит, что они с удовольствием облегчат работу городским властям и позаботятся о Лууле сами. Все они живут рядом. Четверо волонтеров не понимают, почему в таких случаях человеку не могут помочь знакомые.